Убраться то я убрался после загула, а вот выкинуть бутылки с горой упаковок и боксов от еды не удосужился, успокоившись на том, что всё собрал в мусорные мешки.

Но вместо того, чтобы пойти и выкинуть их в бак, я сел заниматься, и не заметил как наступил вечер.

Оторвавшись от кипы конспектов, я глянул на часы, поняв, что уже больше девяти вечера, решил перекусить.

Дойдя до подобия кухни, осознал, что из еды остались только чипсы. Скривившись от созерцания этого продукта, я решил пойти прогуляться до круглосуточного магазина.

Одевшись потеплей в свитер с высоким горлом, и накинув ветровку, схватил четыре из десяти мешков с мусором, и поплёлся на улицу.

Когда я сошёл со ступеней подъезда, вечер меня встретил чёрными облаками и пронзающим холодным ветром. По телу пробежали мурашки, а я, нахохлившись словно воробей, поплёлся до мусорных баков, которые были расположены в переулке, что находился за дальней стороной строения.

Из-за резкого похолодания, на улице перед домом не было ни одной души, и как обычно не горели фонари.

За рулив в подворотню, которая представляла из себя длинный проход в три четыре метра от стен домов, и в пять шесть в глубину, где за торцом одного из зданий была мини стоянка на пару машин.

Я шёл чуть ли не в полной темноте к бакам, что стояли в аккурат посередине этого переулка. Подойдя к ним, я открыл крышку большого контейнера, и услышал со спины женский голос:

— Молодой человек, а у вас огоньку не найдётся?

Я вместе с чёрными пакетами мусора, развернулся на девяносто градусов, и чуть не подавился кровью.

В полуметре от меня стояла среднего роста девушка, которой было чуть больше двадцати лет. Одета она была во всё черное, а её прикид смахивал на лыжный костюм.

Чёрные прямые волосы, были заделаны на затылке в хвост. На худом остром лице играла ехидная улыбка, а её правая рука держала за рукоять воткнутый мне в живот нож.

— Охренеть. — Сплюнул я кровь, падая на колени.

Руки отпустили пакеты, которые упав стали греметь пустыми бутылками на всю подворотню.

Пока я падал на колени, девушка вытащила лезвие, которое светилось, синим свечением на серебряной поверхности лезвия.

— Это тебе за нашу сестру. — Замахнулась девушка ножом для удара по горлу.

В момент удара я смог отойти от боли, которая была в разы сильней, чем от обычного ножа, и поймать руку с оружием:

— Ты берега то не путай. — Зашипел я, и взвыл от дикой боли в области печени.

Рывком, поворачивая голову в бок, получил очень сильный удар в лицо с ноги, от чего отпустив кисть черноволосой девки, упал всем телом на грязный асфальт и даже один раз перекатился от силы удара.

От разорванной дистанции с врагом, я как кузнечик отпрыгнул ещё на полметра и встал, шатаясь на ноги.

У мусорных баков, стояло уже две особы. И если с первой я уже можно сказать познакомился, то вторая барышня была куда стройней и гибче, словно рапира. Также была одета во всё чёрное, стоя в джинсах и кожаной куртке. Русые волосы были заплетены в толстую косу. Красивое лицо с пухлыми губами и миндалевидными глазами излучали пренебрежение ко мне и свой триумф.

— Смотри, какой живучий. — Обратилась черноволосая к своей напарнице.

— На то он и из первородных или из верхушки шабаша. — Сплюнула рядом с баками русая.

Я смотрел на девушек, берясь рукой за рукоять ножа, что так и торчал у меня в боку, произнес:

— Совсем что ли больные? Так и убить недолго, — вытащил я лезвие из своей тушки. — Какой шабаш. Алё! Вы в каком веке живёте ненормальные вы бабы! Фильмы про охотников на ведьм пересмотрели что ли?

— Какой болтливый. Как и рассказывала жрица. Сейчас ты умрёшь! — Побежала на меня черноволосая девушка с ножом наперевес.

В теле была слабость и жуткая боль. Получая раньше травмы я не испытывал такой боли. Даже от молнии совета шабаша я отошёл быстрее чем от этих двух ножевых ранений, да и кровь как я понял ещё не остановилась. Тут походу были не простые ножечки.

