«Укрепленную полосу атаковали на участке 2-го Корниловского Ударного полка в 6 часов 30 мин. после трехчасовой артиллерийской подготовки. Огонь артиллерии расстроил красных, и они начали бросать окопы. Вследствие этого пошедшие в атаку корниловцы встретили слабое сопротивление (на самом же деле мы увидим действительную картину потерь при наступлении на город Курск, в конце описания этой операции).

Большевики бежали к городу, бросив артиллерию, оставляя раненых, повозки, автомобили и т. д. Взвод батареи, назначенный для сопровождения пехоты, следуя непосредственно за цепями и расстреливая бегущих в беспорядке красных, миновал укрепленную полосу и по шоссе приближался к переезду на железной дороге Курск – Ворожба. К тому же шоссе начали сходиться роты и батальоны, сворачивающиеся для вступления в город. Тем временем большевикам удалось привести в порядок свои бегущие части и подвести резервы, которые и заняли позиции на возвышенном правом берегу реки Сейм, параллельно ей. Взвод снялся с передков у самого переезда, среди железнодорожных построек, и открыл огонь по колоннам, движущимся по шоссе, на прицеле 100. В это время с востока показался бронепоезд красных, также открывший огонь по колоннам, движущимися по шоссе. Пришлось огонь одного орудия направить по бронепоезду. Дело принимало серьезный оборот. Шоссе со всеми скопившимися на нем войсками, артиллерией, повозками попало под перекрестный огонь. По сторонам шоссе было болото, и свернуть было некуда. Вскоре одно орудие, стрелявшее по бронепоезду, заставило его отступить, и он скрылся. К этому времени другие батареи кое-как заняли позиции и открыли огонь. Бой стал принимать затяжной характер. Все были заняты происходившим впереди, как вдруг совершенно неожиданно у самого переезда оказался красный бронепоезд, подошедший незаметно со стороны Льгова. Переполох на шоссе произошел невероятный, люди пытались укрыться в зданиях, за заборами, в канавах… У орудия, стоявшего у переезда, остались лишь поручик Гавриленко и два номера. Бронепоезд, бывший от орудия шагах в 20–30, открыл огонь из всех пулеметов по орудию и по шоссе. Ужасный вой пуль пронесся над орудием, которое в свою очередь выпустило гранату, но по ошибке – впустую. Следующая граната попала в котел паровоза, и он взорвался. Команда бронепоезда растерялась и стала выпрыгивать на полотно и спасаться бегством. Третья граната попала в пулеметную платформу и расщепила ее пополам. Воодушевленные эффектом попадания орудийные номера выползли из прикрытий и бросились с криком «Ура!» на бронепоезд. На нем были захвачены его командир, часть команды, 8 пулеметов, 5 панорам и другие трофеи. Это было ровно в 19 часов. Батарея постепенно вооружалась и снаряжалась. Бой затих. На ночь отошли в ближайшие деревни Цветково 1-е и 2-е».

Оба Корниловские полка были сведены в бригаду. Командовал ею полковник Скоблин, а 1-й Корниловский полк принял полковник Пешня, человек невозмутимо спокойный при всяких обстоятельствах. Никакая тяжелая боевая обстановка не могла его вывести из душевного равновесия, и это спокойствие командира настолько передавалось всему полку, что полк не нервничал даже тогда, когда приходилось одновременно отбивать атаки лобовые и атаки с тыла.

6 сентября Корниловские полки повели наступление на Курск. Пешня получил задачу вести наступление с двумя батальонами 1-го Корниловского полка вдоль железнодорожной линии Харьков – Курск, а Пашкевич со 2-м Корниловским полком и приданными ему 1-м батальоном 1-го полка и сводным батальоном 80-го пехотного Кабардинского полка должен был нанести главный удар с юга-запада, 1-й полк пошел под прикрытием четырех бронепоездов полковника Зеленецкого, а у 2-го полка было сосредоточено два дивизиона тяжелых орудий и два дивизиона легких под общим командованием полковника Роппонета. Полковник Роппонет был один из тех артиллеристов, которым во время боя по уставу «некогда думать о себе».

