Вокруг была одинаковая пустошь, создававшая эффект будто я иду на месте. Не одного намёка на враждебных существ также не было. Только сухой ветер нечасто обдувал меня, осыпая мелкой крошкой сорванной с поверхности земли. Ну и холодно мне не было, так же как и жарко, хотя я брёл в том же виде, в каком меня зарезали, голым по пояс, только уже без бинтов.

Пару раз я останавливался и просто сидел отдыхая смотря вдаль, всё того же пейзажа. Время проведённое тут, уже начинало играть со мной злые шутки, дезориентируя меня во временных отрезках.

Уж не знаю, сколько прошло времени моего путешествия, но я уже почувствовал себя Моисеем без компаса, когда словно по щелчку пальцев сменили пейзаж.

Вдалеке проявились горы. Огромные каменные зубья, словно сотни кинжалов, прорезали багровые облака, что были над ними.

Окрылённый, первой появившейся точкой моего маршрута, устремился к ним с удвоенным рвением. Но гадкая пустошь всё никак не кончалась, будто горы были нарисованы на горизонте краской.

— Твой дивизион в одну казарму! — Взвыл я, выбившись из сил.

Упав на колени, я врезал кулаком по земле и офигел от случившегося. Кулак, который должен был попасть по сухой чуть ли не каменной земле, влетел в лужу и окатил меня брызгами воды.

— Вселенский трансформатор! — Выкрикнул я, озираясь по сторонам.

Вокруг меня была трава и лужи как после дождя. Небольшие кусты неведомых зарослей простирались далеко вперёд, а вдалеке росли деревья, что образовывали дремучий лес у преддверья гор.

Подняв лицо в небо, я наблюдал, как клубятся багровые облака, словно атакуя острые неверия гор.

— Так дальше дойти до гор, и налево. — Встал я на ноги, отряхивая грязные колени.

До начала гор было где-то приблизительно с пару километров. Если я правильно понимал, то свернув налево, я окажусь в лесу, что разросся на ахрелиард квадратных метров, а там где-то должны быть развалины, их и надо искать.

Сделав шаг в кустарник, сразу промочил ноги. Тут везде были лужи, словно я угодил в болото.

Прыгая с кочки на кочку, словно заправская жаба, уже через полчаса у меня стал кончаться словарный запас, который описывал это место.

Делая очередной прыжок, приземлился на кромку сухой травы, что росла прямо перед лесом. По телу пробежала волна неприятного ощущения, словно за мной кто-то наблюдал. Быстро посмотрев по сторонам, ничего подозрительного я не заметил, но вот чувство взгляда в спину, никуда не делось.

— Тиха рождественская ночь. Но сало лучше перепрятать. — Сказал я себе под нос, вступая во владения леса.

И снова климатическая зона поменялась. Теперь тут царствовала теплая сухая погода с небольшой долькой влажности в воздухе. Сам лес, был густой, но не совсем дремучий.

В основном тут были огромные деревья, которые уходили далеко вверх кроной, что чуть ли не полностью закрывало небо. Трава же была низкая, а местами и вовсе проглядывала голая земля. Кустарник как вид тут практически отсутствовал, а вот сухих палок и гнилых остатков деревьев было хоть отбавляй.

Тропинок тут не было, как и хоть малейшего упоминания о пребывании тут птиц или животных. Хотя какие мне тут птички, это же владения хаоса. Хотя не так я их представлял.

Чувства тревоги появилось внезапно. Уж не знаю, откуда оно взялось, но колбасить меня начало знатно.

Стоять на месте как дебил, попавший в первый раз в лес, было не вариант, вот я и пошёл медленно вглубь чащи.

Но как всегда бывает в больших лесах, начало леса всегда в корне отличается от его середины. Пройдя с пятнадцать минут прогулочным шагом смотря по сторонам, стал подмечать, что появился и кустарник и непролазные кущи, что словно змеи переплетались стволами, заграждая проходы. К тому же крона высоких деревьев становилась гуще, и тут уже были чуть ли не потёмки. Теперь уже не я выбирал куда идти, а лес говорил, куда я могу пролезть.

Пролезая под стволом поваленного на половину толстенного дерева, которое преграждал мне путь, я думал о наличии у меня хотя бы майки. Очутился я же тут голый по пояс, и всякие веточки и травинки острые как тупые ножи, так и норовили обрезать меня или уколоть.

