Слышал.

И ее отказ тоже слышал.

Она знала, она поняла это по его взгляду, полному непонятного торжества и даже счастья.

Но, кажется, он хотел услышать это еще раз. От нее.

Ее яростное сопротивление, ее горячее заступничество сделало его счастливым.

Ее отказ, несмотря на угрозу палачом!

— Он велел мне убить тебя, — не слушающимися губами пробормотала она. — он хотел...

я хотела спасти Виолу... я предлагала ему договориться... но он... Я не хотела его убивать!

— Не о чем волноваться, — прервал ее невнятную речь принц. — уж не об этом тухляке точно! Ты защищалась. Не вини себя. В этом нет греха.

Он небрежно взмахнул рукой над распростертым герцогом, и тело старика засияло, как воск, через который пробивался нестерпимый свет.

— Проклятый маг — прохрипел герцог — Как ты смог оставить дар при себе в самом гнезде отрицания магии и ненависти?!

— У меня достало сил отстоять свое право быть тем, кем я рожден, — холодно ответил принц, — Пусть мне даже угрожали смертью.

Кровь, разлитая на полу, мгновенно высохла, черными чешуйками стала отслаиваться от пола. Они, тонкими серыми лепестками нежного пепла взлетая вверх, испарялись, распадались и превращались в ничто.

Сами собой очистились и руки девушки, бурые пятна исчезли с ее платья. И герцог тоже начал таять, истлевать, рассыпаться на такой же серый пепел.

— Вы пожалеете, — из последних сил выдохнул он, истлевая и исчезая. — Вы будете прокляты... прокляты мной!

Но принц снова усмехнулся.

— Ты все время забываешь, с кем споришь, старик. Забирай себе свое проклятье.

— велел он, снова проведя ладонью над исчезающим герцогом. — Пусть не будет тебе покоя.

— Проклятый... дракон, — выдохнул герцог из последних сил и исчез, обратившись в раскаленный, быстро стынущий тонкий пепел.

Едва герцога не стало, как девушка разрыдалась в голос и в откровенном порыве бросилась принцу на шею.

— Как же страшно! — плакала она, пряча лицо на его груди. — Как страшно быть, сильной.

Принц тайком вздохнул, поглаживая ее пышные золотые волосы.

— Удел всех сильных — принимать нелегкие решения, — сказал он. — И не сворачивать с выбранного пути. До самого конца. Иначе ничего не выйдет.

Принц тайком вздохнул, поглаживая ее пышные золотые волосы.

Девушка подняла заплаканное лицо. Нос ее покраснел, губы дрожали, щеки были мокрыми. Но Альберту она показалась самой красивой на свете именно сейчас —

напуганная, трогательная, ищущая его защиты и поддержки.

В голове его зашумело от острой, почти юношеской влюбленности.

Пальцы его обвели нежный овал лица девушки, отёрли слезы со щек, чуть коснулись ее дрожащих губ, стирая с них страдальческую гримасу.

Сейчас ему хотелось попробовать ее тепла.

Не терпелось получить награду за выполненное желание — поцелуй, полный чувств. И, кажется, сейчас было самое подходящее время.

Он не спрашивал ни о чем. Не просил разрешения. Не сказал ни слова о полагающейся ему награде.

Осторожно приподнял ее лицо к себе, склонился, вдыхая ее сладкое дыхание.

Миг между ними, меж их губами было жарко, жарко тем влажным теплом, что полно предвкушения, волнения и сомнений.

Томительное, страстное, нежное, оно возбуждало больше самого поцелуя. Каждый из них знал, что сейчас произойдет, и упивался приближением этого волшебного момента.

ЕО губы коснулись ее горячих, влажных, чуть припухших от плача губ, и девушка со вздохом, полным удовлетворения, отдалась в его власть.

В страстном порыве они прильнули друг к другу, прижались, дрожа натянутыми струнами, лепестками пламени, бъющимися на ветру.

Язык принца мягко провел по губам девушки. Он поцеловал ее нижнюю губу, чуть прихватив своими губами. Девушка чуть ахнула, чувствуя, как ее щеки наливаются румянцем от возбуждения, когда язык принца проник в ее рот Мягко, нежно, непередаваемо сладко. Возбуждающе, так, что кровь закипала в жилах.