Так еще в самом начале продвижения корниловцев на Курск, 2-й полк 3 августа после жестокого боя занял слободку Усланку и должен был, кроме того, овладеть Казацкой слободой. Противник усилился подошедшей из резерва 7-й стрелковой Сибирской дивизией. Продвижение корниловцев приостановилось. Роппонет, видя тяжелое положение полка, карьером вынесся с 6-й батареей перед корниловскими цепями и в упор на картечь начал расстреливать красных. Много артиллеристов погибло от ружейного и пулеметного огня, но наступающая пехота была сбита, корниловцы пошли в атаку и разгромили Сибирскую дивизию.

14 августа 2-му Корниловскому полку было приказано активно оборонять деревню Топиево. Красные непрерывно и настойчиво вели атаки. В 11-й роте вышли все патроны, и она стала отходить. Роппонет сбежал со своего наблюдательного пункта и бросился к роте со словами:

– Корниловцы не отступают! Если нет патронов, есть штыки… – повернул роту и штыковой контратакой восстановил положение.

Под Курском Роппонету было приказано сосредоточенным огнем своей артиллерии подготовить атаку корниловцев – Курск был опоясан сильно укрепленной полосой в несколько рядов окопов и проволочных заграждений.

Методично, через ровные промежутки времени, загудели по небу тяжелые снаряды. Вдогонку им мчалась, точно свора гончих, очередь легких батарей. С ревом врывался в землю снаряд, вокруг него неистовствовали шрапнели.

К вечеру 2-й Корниловский полк ворвался в укрепленную полосу, красные бежали в Курск. Как всегда после боя, клокотанья и грохота, поражала внезапная тишина. По всему полю поблескивали ружейные гильзы, пулеметные ленты. В развороченных окопах и между порванной проволокой припали к земле убитые. Доносились глухие стоны раненых. За окопами в кустарниках и овражках хоронились легкие стройные пушки, а тяжелые орудия, как бы удивляясь тишине, стояли, задрав дула. Сбившись в кучу, лежали медные патроны. Серыми громадами застыли тракторы.

Полковник Скоблин, руководивший боем, влез на трактор и стал всматриваться в сторону железной дороги Курск – Ворожба, откуда красные могли вызвать подмогу. И действительно, вскоре показался дымок. Катил бронепоезд. Немедленно Скоблин приказал поставить одно орудие Марковской батареи около железнодорожного переезда, а корниловцам скрыться за насыпь. Бронепоезд подкатил к переезду. Один за другим, два выстрела, и стальное чудовище, изрыгая пар, рухнуло под откос.

Капитан Пашкевич доложил командиру бригады, что, по его мнению, из-за темноты сейчас врываться в город не следует, лучше дождаться утра. Скоблин согласился, тем более что из 1-го Корниловского полка от Пешни было получено донесение, что его полк тоже остановился перед городом.

Ночью полковник Зеленецкий⁹³ со своими четырьмя бронепоездами по собственной инициативе влетел на городскую станцию Курск, захватил там красный бронепоезд и устроил в городе такой переполох, что к утру красные войска совершенно очистили Курск.

Под пение труб и треск барабанов корниловцы входили в освобожденный город. Улицы были забиты народом. Для корниловцев наступали те волнующие минуты, которые сразу искупали все лишения и ужасы братоубийственной войны. Женщины забрасывали войска цветами, становились на колени, плакали. Одна молодая женщина обеими руками схватила стремя ехавшего верхом офицера и припала головой к пыльному грязному сапогу.

Еще крепче утверждалась вера корниловцев: только поднятый меч освободит от рабства измученную, оскверненную Россию.

После доблестной Марковской артиллерии, нескольких вновь сформированных батарей Корниловских и гаубичных, сопровождавших в боях Корниловские Ударные полки, видную роль играли наши бронепоезда. Их роль была ограничена привязанностью действий только по линии железных дорог, и там они были вершителями наших побед, уничтожая или отбрасывая однородные им по назначению стальные крепости красных. В информационном бюллетене Общества Галлиполийцев за № 61, в статье «Бронепоезда Добровольческой Армии», их действия при штурме красной крепости Курск изложены так красиво, что их необходимо иметь в наших корниловских материалах, а потому я их и привожу здесь с целью отдать должное нашим славным соратникам – бронепоездникам.