Стоило моей голове показаться на другой стороне преграды, как на меня что-то прыгнуло сверху, шарахая чем-то по моему затылку. Я от испуга, словно страус прыгнул вперёд втыкаясь головой в землю, и на автомате откатился в сторону, дабы не быть погребённым под врагом, который на меня напал.

Перекат получился здравый, с прыжком и залётом моей тушки в кусты, которые были специально для меня ну очень колючими.

Там я быстро сгруппировался, и как только кусты задрожали от напора врага, со всей дури врезал по тёмному силуэту, что сжимал предмет похожий на огромный толстый нож.

— Тути-туки рожа. — Азартно закричал я, когда фигура от удара отлетела обратно к поваленному дереву.

Не тратя время зря, я сам прыгнул из своего укрытия и в два прыжка, был над телом, которое пыталось встать, запутавшись в черно зелёном плаще.

— Ну, уж нет. Меня и так исправно ножичками истыкали сегодня. — Откинул я ногой предмет напоминающий нож, подальше от фигуры.

Ни придумав ничего лучше, я оседлал врага, поймав одну из его конечностей, завернув её за спину.

— Любишь нападать, теперь полюбишь и огребать! — Шипел я, выводя завёрнутую руку на болевой приём.

— Аййй! — Донеслось из-под меня.

— Ай, это цветочки, ща будут ягодки. — Бубнил я, прижимая коленом вторую конечность к земле.

— Ты труп! Я тебя на ремни порежу! — Полетели угрозы из-под меня.

— Что? — Удивился я, слыша знакомую речь.

Рука потянулась и сдёрнул ткань с того места где должна была быть голова врага. Как только подобие плаща было сдёрнуто, я увидел огромную копну бело-чёрных волос перепутанных с листьями и мелкими ветками.

— Ахренеть! Говорящая зебра. — Смотрел я на волосною за которой нечего больше нельзя было разобрать.

Подо мной взбрыкнули, и хотели вновь освободиться, скинув меня. Я же на это только посильней заломил пойманную конечность.

— Аааа. Урод! Убью. Выпущу кишки, и намотаю на стволы деревьев. — Вопило бело-чёрное существо.

— Может я и урод. Зато верхом на зебре. — Парировал я. — А до кишок моих тебе как до Пекина раком. — Ткнул я в бок врага.

— Ай! Да не зебра я, олень! — Перестало трепыхаться придавленное существо.

— А кто? — Сидел я верхом на поверженном враге.

— Я эльф. И как только я выберусь тебе не жить! — Гордо шипел, как только что выяснилось эльф.

— Значит, сидим дальше, — поёрзал я на спине своей пятой точкой, удобней устраиваясь. — О! и в правду эльф. — Увидел я острые и длинные уши, которые показались из-за гривы волос. — А что у тебя уши тёмно серо хрен пойми, какого цвета? — Рассматривал я отростки, что были простёганы серьгами по всей длине.

— Потому что я эльф ночи. И цвет бронзово серый. — Обиженно произнёс враг.

— Аааа… Ну я так и понял. — Крепко держал я руку под болевым изломом.

— Жалкий человек. Как ты смел, сделать со мной такое! — Опять расходился эльф.

— Блин, — цокнул я языком. — Походу придётся тебя убить.

— Что! — выкрикнул эльф и стал трепыхаться, словно рыба об лёд.

Я снова сделал болевой и вдавил тело в землю, прижимая его второй рукой.

— Не блин, тебе можно значит, а мне нет. Я если хочешь знать слегка нервный сегодня. У меня жутко тяжёлый день, который всё никак не кончится, так что лежи приятель и не дёргайся.

— Я тебе ни приятель жалкий человек! — Донеслось до моих ушей.

— Как скажешь гордый муж эльфийского народа. А теперь заткнись и не мешай мне думать. — Съехидничал я, смотря можно ли чем-нибудь поблизости связать эльфа.

— Я не муж. — Буркнул эльф.

— Если замолкнешь, то может ещё и станешь. — Придавил я сильнее тело эльфа к земле.

— Я женщина идиот, — Пискнул эльф от моего давления.

— Едрить твою колотушку! — Опешил я и чуть не ослабил хватку.

Ситуация в которой я находился, была весьма щекотлива. Я вроде как поверг в бою врага, а им оказалась девка. Злая жадная до моих кишок, но женщина. Я и так не знал, что мне тут делать, а теперь и вовсе оказался в тупике.