Как и положено столь важным персонам, у Аркадия Игнатьевича было затратное в финансовом плане, но невероятно увлекательное хобби. Называл он его — «АФРИКАНСКОЕ ПОЛО». Раз в месяц в его «усадьбу» со всей округи съезжались знатные особы и, разделившись на две команды, оседлав верблюдов, принимались за игру.

(ОТ АВТОРА: Если вы незнакомы с правилами этой увлекательной игры, то я вкратце объясню правила. Всадники, вооружённые деревянными бамбуковыми клюшками, скачут верхом на конях (в данном случае — на верблюдах) по стадиону, пытаясь забить небольшой круглый мяч в ворота противника. В общем, эта игра напоминает хоккей на верблюдах.)

Главным призом в таких матчах обычно служила крупная сумма денег, поставленная на кон участниками игры, но иногда, для пущего азарта, соблазнительным кушем были наложницы состоятельных игроков, предметы антиквариата или семейные драгоценности.

В одном из таких матчей, в пылу борьбы, Аркадий Игнатьевич видимо и обронил свою соску.

Спустя два часа, принимая молочную послематчевую ванну, он решил «обсосать» и обдумать, кому и за сколько можно продать золотые часы, выигранные его командой в купе с другими драгоценными трофеями.

Пошарив по голой шее, и не обнаружив на себе родовой амулет, он, как ошпаренный, выскочил из ванны и, убедившись перед зеркалом, что соски на нём нет, потерял сознание.

Как только Аркадий Игнатьевич пришёл в себя и вспомнил причину своего падения, из его глаз хлынули слёзы. Предположив, что соска не могла от него далеко уплыть, он бросился обратно в ванну, заполненную тёплым молоком, и судорожно принялся шарить по дну руками. Ныряя и энергично ползая по ванне, он начал ассоциировать себя с беспомощным, маленьким, слабеньким грудным ребёнком, бессмысленно ворочающимся в утробе матери. Отчаянные попытки найти соску не увенчались успехом даже после того, как было вычерпано всё молоко. Утратив последние надежды, Аркадий Игнатьевич свернулся «калачиком» на дне пустой ванны и истерично заверещал. Из освободившегося от соски рта, как из откупоренной бутылки шампанского с неожиданно выскочившей из неё пробкой, пенясь, выскочило наружу всё его «игристое» содержимое, которое пучило его от собственной важности все эти долгие годы «карьерной выдержки».

Его успешная взрослая жизнь, как будто, оборвалась одновременно с золотой цепочкой и вместе с соской впала в глубокое детство.

Он никого не видел и не слышал вокруг. Не реагировал на прикосновения испуганных наложниц, прибежавших на крик в ванную комнату. Он лишь мечтал об одном, чтобы как можно скорее к нему на помощь пришла мама и, всунув ему в рот потерявшуюся сосу, успокоила его.

Вызванная, обеспокоенной поведением своего хозяина, прислугой, бригада психиатрической скорой помощи вколола успокоительный укол и сопроводила состоятельного пациента в клинику.

Заприметив в поведении «Султана Аркадия» некоторые признаки шизофрении и очень даже конкретные деньги на банковском расчётном счёте страхового медицинского полиса, африканские эскулапы приняли решение провести интенсивный курс лечения, с последующим дорогостоящим курсом реабилитации в индивидуальной палате их клиники.

Постепенно врачам удалось вернуть Аркадию Игнатьевичу умиротворённое состояние, заметно поубавив его финансовое состояние, но вернуть «Игрушечного Короля» к реальной, нормальной и полноценной жизни им так и не удалось. Конечно, он больше не визжал, не истерил и выглядел вполне обычным уравновешенным человеком, но он постоянно что-то искал под ногами, заглядывал в чужие тарелки, в карманы, в шкафы, под кровати. От былого рекламного красноречия Аркадия Игнатьевича не осталось и следа. Складывалось впечатление, что имея здоровый язык, человек просто напрочь забыл алфавит и не может с того трагического дня вымолвить ни слова. На любые вопросы, заданные в его адрес на английском или на русском языках, Аркадий Игнатьевич не отвечал, хотя во времена адекватности свободно говорил на обоих. И лишь в редких случаях, на вопрос: «Что ты ищешь? Ты что-то потерял?», равнодушное, безразличное выражение лица Аркадия Игнатьевича заметно оживлялось, и он еле слышно старательно объяснял: «А-ГУ!.. А-ГУ!»…