Рванув навстречу атакующей девки, я с лёгкостью отбил руку с ножом и схватив ладонью её за лицо отшвырнул к бакам, куда она и торпедировала проминая один из них своей спиной.

— Урод, всё равно скоро сдохнешь от ран. Эти ножи выкованы, чтобы убивать ведьм, что обрели бессмертие. — Завопила она и рванула в атаку с пустыми руками.

Меня скрутила боль в области печени, и от этого я просто наотмашь врезал русой девушке куда пришлось. Девка получив по лицу, отлетела к бакам, а я упал на одно колено.

В спину ударил яркий свет фар, а до моих ушей донеслись слова из машины:

— Эй нарик свали с дороги, мне машину надо поставить.

С его словами начался дождь, да такой что в минуту охватил всё и вся идя плотной стеной.

Подняв голову, я смотрел как в свете фак, стояли мятые баки, а двух убийц не было нигде видно.

Украдкой сунув нож в недра ветровки, встал на ноги и отошёл в сторону, накидывая капюшон побольше на лицо, становясь к машине тем боком, где не было крови, и самым быстрым шагом на который был способен, поплёлся обратно домой.

Когда я встал на крыльцо под козырёк подъезда, то был уже насквозь мокрый.

Войдя в тамбур, и скинув ветровку до уровня ран, скомкивая ее на себе, так, чтобы скрыть следы крови, делая вид, что это всё из-за дождя.

Но можно было это и не делать. Вахтёрша даже не подняла взгляд на меня, смотря какой-то сериал.

Быстрым шагом я миновал холл и лестничные пролёты, очутившись у своей двери.

Повернув ключ в замке, я ввалился внутрь, рухнув на мусорные пакеты, пиная при этом ногой дверь, которая захлопнулась, издав звук запирающегося замка.

Сидя на чёрных пакетах, я скинул куртку и свитер, а следом и майку, которая была пропитана кровью.

Проведя рукой по животу, где слегка кровоточила рана, я перевёл взгляд на окровавленные пальцы:

— Что за твою мать тут происходит?

Раны вели себя, будто им было уже больше часа. Кровь сворачивалась и образовывала первую лёгкую корку, а плоть ну очень медленно начинала срастаться, хоть и постоянно разрывалась снова.

Если раны всё ещё слегка кровоточили и жутко болели, то общее состояние приходило в норму. Ушла слабость, руки больше не тряслись, да и общий тонус был на уровне жить можно и с похмелья.

Встав с мусора, я прошёл в зал и полез на верхнюю полку шкафа, где лежал пакетик имитирующий аптечку. В нем-то я и нашёл пару бинтов и вату, что должны были сыграть свою роль, после водных процедур по смыванию крови.

Выйдя из ванны, я сделал из ваты подобие подушечек для игл, обмотав её бинтом, после чего прислонив их к слегка кровоточащим ранам, стал бинтовать свой торс бинтом.

Когда моё тело приняло вид, будто я свалил с мумификации, я сел на диван и стал думать о случившемся.

Пока я обрабатывал себя, я размышлял над тем, что произошло. Было ясно, что за мной следили и выбирали лучшее время для нападения. Отсюда и место засады. Они-то точно знали, что я больше недели мусор не выкидывал, да и само место было очень хорошее, узкое и тихое зажатое меж двух строений.

Их вера в то, что я первородный или из шабаша, привела мои мысли к недавнему событию в особняке с Тамарой. Уж не та ли сумасшедшая ведьма решила отомстить мне, а что, так-то всё сходится.

Взяв в руку слегка кривой нож, с кучей символов на лезвии, что были выбиты на нём, я покрутил им перед лицом.

— Специально для бессмертных ведьм. — Протянул я задумчиво.

Эхо моего приключения в прошлом, только что пыталось меня зарезать. Походу я серьёзно поменял слегка прошлое.

Нож тускло блеснул синим отливом, а я, положив его рядом с собой на диван, откинулся на его спинку.

Было понятно, что эта вещица меня бы не убила в любом варианте, но вот неудобства она мне несла немалые.

Раны от этой зуботычки заживали как на обычном человеке, хоть и не несли ни малейшей угрозы для жизни.