Услышав слова Лукаса, Дерек удивленно вскинул брови:
— Не понял, что значит, тебе его отдали? Я всегда считал, что Алан твой родной сын. И Николас тоже приемный? Ты же носился с ними, похлещи некоторых мамаш! А теперь выясняется, что они тебе совсем чужие?
— Никакие они мне не чужие, а самые что ни есть родные. И хоть только в жилах Николаса течет моя кровь, Алан мне не менее дорог, чем он. Ну, а почему он рос в моей семье… это долгая история… — устало произнес Антэн, не зная, что еще наплести, и просящее посмотрел на Патрисию, молча призывая ее вмешаться. Та хорошо поняла его взгляд и сразу перехватила нить разговора.
— Дорогой, — глубоким и проникновенным голосом обратилась она к мужу, — это не только длинная, но и довольно печальная история. Вчера я даже плакала, когда после той бразильской передачи Алан рассказал нам, как оказался вдали от родной семьи. Алан — мой племянник, Дерек, — объяснила Патрисия оторопевшему от такой новости Милтону. — Сын моего брата Бернарда.
Неопределенным жестом она указала на сидевшего с краю их стола мужчину, не спускавшего взгляда с танцующего Алана. Патрисия была такой злой на брата, что не разговаривала с ним почти месяц, и даже не хотела видеть его на свадьбах своих сыновей. Но отец переубедил ее, резонно заметив, что не надо давать дополнительный повод для пересудов. В последний месяц их семья и так служит основной темой всех сплетен, и отсутствие ее брата на таком важном мероприятии лишь сильней оживит ненужный интерес.
— Только об этом еще неизвестно всем присутствующим, мы позже, как-нибудь деликатно сообщим им, чтобы не вызывать излишнее любопытство к Алану. Присси потом тебе расскажет эту историю, а я расскажу ее Лукасу. А сейчас давайте не думать о грустном, ведь сегодня свадьбы наших детей.
— Да-да, Дерек, я обязательно тебе все расскажу, — поддержала ее Присцилла и погладила мужа по руке, призывая больше не задавать вопросов. — Мы с Тэсс вчера были в таком же состоянии, как ты сейчас. Антэн, я бы скорей поверила, что Николас твой приемный сын. Он совсем другой, не такой, как вы с Аланом. Мне всегда нравился Алан, я даже хотела, чтобы они с Тэсс поженились, но они были только хорошими друзьями, и не более того. Но Патти правильно сказала, что мы сейчас на свадьбе. Надо веселиться и радоваться за детей, а обо всем остальном мы поговорим завтра.
— Тем более, что объявляется танец отца с невестой, — сообщил Антэн Дереку, заметив про себя, что весьма кстати объявляется, и тот на время забудет обо всех своих вопросах.
Он поднялся из-за стола вместе с Милтоном и направился к столу, за которым сидели две пары в окружении своих друзей. Антэн исполнял роль посаженного отца Стаси, и через мгновение они с Дереком уже кружили очаровательных невест в медленном танце.
Танцем невесты с отцом решил воспользоваться в своих интересах и Арчи. Он подсел к Лаки и быстрым шепотом возбужденно спросил ее:
— Скажи честно, я твой друг?
Девушка недоуменно посмотрела на него. Странный вопрос, если учесть все, что она сделала для них с Тэсс.
— А с чего вдруг ты засомневался в этом? — осторожно поинтересовалась Лаки.
— Ну, понимаешь… — Арчи смущенно подыскивал слова, а потом решился и выдал залпом: — Ты даришь своим друзьям особенные пусеты.
Он красноречиво приподнял брови, явно намекая на что-то, но увидев невинно-бирюзовый взгляд, вздохнул и высказался более откровенно:
— Я по отцу это понял. Они с мамой второй месяц не могут оторваться друг от друга. И Дерек теперь не сводит глаз со своей жены, после того, как ты вставила ему в ухо пусету. О Стивене и Вике уже не говорю, всем известно, какие они крутые парни. Пожалуйста, подари и мне маленькую пусетку, а то я как-то переживаю, — невольно краснея, еле слышно попросил Арчи.
Лаки наклонилась к его уху и ответно зашептала:
— Дорогой мой, сегодня ты и так будешь на небывалой высоте, ведь это ваша первая ночь. И чтобы ты знал, Стивен и Вик носят их не для повышения потенции, а для предохранения. Но вы с Тэсс ведь решили сразу обзаводиться детьми, поэтому я подарю тебе маленькую пусетку через год. А чтобы сегодня все прошло без всяких волнений и переживаний, вы можете выпить медовое вино. Я специально попросила Вика принести его. Смотри, вот оно.
