Брюс Лан (Bruce Lahn) из Чикагского университета сообщил в журнале Science, что биологическая эволюция человеческого мозга продолжается и в настоящее время. Возглавляемая им группа исследователей изучала распространение двух генов, нарушение работы которых приводит к микроцефалии (резкому уменьшению размера мозга).

Выяснилось, что у здоровых людей встречаются разные аллели (состояния) таких генов. Предположение, что эти аллели функционально идентичны, опровергается тем, что в их распространении среди населения нашей планеты наблюдаются следы действия отбора. Более старые аллели описанных генов чаще встречаются в Африке, но по мере расселения человека частоты эволюционно более молодых аллелей в популяциях возрастали.

Гены, о которых идет речь, интенсивнее эволюционировали у предков людей, нежели в родственных группах млекопитающих. Можно допустить, что их нормальное функционирование не только спасает от микроцефалии, но и способствуют лучшему развитию мозга у здоровых индивидов. Значит, мозги коренных европейцев, азиатов и американцев «умнее», чем мозги коренных африканцев?

Выводы Лана противоречат сложившемуся мнению о том, что примерно 50-100 тысяч лет назад направленная биологическая эволюция нашего вида прекратилась. С этого времени жизненный успех или неудача особи, как считают, стали определяться не столько врожденными задатками, сколько тем, чему она научилась. По традиционным представлениям, отбор в последнее время носил в основном отрицательный характер, отсеивая нежизнеспособных или «глухих к учебе» индивидов, а не давая преимущество высокоадаптивным или высокоинтеллектуальным.

Изложенная точка зрения имеет важное политическое следствие. Если эволюция человека давно прекратилась, нет оснований придавать принципиальное значение отличиям между расами, которые сформировались позже этого срока. Здесь действует такая логика: если мы укажем на существование каких-либо отличий между определенными группами людей (представителями разных рас, мужчинами и женщинами, брюнетками и блондинками и т. п.), кто-то сделает вывод, что одна из этих групп лучше, чем другая. Такой вывод может привести к действиям, не одобряемым в свободном демократическом обществе, и ответственность за эти действия должны нести исследователи, посмевшие сравнивать. Отсюда следует, что никаких отличий между разными группами людей не должно быть вообще, а исследования, направленные на их поиск, аморальны.

Увы, это не шутка. Феминистские общества публикуют многостраничные работы, где доказывают, что между мужчинами и женщинами нет никаких биологических отличий[В том числе и в работе мозга. А это, конечно, не так: недавно British Journal of Psychology, например, опубликовал статью ученых из Ольстерского и Манчестерского университетов, которые показали, что мужчины имеют достоверно более высокий IQ. Кстати, это может отчасти объясняться примерно на 10% большим объемом мозга у мужчин, чем у женщин (впрочем, не следует забывать, что тесты на IQ далеко не идеальное мерило интеллекта)], а голливудские продюсеры следят за тем, чтобы в экранной реальности не все представители того или иного нацменьшинства оказались отрицательными персонажами. Конечно, при беспристрастном рассмотрении проблема оказывается дутой. Отношение «лучше-хуже» является производным от отношения «хорошо-плохо», которое применимо только к ситуациям морального выбора. А какой моральный выбор может быть в том, что персона А родилась женщиной, способна рожать и вскармливать грудью детей, а персона Б родилась мужчиной и никогда не станет матерью?

Ситуация усложняется, когда мы переходим от сравнения полов к сравнению рас, как в работе Лана. При всей сложности отношений полов мужчины без женщин и женщины без мужчин пока не обойдутся. Эволюция вшила в большинство из нас механизм интереса и влечения к иному полу. Увы, в отношении представителей других рас биологически предопределена скорее ксенофобия. Плохо, когда то, к чему подталкивает примитивный групповой эгоизм, поддерживается рациональными аргументами. «Научные» объяснения расизма нанесли человечеству немалый вред и подорвали авторитет соответствующих разделов антропологии.

Вероятно, следует блокировать не научные исследования, из которых можно сделать неверные выводы, а сами эти выводы. Но в любом случае результаты подобных исследований следует хорошо обосновывать. И в отношении выводов Лана в воздухе повис ряд вопросов. Зарегистрирован отбор по двум генам, влияющим на мозг. Означает ли это, что отбор связан именно с совершенствованием формирования мозга, а не, допустим, устойчивостью к инфекционным болезням?

Приведем пример. У зеленых лягушек встречаются два вида окраски: с полосой по хребту и без нее (пятнистая). Их развитие определяется одним геном. Анализ частот двух окрасок показывает, что их соотношение в популяции меняется в течение года. Дело в том, что одна из них более холодостойка и лучше переносит холодные зимы, а другая более устойчива к токсинам и лучше выживает в загрязненных водоемах. Наблюдатель, который решил бы, что отбор направлен на наличие или отсутствие полосы на спине, допустил бы серьезную ошибку.

Возвращаясь к работе Лана, отметим, что в ней отсутствуют данные о развитии мозга у носителей той или иной аллели, необходимые для интерпретации полученных результатов. Возможно, эти данные собираются… что ж, подождем. А пока их нет, спросим себя: можно ли надеяться, что разные группы людей действительно окажутся идентичными по тем признакам, которые мы считаем существенными? А если такая надежда представляется иллюзорной, стоит подумать, как сделать, чтобы познание нашей природы и описание наших отличий не становилось поводом для возвышения одних и унижения других. Хорошо все-таки, что мы разные!