— А говорил, — пролепетала девушка, млея в его руках, растворяясь в блаженстве, которое дарили ей его нежные невесомые поцелуи, шелковые касания губами, —что никогда никого не целовал.

— Это было так давно, что я забыл, — хрипло ответил он, и снова припал к ее тубам, заглушая ее голос, овладевая девушкой языком в рот, страстно, развратно, мягко, непередаваемо приятно.

В этом мягком касании было столько интимного, страстного эротизма, что девушка невольно ощутила себя обнаженной под его жадным голодным взглядом.

Жаркий стыд вперемешку с возбуждением и жаждой прокатился по ее нервам.

Желание тотчас родилось в ее теле, и она едва не застонала от желания упасть в постель, откинуться назад, подставляя под эти мягкие, сладкие касания губ все свое пылающее тело.

Если б принц сейчас овладел ею, это показалось бы ей естественным. Она не посмела бы и пальцем шевельнуть, чтоб воспротивиться его власти над собой. Она позволила бы целовать себя всюду и покорно развела бы колени, раскрываясь перед ним как цветок.

Неторопливая нежная ласка, полная любования, коснулась самой ее души.

Грубиян принц целовал и целовал ее, не скрывая своего влечения, своего желания ее тела, своего любовного безумия.

ЕСИ она и была его добычей, то он хотел растерзать и истомить ее страстью.

Сама того не замечая, девушка дышала с ним в одном ритме, двигалась так же плавно, как его руки скользили по ее телу Ее пальцы ныряли в его волосы, разглаживали его плечи, обвивали его шею, и оба они еще глубже ныряли в восхитительное страстное забытье, лаская друг друга.

Принц властно сдернул платье с ее плеч и, чуть отстранившись, разорвав сладкую негу поцелуя, тяжело дыша, глянул в ее зеленые лаза.

Девушка не произнесла ни слова, лишь потупила взор и покраснела.

Но ее молчание было громче любого слова.

С жадностью принц припал губами к ее обнажившемуся плечу, жарко поцеловал ее в шею, еще и еще метя алыми пятнами тонкую кожу.

Забывшись в восхитительном головокружении, девушка откинула голову назад. Тая в ласках принца.

Она не возразила, даже когда его тяжелая горячая ладонь коснулась ее груди, обнажая, освобождая ее от невесомой ткани легкого платья.

ЕГО жадные губы припали к ее соскам, целуя, посасывая. Горячий язык ласкал и гладил острые вершинки, будил острое удовольствие.

Принц обхватил девушку обеими руками, уткнулся лицом в ее обнаженную грудь, исцеловавывая. Он совершенно обезумел от страсти и готов был бросить ее на постель и овладеть ею тотчас же.

Но пьянящее безумие прервал грубый стук в дверь.

Целующиеся отпрянули друг от друга, словно разбуженные от прекрасного, ‘блаженного сна и возвращенные в холодную, суровую действительность.

Розовая пелена спала с их глаз, осталась полутемная холодная комната.

— Лиданиец прибыл, — раздался голос из-за дверей. — Королева взяла себя в руки, переборола свой недуг и велит вам прибыть тотчас же в тронный зал. Хочет показать вас будущему хозяину.

Глава 12. Эвита и Маша

— Что ж за срочность такая! — взорвался принц. — Скажите Ее Величеству, что герцогиня скоро будет!

— Велено тотчас ее доставить, — непреклонно ответили из-за дверей.

Принц озлился.

— Это моя пленница! — рыкнул он. — моя собственность. Мне решать, когда и куда ее доставят!

В ярости он выскочил из комнаты, хлопнув дверью, и девушка вздрогнула, словно очнувшись ото сна.

Она глянула на себя в зеркало, и не узнала. Отшатнулась в ужасе.

Ее прекрасное лицо было искажено от ярости так, что смотреть было страшно.

Зеленые глаза походили на глаза зверя, пантеры перед смертельным прыжком.

Ее розовые красивые губы изогнулись в чудовищном оскале, и она прорычала чужим, жутким голосом.

— Ничтожная нищенка! Как ты посмела, ка-а-а-к, плести заговоры против меня!

Как ты могла ответить взаимностью этому мужлану, этому грязному мерзавцу!