Правда, в течение месяца, Роман Григорьевич, нет-нет, да и вспоминал о блондинке и о том лучшем свидании в его жизни. С каждым днём его всё больше и больше заводило её исчезновение, такое же сказочное, как и появление. Она как сбежавшая с его «праздника жизни» Золушка, обронила в его душе хрустальную туфельку, которая впилась своим острым каблучком в сердце, заставляя его ныть от боли расставания.

«НЕУЖЕЛИ Я ВЛЮБИЛСЯ?!» — звенела в его голове мысль, не давая уснуть по ночам и слышать жалобы пациентов на работе.

Он совершенно ничего не мог поделать в этой, абсолютно противоположной для него ситуации. Никакие самые эффективные методики не могли вывести его из этого депрессивного состояния. Ему теперь самому была нужна профессиональная квалифицированная помощь психолога, сексолога, а ещё лучше ПСИХИАТРА. Ведь он сошёл с ума и не знал как «зайти» на него обратно. Бежать в банк, чтобы признаться ей в своих чувствах после столь продолжительного исчезновения, он считал глупостью. Да и она могла подумать, что ему просто захотелось справить «секс-нужду». Поэтому, он решил воспользоваться старым, проверенным способом и, под предлогом очередного обмена денег, попробовать предложить блондинке обменяться ещё и обручальными кольцами.

Еле-еле дождавшись дня зарплаты, надев праздничный костюм, взяв с собой нужную сумму для стодолларового Бенджамина Франклина и записку для блондинки с текстом «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ», «жених» торжественной походкой отправился в банк.

Радостно заколотившееся в груди сердце сообщило о присутствии его «рыбки» в банке. Не сводя со своей белокурой Русалки романтично сверкающих глаз, Роман Григорьевич просунул в окошечко деньги с запиской. Не читая, выбросив записку в мусорное ведро, Русалка, неожиданно превратившись в беспощадную и прожорливую «акулу финансов», не поднимая глаз на Романа Григорьевича, молча, выдала одну стодолларовую купюру и, закрывшись на пятнадцатиминутный технический перерыв, взмахнув хвостом, «уплыла» из кабинета.

В этот раз на купюре не было ни номера телефона, ни какой другой личной информации. От расстройства и непонимания того, что происходит, и почему блондинка сделала вид, будто они не знакомы, у Романа Григорьевича помутнело в глазах, и, расплывшиеся по купюре водяные знаки, стеклись в образную фигу. Ему даже показалось, будто портрет Бенджамина Франклина усмехнулся над ним, после чего приняв привычное выражение лица, повернул голову в купюрный профиль.

Выйдя из банка, Роман Григорьевич растерянно схватился за телефон, пытаясь позвонить ей и извиниться за то, что пропал, и попросить ещё об одном шансе, но в памяти телефона её номер, увы, не сохранился. Перебирая в голове спутанные в клубок мысли, он отыскал и ухватился за конец тоненькой надежды в виде той купюры, на которой она в прошлый раз написала свой телефон, и которая лежит сейчас в его тайничке под денежным деревом. Довольный своей находчивостью и вернувшемуся к нему оптимизму, Роман Григорьевич, заметно оживившись, поспешил домой.

Открыв тайник, на Романа Григорьевича хлынула сначала «волна» ледяной воды, затем волна бензина, которую, тут же подожгли вспыхнувшие от горя глаза, не увидевшие в тайнике аккуратно перевязанную пачку долларов.

Как на ускоренной перемотке перед его глазами пролетела вся жизнь, словно он пронёсся мимо неё на несуществующем мотоцикле до того злополучного дня, когда эта белокурая Сирена околдовала его своими чарами и «развязав» язык вином и страстною любовью, узнав о тайнике, его мечту украла. И поутру в разбросанных купюрах он не признал сокровища свои и не заметил, как на этом мотоцикле, она, как ведьма на метле, умчалась от него.

В отчаянии и состоянии аффекта он бросился обратно в банк.

Не обращая внимания на его истеричные крики с требованием отдать все его деньги, она, хлопая своими безупречно честными и чистыми, как голубое небо, глазками, смотрела на беснующегося по ту сторону стекла Романа Григорьевича немного жалеющим взглядом, спокойно нажимая под столом на тревожную кнопку.

Молниеносно прибывший на место происшествия наряд полиции, инкриминировал Роману Григорьевичу попытку ограбления банка и, оформив все необходимые документы с показаниями свидетелей, подкреплённые записями с камер видеонаблюдения, сопроводили его в ближайшее отделение полиции.

