— Этого я не знаю. Новичок, — поскреб в затылке Лоб. — На вид не очень…

Я его мнение не разделял. В моей памяти шевелились неясные образы, разобрать которые было трудно, но откуда-то я знал, что мне нужно опасаться этого орка.

Зелье, которое, если верить Черному, увеличит мою силу, я пить не рискнул, незадачливый владелец гибберлингов и так не казался мне серьезным соперником. Но как выяснилось, сам Молотило был примерно такого же мнения обо мне.

— Эй, хадаганец, — сказал он, когда мы вышли в центр арены под свист и улюлюканье толпы. — Падай сразу на лопатки — меньше влетит, гы! А я спокойно пойду отдыхать под крыло к эльфиечке…

Мы были босиком, чтобы песок не забивался в обувь, и полностью безоружны. Драться с голыми руками против человека мне было бы не впервой, но орк, чья природная толстокожесть защитит его от моих тычков, это совсем другое дело!

Наша пара оказалась самой первой и у меня не было возможности посмотреть, как обычно здесь проходят бои, поэтому я просто встал в боевую стойку напротив своего оппонента, стараясь не обращать внимания на оскорбительные возгласы зрителей.

— Три… два… бой!

Как я и предполагал, Молотило не блистал мастерством рукопашного боя — он был неповоротлив, медлителен и неуклюж. Конечно, если бы я пропустил хоть один его удар, то сразу отправился бы в нокаут — орки от природы обладают колоссальной физической силой, но Молотило шел на меня с грациозностью медведя, широко расставив руки, будто собирался обнять старого друга, и мне не составляло труда уворачиваться. Я просто ждал момента. Печень у орков находится там же, где и у людей, и встречный удар по ней как правило заканчивает бой.

Время шло, противник начал злиться, шум толпы все возрастал и я уже чувствовал, что развязка близко. Взбешенный от очередного промаха, Молотило с разбега кинулся на меня, совсем забыв о защите, я сжался, как пружина, затем оттолкнулся ногой и, чувствуя, как от нее по всему телу волной прошел импульс силы, сконцентрировавшийся в кулаке, вложил в один удар все, на что был способен.

Если бы моим противником был человек, то он наверняка отлетел бы на пару метров, но туша, раза в два, если не три, больше меня весом, с места не сдвинулась. Орка согнуло пополам от боли, он зарычал, инстинктивно обхватив руками живот и, сделав пару шагов назад, рухнул на землю лицом вниз. Победа было безоговорочной и я покидал арену под одобрительный свист. Моего поверженного противника не церемонясь оттащили за ноги два здоровущих орка и бросили приходить в себя неподалеку. Никакой медицинской помощи ему оказывать явно не собирались и меня это сильно покоробило, но похоже, что это здесь было в порядке вещей.

— Сам очухается, не маленький уже, — равнодушно пожал плечами Лоб, когда я высказал ему свои опасения.

Следующая за нами пара участников не произвела на меня особого впечатления, хотя победитель был довольно ловок для орка и мог стать серьезным соперником. Гораздо больше интереса у меня вызвали третий и четвертый бои. В третьем участвовал чемпион — и мне сразу стало ясно, что это звание он получил не просто так. Хотя его соперник тоже был довольно хорош, но шанса у него не было ни единого. Кабан играл с ним, как кошка с мышкой, пока в конце концов не схватил обеими руками и не швырнул со всей силы об землю, после чего тот уже не поднялся на ноги.

Бой последней пары был самым коротким из всех и самым неоднозначным. Кто-то мог бы назвать его скучным, но только опытный боец знает, что настоящие бои обходятся без зрелищных трюков и долго не длятся. Орк, показавшийся мне смутно знакомым, успешно уклонился от выпада своего соперника, сделал резкое движение и через мгновение спокойно покинул арену почти в полной тишине. Его партнера тоже уволокли за ноги в бессознательном состоянии. Толпа, начавшая было разочаровано гудеть от того, что ее лишили интересного зрелища в четвертом бою, снова радостно засвистела, когда Булыга объявил о втором раунде. Мне в соперники достался победитель из второй пары — это означало, что мой таинственный «знакомый» встретится с чемпионом, и я словил себя на мысли, что исход этого боя мне даже более интересен, чем свой собственный.

