Поезд плавно затормозил.

– Я вижу новых монстров, – доложила Пончик. – Их здесь меньше, но они здоровенные. Намного больше тех. Один тащится к шестнадцатому вагону, ещё двое – к четырнадцатому.

Ручка двери задёргалась. Я вцепился в неё и удержал дверь. С обратной стороны слышались яростные визги. Через несколько секунд поезд возобновил движение.

– Друзья! – крикнул я своим. – Не помните, мы оставляли двери открытыми, когда проходили по вагонам? Двери в семнадцатом и восемнадцатом?

– Открыты, – откликнулась Катя.

– Ладно. Дайте знать, когда покажется платформа. Через пару минут мы…

– Пик достигнут 13 января 2007-го, это Фергидиозно[11]!

Объявление прозвучало на такой громкости, что задрожали стены вагона.

– Ради всего святого, что же…

Голос Кати утонул в начале песни, которое ударило даже громче, чем я мог ожидать. И это несмотря на предупреждение в описании. Боль зазвенела у меня в ушах.

Карл: «Это ловушка-оповещатель. Они пробрались через первую дверь».

Катя: «Хотите, чтобы я держала другую дверь?»

Карл: «Нет. У нас не осталось времени. Бежим в последние вагоны. К хвосту поезда. Старт через пятнадцать секунд. Надо пробежать весь путь до двадцатого вагона. При этом закрываем все двери. Бежим по моей команде „Марш!“».

Катя: «Что это нам даст? Я не поняла».

Пончик: «ПРОСТО БЕГИ С НАМИ. КОГДА КАРЛ ЧТО-ТО ГОВОРИТ, МЫ ДЕЛАЕМ, КАК ОН СКАЗАЛ. КСТАТИ, МНЕ НРАВИТСЯ ЭТА ПЕСНЯ».

Дверь в дальнем конце вагона громко стукнула. И оттуда тут же понеслись крики. Когда мобы начали натыкаться на шипы у двери, перед нами поплыли уведомления о приобретённом опыте.

Я посмотрел на карту, чтобы убедиться, что прямой путь свободен, и включил Защитную оболочку. Нас накрыла большая защитная полусфера, настолько широкая, что распространилась даже за пределы вагона. Твёрдые предметы не мешали ей и не наносили повреждений.

Я не имел сведений о средней скорости вагона подземки, да это и не имело значения. Я видел, что этот поезд едет быстро, и понимал, что поставленный заклинанием барьер будет непроницаем для мобов в течение двадцати секунд.

А ещё важнее было то, что барьер никуда не перемещался относительно точки, в которой его активировали.

Магическая оболочка распространилась на вагон шестнадцать, затем на семнадцатый, восемнадцатый, девятнадцатый, наконец, на двадцатый. И вернулась в точку первоначальной активации. Она размазала мобов по любым поверхностям, возле которых застала их, неумолимая, как бульдозер.

Карл: «Марш!»

Я раскрыл дверь в то самое мгновение, когда в противоположном конце вагона показалось нечто похожее на ежа огровой породы, такое огромное, что не пролезало в дверной проём. Только его вытянутая рука дотянулась из четырнадцатого вагона до пятнадцатого. Дреки окружили огра и, потоками обтекая, хлынули в пятнадцатый вагон. Они надвигались на нас. Некоторые из них подпрыгивали к потолку, другие ползли, не отставая от тех, которые бежали. Они раскрывали рты в криках, которых я, по счастью, не слышал. Я захлопнул за собой дверь, затем следующую.

Шестнадцатый вагон теперь был полон крови. Части тел были размазаны по сиденьям по стенам – повсюду, где Дреков застигала Защитная оболочка. Огрообразное чудовище (наверняка оно-то и называлось Психоприлипалой) было раздавлено настолько основательно, что карта даже не отметила его присутствие косым крестом.

Я оглянулся через плечо на табло. До прибытия на следующую станцию оставалось всего четыре минуты. Мне стало легче, когда мы, подбирая золотые монеты, обронённые по пути мёртвыми, добежали до семнадцатого вагона.