Находясь в одиночной камере предварительного заключения, лишившей его свободы передвижения, но не лишившей свободы мышления, Роман Григорьевич всё же смог посмотреть на всю эту ситуацию со стороны и понять истинные причины случившегося.

Окончательно успокоившись и смирившись с судьбой, он понял, что разгадка этой белокурой «загадки» далась ему слишком дорогой ценой. Но зато, расплатившись за это удовольствие, за этот «наркотик в юбке» не только свободой, крупной суммой, но и мечтой, Роман Григорьевич, помимо удовольствия, всё-таки смог получить ещё и очень важный для себя, простой ответ: — ЛЮБОВЬ БЛОНДИНКИ К БЕНДЖАМИНУ ФРАНКЛИНУ ОКАЗАЛАСЬ СИЛЬНЕЕ. Бледное, сморщенное, зеленоватое лицо бумажного Бенджамина Франклина оказалось для блондинки более привлекательным, чем розовощёкое, мускулистое лицо Романа Григорьевича. И что состоятельная импотенция пожилых мужчин возбуждает девушек сильнее, чем крепкие, подкаченные тела смуглых ловеласов. Что большинство девушек предпочитают безграничный шопинг (с торчащей из их руки платиновой картой), чем безграничный секс с любимым в шалаше (с торчащей из любимого пипиской). В общем, джентльмены предпочитают блондинок, а блондинки — пожилых джентльменов. А точнее, скопленное за их ДЛИИИИННУЮ жизнь состояние. И делают они это для того, чтобы самой не тратить столько долгих лет на аккумулирование капитала, а разбогатев в одно мгновение, как в сказке по мановению волшебной палочки, до старости ТРАТИТЬ деньги, а не свои молодые годы и здоровье на их зарабатывание. Чтобы купить, а точнее бесплатно «вытянуть», этот «лотерейный» выигрышный «билет» и обналичив его, выкинуть «израсходованный» сморщенный бланк, как простую ненужную порванную напополам «бумажку».

Роман Григорьевич понял, что «вскрыл» эту «банковскую ячейку» не для того, чтобы найти в ней сокровища, а для того, чтобы сложить в неё свои. Найденный им «КЛАД» в одночасье превратился в «СКЛАД» пустых фальшивок. А точнее, оказался ловушкой. Капканом, на который его, словно дикого и опасного зверя, изловили и посадили в клетку на цепь, как в зоопарке.

Но почему блондинка охотилась именно на него? Что он ей плохого сделал? ТРАХНУЛ? Так ведь и трахнул-то он её достаточно неплохо! Оказывается, дело было совсем не в нём, а в его стодолларовых «бенджаминах», которые алчная кассирша обменивала Роману Григорьевичу, как бы отдавая их ему на временное «хранение». Помечая их своим запахом, она, как сучка, «привязывала» к себе их, как «кобелей», каждый раз (при расставании), шёпотом клянясь купюрному Бенджамину в вечной преданности, верности и любви.

Дело в том, что у блондинки тоже была мечта, не такая давняя как у Романа Григорьевича, но не менее желанная. Блондинка мечтала о соболиной шубе. О шубе из какого-то облезлого грызуна! Роман Григорьевич, когда узнал об этом, недоумевал:

— «Как можно сравнивать эти две мечты?! МОТОЦИКЛ и ШУБУ? Рычащее произведение искусства и дохлую, вонючую шкуру? Как его ЖЕЛЕЗНАЯ мечта могла проиграть этой мягкой и пушистой «мусипусичной» мечте блондинки?»

Многократно задавая себе одни и те же вопросы и пытаясь по-разному на них отвечать, Роман Григорьевич упорно, как старатель на прииске, «промывал» себе мозг, пытаясь «намыть» среди плавающего в его голове дерьма, золотые истины, пусть и не способные сделать его вновь материально богатым, но хотя бы, способных «проспонсировать» его внутреннее «расследование».

Его мозговые «штурмы» помогли понять, что если бы он не тратил оставшуюся (после покупки стодолларовой купюры) зарплату на «женский наркотик», который отвлекал его от утомительного ожидания, (пока его мечта сбудется), то у него давно уже был бы мотоцикл. Причём не один. И получается, что мечта блондинки «сожрала» его мечту, как лиса — колобка.