Она указала на большую черную бутылку, стоявшую на свадебном столе. На ее горлышке был повязан голубой бант.
— Это вино совершенно безвредно для вашего будущего малыша. Не переживай, все будет хорошо, — Лаки легко прикоснулась губами к щеке Арчи. — И сегодня, и каждый день, ведь вы с Тэсс любите друг друга.
Он благодарно пожал ей руку и с довольным видом вернулся за стол, к которому Дерек уже подводил Тэсс. Арчи загадочно улыбнулся ей и что-то тихо сказал, переставляя бутылку с голубым бантом ближе к себе.
Стивен заметил маневры брата с бутылкой и через пару танцев, воспользовавшись моментом, когда невесты вышли «попудрить носики», сам подсел к Лаки. И спросил напрямик, бросая заинтересованный взгляд на бутылку с розовым бантом, стоявшую на столе напротив занимаемых им со Стасей мест.
— А ну, признавайся, что в той бутылке, которую ты подсунула Арчи, и теперь он глаз с нее не спускает? Любовный напиток? И в нашей бутылочке тоже? — увидев утверждающий кивок сестры, Стивен расплылся в довольной улыбке. — Спасибо, вот это подарок!
Он подошел к столу и тоже придвинул бутылку ближе к своей тарелке. Так, на всякий случай, чтобы кто-нибудь не схватил ее и не начал пить. А потом направился к столу родителей, поблагодарить их за устроенный праздник.
Габриэль проводил его долгим взглядом и грустно вздохнул. Лаки протянула руку и накрыла ладонь брата.
— Жалеешь, что у вас с Дарией не было такой свадьбы?
Тот отрицательно покачал головой, вспоминая свою скоропалительную свадьбу, заключенную по суровой необходимости, которая ограничилась только церковным обрядом и скромным свадебным завтраком с родственниками жены. С его стороны никого не было, Лаки и Вик находились на задании. В тот день его окружали одни чужие люди, что очень злило Габриэля, а позже отыгралось на Дарии.
— Ты же знаешь, как я не люблю церемонии и обряды. Мне только жаль, что вас тогда не было рядом со мной. У нас с Дарией все сложилось бы иначе.
Он ответно сжал руку сестры, наслаждаясь успокаивающим теплом, исходившим от нее.
— Но, ведь сейчас у вас все хорошо? — озабоченно спросила Лаки, внимательно вглядываясь в темно-карие глаза брата.
— Даже отлично, — довольно улыбнулся Габриэль. — Спасибо, что помогла понять, какой счастливый билет я вытащил, женившись на Дарии. Не обращай внимания на мою мимолетную печаль, мне просто немного взгрустнулось.
— Ты же понимаешь, что от нас ничего не зависит, — тоскливо произнесла Лаки.
Ее всегда мучила совесть, что Габриэля, единственного человека, которого она знала с первого дня своей жизни, в Дармунде отдалили от нее. В этом не было ее вины, так решил глава клана, посчитав, что дальнейшее близкое общение с ним ей ни к чему. Только настойчивость Лаки, не желавшей забывать своего брата, позволяла им видеться несколько раз в году во время ее девятилетнего пребывания в Дармунде. И он терпеливо ждал, когда она повзрослеет и сможет покинуть свою клетку, надеясь, что тогда никто не запретит им жить вместе. Ведь он любил ее с той минуты, когда его ласковая и нежная мама с улыбкой сказала, разворачивая небольшой сверток: «Это твоя сестричка, сынок. Ты обязательно ее полюбишь, и будешь заботиться о ней». Габриэль и хотел бы этого, но жизнь повернула так, что не он, а сестра заботится о нем.
— Нас не было тогда, но зато мы есть сейчас, — жизнерадостно улыбнулась Лаки, прогоняя его грусть. — Кстати, ты не забыл, что сегодня ночью праздник Йоль? Вот и отметим его все вместе.
— Вик, — окликнула она старшего брата, в этот момент что-то нашептывающего Саманте, и напомнила о недавнем разговоре: — Мы с тобой хотели устроить настоящий праздник Йоль.
— Конечно, устроим, малышка. Нарядим елку перед домом, разожжем костер, все сделаем, как надо, — довольно улыбнулся Вик, сразу представляя себя целующимся с Самантой под омелой. — А я уже подумал, что в этой суматохе ты забыла о празднике. Жаль только, что у нас нет настоящей омелы. Я тут походил по магазинам, они такую туфту предлагают, что та искусственная в нашей в гостиной в десять раз лучше.
