– О, малышка Лилит! Как я рад тебя видеть!– На его располневшей физиономии появилась улыбка, глазки-бусинки наполнились каким-то безумным блеском.

– Эльконто, – кивнула Лилит, с трудом сдерживая гримасу отвращения.

– А я говорил, что ты прибежишь ко мне снова! Помнишь нашу последнюю встречу? Ты тогда сказала… дайте-ка вспомнить, – он постучал указательным пальцем по подбородку,. – «ноги моей не будет в твоем гадюшнике», – кажется, так. О, малышка, мне всегда нравился твой бунтарский характер! Хочется взять ремень и как следует тебя усмирить.

– Говори, что тебе нужно. – Господи, как же она его ненавидела!

Если бы власти штата не притормозили то дело с опекой над сестрой, она бы никогда не обратилась к этому типу за помощью. Но тогда в суде он подошел к ней и предложил помощь, пообещав уладить дело с разрешением на опеку, если она окажет небольшую услугу взамен. Лилит тогда была в отчаянии. Судья никак не хотел принимать ее точку зрения. Он считал, что восемнадцатилетняя девушка не способна заботиться о ком-то, кроме себя самой. Лилит к тому времени уже три месяца проработала в баре и оформила продажу их особняка. Денег им с сестрой хватало. Но никакие аргументы не могли убедить судью. Тогда за дело взялся Эльконто.

Судья был вынужден уйти в незапланированный отпуск в связи с проблемами со здоровьем. Его место занял другой, более сговорчивый, таким образом, Лилит получила желаемое: опеку над Кейт. А Дон намекнул, что Лилит нужно будет выполнить его маленькую просьбу. Перевезти несколько партий героина из пункта А в пункт Б. Лилит пожалела, что согласилась на помощь этого человека, не спросив, в чем будет заключаться суть ответной услуги. Но выбора не было. Она уже поняла, что от Эльконто  так просто не отделаться.

– Ты как всегда прямолинейна. Хорошо, давай перейдем к делу.

Он кивнул людям, находившимся в комнате, и они все поднялись со своих мест, оставив Лилит наедине с дьяволом.

– Где Кейт? Я хочу убедиться, что она жива.

Проигнорировав ее, Эльконто продолжил:

– Шесть лет назад я обнаружил предателя среди своих ребят. Это меня огорчило. С ним я разобрался. Представь, каково было моё удивление, когда два дня назад мои ищейки сообщили, что тот тип перед смертью, передал тебе компромат на меня. И ты, малышка, промолчала. Мое сердце разбито. Я думал, мы друзья! – он умудрился изобразить обиду на своем мерзком лице. – Но раз ко мне в дом все еще не нагрянули копы, значит, флэшка по-прежнему у тебя. И, вероятно, про нее никто не знает. Только поэтому ты и твоя сестра все еще живы. Что же удержало тебя от сотрудничества с ФБР?

После того как просьба Эльконто была выполнена, Лилит решила навсегда покончить с работой на него. Отчитавшись об успешном выполнении заказа, она поспешила покинуть ненавистное место. Но как только она вышла за ворота особняка, ее перехватили. Один из головорезов Эльконто. Она видела его, когда приходила в особняк ранее. В отличие от других наёмников, этот никогда не провожал ее похотливыми взглядами. Он выглядел адекватнее всех. Именно это удержало ее от желания немедленно развернуться и уйти.

– У нас мало времени. Ты должна спрятать это. Как только смогу, я снова заберу ее. – Он протянул руку ладонью вверх. На ней лежала маленькая черная флэшка. Лилит долго смотрела на ее, боясь притронуться.

– Что это?

– Компромат на Эльконто. Держи у себя, когда придет время, я сам тебя найду. – Парень вложил в руку Лилит носитель и скрылся в лесу.

В тот день, придя домой, она первым делом попыталась открыть файлы на флэшке, но они оказались запаролены. Она спрятала накопитель в тайник, решив дождаться, когда тот наёмник вернется за ним. Но время шло, а Лилит так и не увидела парня больше. Наверное, с ним разобрались люди Эльконто. Она не хотела рисковать своей жизнью, догадываясь, что как только она отдаст флэшку ФБР, кроты Дона доложат на нее, и она не проживет и часа.

– Взлом позапрошлой ночью – это твоих рук дело? – Её голос был тихим из-за едва сдерживаемой ярости.

Эльконто нахмурился.

– Я думаю, ты не до конца отдаешь себе отчет о произошедшем, милашка. Если хочешь увидеть сестру, принеси флэшку мне. Завтра в полдень я буду ждать тебя в своем кабинете. В противном случае можешь попрощаться с сестрой.