Карл: «Не поскользнитесь на крови! Легче бежать по их головам. Можете поверить».

Катя: «Меня сейчас стошнит. Господи, Карл. Я же никогда ничего подобного не видела».

Пончик: «ТЕБЕ ПОРА ПРИВЫКАТЬ».

Платформа станции пересадки № 83 выглядела как платформа любой станции подземки до катастрофы. Узкая бетонная платформа, которой, кажется, не будет ни конца, ни края. На одном её конце ступени, ведущие вверх, в какую-то другую область. Лишённые индивидуальных черт, облицованные белыми плитами стены вибрируют как на предприятии раннеиндустриальной эпохи. Одинокая скамья у стены и широкая выцветшая жёлтая полоса на земле, предупреждающая о близости края платформы.

К тому времени как поезд замедлил ход перед остановкой, нас от убивающих малышей и ежеподобных огров отделяло несколько вагонов. Я боялся, что твари высыплют из поезда на платформу, но Мордекай оказался прав, когда заверял меня, что станции пересадок не представляют опасности.

– Вы не думаете, что поезда по мере движения всё больше заполняются монстрами? – спросила Катя. – Где-то же им нужно выходить?

– Хороший вопрос, – проговорил я, наблюдая за платформой, которая поползла назад, когда поезд тронулся. Дреки таращились на нас в окна. Я показал им средний палец. – Трахайте себя сами, малыши-коротыши.

Едва поезд поехал, я сделал шаг вперёд, чтобы рассмотреть пути под нами. Как будто обычный туннель подземки. Два рельса нормального вида. Вдалеке так называемый «третий рельс» – полоса металла, по которой поезд получает электрический ток. Как правило, этот рельс покрывают изоляционным коробом, чтобы человек при случайном падении на рельсы не получил удар током, но здесь такого покрытия не было. Я не знал, какое напряжение подавалось на этот контактный рельс. Я только допускал, что конструкция могла быть основана на питании маной. Разве можно было что-то знать наверняка в таком месте? Но наличие слоя, похожего на керамический изолятор и тянущегося вдоль одного приподнятого рельса, позволяло предположить, что мы имели дело со старым знакомым – постоянным током. Как бы то ни было, я знал, что нам надлежало держаться в стороне от треклятых путей.

– Монго, – обратился я к динозавру, который уже приготовился выпрыгнуть из вагона, чтобы заняться исследованиями, – не надо. Тебя ударит током или размажет по рельсам. Или и то и другое.

Зверь хрюкнул и отвернулся.

Мой взгляд упал на одиноко стоящий посреди платформы прямоугольный указатель с надписями. Я присмотрелся.

Надпись была простейшей. «Красная линия. Интервалы между поездами 10-15 минут». И горизонтальная волнистая линия. На расстоянии примерно в треть высоты щита от его нижнего края – единственная точка, снабжённая пояснением: «Вы находитесь здесь. Станция № 83».

Я вгляделся в указатель ещё внимательнее и почувствовал нервный зуд: активировался мой навык Ухода в кусты. Ожила карта. На ней возникли дополнительные слова. Линия заполнилась точками, от одиннадцати и до станции четыреста тридцать пять. Было похоже, что поезда там двигались в одном только направлении, и было в этом что-то необъяснимо неприятное. Если и существовал какой-то поезд, перемещавшийся от высших номеров станций к низшим, то карта его не показывала. Станции пересадок она отметила кружками. Эти станции располагались на разных расстояниях одна от другой, и было их совсем немного. Кроме того, каждую пятую станцию выделял красный квадрат, очерчивающий точку, но о значении квадратов ничего не было сказано.

В левом углу карты возникло поле с сообщением: «Зоны безопасности есть на всех пересадочных станциях. Колодцы с лестницами на станциях 12, 24, 36, 48 на всех цветных линиях». Больше никаких подробностей карта не сообщала, равно как не было и названий других линий, на которые производились пересадки. Впрочем, из недавно прозвучавшего объявления я знал, что на этой станции есть пересадка на платформу жёлтой линии и на платформу Кошмарного экспресса.