Они дрались первыми и я, позабыв о том, что через несколько минут мне самому нужно выходить на арену, наблюдал за боем во все глаза. Это была схватка профессионалов. Я не замечал за собой, как орал во все горло — зрелище на столько захватило меня, что эмоции били через край. Соперники двигались с бешеной скоростью и я даже не успевал рассмотреть их ударные связки, настолько быстро они сменяли друг друга. Оставалось только поражаться реакции бойцов, которые умудрялись не только распознать атаку противника, но и защититься от нее. Их бой тоже не длился очень долго, и на неопытный взгляд мог показаться серией коротких, резких движений, в которых не было ничего зрелищного. Но я прекрасно понимал, каким длинным он был на самом деле, потому что длину такого боя глупо измерять временем. Его можно измерить только содержанием. Невообразимый шум, который подняли зрители, достиг апогея в тот момент, когда Кабан упал на спину без сознания, хотя я так и не понял комбинации, которую провел его соперник. Булыга оторопело поднялся на ноги и сам лично вышел на арену. Сначала я было подумал, что он собирается напасть на победителя, чтобы отомстить за своего лучшего бойца, но он лишь склонился над поверженным чемпионом удостовериться, что тот уже не поднимется на ноги.

Толпа бесновалась так, что, казалось, содрогались стены домов и вот вот из окон вылетят стекла. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоить зрителей и продолжить соревнование. К тому времени, как я сам вышел на арену, я уже чувствовал себя выдохшимся, как будто предыдущий бой, в котором я не принимал участия, выпил все мои силы.

«Эмоциональное выгорание» — это почти стопроцентная гарантия проигрыша, я прекрасно это понимал, но поделать ничего не мог — все мои мысли были заняты тем коротким, на вид совсем не опасным ударом, отправившим в глубокий нокаут чемпиона орков. Я прокручивал его в голове, даже когда перед моим лицом то и дело мелькал гигантский кулак моего противника, но после того, как я едва не пропустил удар в солнечное сплетение, мне все-таки удалось собраться, а когда я, неудачно отклонившись, позволил зацепить правое плечо, которое тут же пронзила острая боль — наконец-то пришла так необходимая мне сейчас злоба.

Победитель из второй пары и в самом деле был неплох, это я смог оценить в полной мере — мне никак не удавалась подловить его, чтобы нанести сокрушительный удар, он был достаточно внимателен и осторожен. Я подозревал, что у меня сломана ключица, но в пылу боя болевой порог отодвигается за рамки обычных человеческих возможностей. Сейчас для меня самым важным было только одно — бой затягивался и я начал уставать. Движения мои уже не были такими же быстрыми и мне становилось все сложней и сложней избегать выпады противника. Впрочем, и он уже не двигался с прежней скоростью — будучи от природы намного более выносливее меня, он, однако, вкладывал в свои атаки больше сил и энергии, чем я на то, чтобы уклониться. Возможно, он бы сумел вымотать меня окончательно, но характерная его расе вспыльчивость вкупе с полным отсутствием страха часто подводила и более опытных бойцов. После серии атак, так и не достигших цели, он рассвирепел и стал забывать об осторожности. Я знал эту особенность орков, их самое слабое место, и вне зависимости от того, насколько техничен и силен был мой противник — как только он начинал терять контроль над эмоциями, я понимал, что победа рядом.

Этот бой не стал исключением. Не смотря на старую шутку про апперкот в подбородок, который вызывает сотрясение мозга, но на орков не действует из-за отсутствия предмета сотрясения, удар склонил результат в мою пользу. К чести моего соперника, сознания он не потерял, лишь припав на одно колено. Я ждал, что он еще поднимется на ноги и продолжит бой, но после нескольких неудачных попыток встать, ему было засчитано поражение. И в этот же момент на меня лавиной обрушились боль в плече и усталость, так что я едва сам устоял на ногах.