Лилит едва сдерживалась, чтобы не плюнуть в лицо этому мерзкому типу. Избить ни в чем не повинную девушку для него раз плюнуть. Но сейчас главное – держать себя в руках, ведь жизнь сестры висит на волоске.

– Я передам тебе флэшку. Но при одном условии.

Кажется, Эльконто даже опешил от такой наглости. По комнате разнесся его натужный смех.

– А ты не промах, детка! Ладно, давай говори, чего ты хочешь? Денег?

– Флэшка будет у тебя завтра. А после мы с сестрой уйдем вдвоем, и никто из твоих ребят никогда больше не посмеет тронуть нас пальцем. Ты забудешь наши имена и лица. А мы забудем твое. – Ненависть сжирала изнутри, но Лилит игнорировала это поглощающее чувство. Сейчас это чревато последствиями.

– Ты просишь невозможного. Малышка, забыть такое лицо, как у тебя, дорогого стоит. Ладно, даю слово.

– Теперь я хочу увидеть сестру.

– Хорошо, Глория тебя проводит. – Как по команде в комнату вошла женщина из госпиталя и глянула на Лилит. Вот почему ее лицо было знакомо. Она работала на Дона.

– Идем. – Произнесено с улыбкой, удивительно не вяжущейся со зловещей обстановкой во всем доме.

Лилит проводили по просторному коридору к лестнице и указали на дверь, ведущую, как она раньше думала, в солярий. Но она ошиблась. Это была небольшая комната, единственное окно в которой завешено портьерой. У правой стены стояла кровать, окруженная каким-то медицинским оборудованием, наподобие того, что она видела в больнице. В комнате было темно, но сквозь шторы пробивалось закатное солнце.

– Лил, это ты? – тишину нарушил скрипучий шепот Кейт.

– О господи! С тобой все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

Привыкнув к темноте, глаза Лилит различили худую фигурку, укрытую простыней. Она бросилась в объятия сестры.

– Голова раскалывается и кажется, что во рту у меня пустыня Сахара, – попыталась пошутить Кейт. Но попытка не удалась, она зашлась в безудержном кашле.

– Ты что-нибудь помнишь? О той ночи?

– Урывками. Я спала, услышала какой-то звук, встала проверить и застала в твоей гостиной двух мужиков, которые рылись в шкафах. Один из них вырубил меня. Следующее, что помню, как они пытались привести меня в чувство и выяснить, где флэшка… – на этом ее голос сорвался от переполнявшей его горечи.  – Кто-то вошел и спугнул их. Следующее, что я помню, это как просыпалась в больнице, и медсестра обрабатывала мои раны. – Новый приступ кашля заставил её замолчать.

– Послушай, Кейт, надо быть начеку, тебе придется пока побыть в этом доме, но завтра в полдень я приду за тобой. Как только все закончится, мы уедем куда-нибудь вдвоем, где нас никто не найдёт, и начнем новую жизнь, ладно?

Голос подвел Лилит, в нем слышались нотки отчаяния и решимости. Такой сестру Кейт еще никогда не видела.

– Ты уходишь? Не оставляй меня, Лил. Прошу.

– Прости, малышка, я должна, но обещаю, что это в последний раз. И помни. Завтра в полдень.

Пока сдерживаемые слезы не хлынули из глаз, Лилит быстро чмокнула сестру в лоб и вышла в просторный холл. Прочь из этого дома, прочь от дьявола, который втянул ее в свои грязные дела.

– Но это в последний раз, – поклялась Лилит. – В последний раз.

В лаборатории штаба было на удивление тихо. Хэнк шел по мраморному полу, и его шаги отдавались эхом в просторном помещении с белоснежными стенами. Повсюду идеальный порядок. И ни одного служащего.

Подходя к кабинету, Хэнк уже занес руку,  чтобы постучать, но дверь открылась, и в проеме появился Рэнди.

Каждый, кто видел его впервые, мог подумать, что этот парень едва сошел со школьной скамьи, уж очень он молодо выглядел. Тощие руки и ноги, очки, закрывающие пол-лица. Находящиеся в вечном беспорядке каштановые волосы. Белый халат наброшен на старый, затертый до дыр свитер. Брюки, казалось, он не гладил вообще, обычно на них была куча складок, будто он в них спал. Но мало кто догадался бы, что за неярким фасадом внешности скрывается острый как бритва ум. Казалось, что он знает все обо всем. Рэнди мог рассуждать на любые темы: от конструирования ядерной бомбы до производства рыбных консервов. Хэнк никогда не считал его чудаковатым, скорее видел в нем друга, на которого можно положиться. В голове у которого каждую минуту находились решения для сотен задач.