«Не питается объедками? — заверещала Трейси. — Это я — объедки? Да он радовался тем крохам, которые я позволяла ему иметь из милости. Да он — ничтожество, он…»

«Если для тебя он такое ничтожество, так найди ему замену, а не впивайся, как пиявка, — ехидно посоветовала Лаки. — Ты такая красивая, что без труда подцепишь нового женишка. Только в следующий раз будь умнее, птичка, и не гадь в собственном гнезде, пока не окольцуешь подходящего дятла».

«Брион! — уже заорал на весь зал Морган. — Я тебя разорю, и за твоего сыночка, и за доченьку! Да с тобой никто не будет иметь никаких дел, по миру пойдешь!»

И представь, хватает твоего отца за грудки. Антэн, соответственно, хватает Моргана, я пытаюсь их разнять, а бабье верещит, радуясь такому развлечению. Тут еще подбегает Морган-брат, с другой стороны — Стив и Арчи, и был бы на нашей вечеринке отличный мордобойчик, — с деланным сожалением вздохнул Дерек. — Но, не повезло, опять вмешалась Лаки. Глядя Моргану в глаза, она с улыбочкой сказала: «Не нервничайте, мистер Морган. Папочка и так не будет иметь с вами никаких дел. А вы, мистер Милтон, проверьте на всякий случай свою последнюю сделку. Вдруг ваши партнеры и в этот раз немного поживились на своих играх с процентами».

«А ты, лапуля, учти, — это она уже пообещала Трейси. — Еще разок заикнешься об Алане, и в Сети появится список всех твоих «побед». Я тебе это гарантирую».

— Ты бы видел, как их перекосило от ее слов, — вновь загоготал Милтон. — И знаешь, я проверил последнюю сделку, еще и парочку до нее, — он сурово нахмурился. — Детка оказалась права, они неплохо нажились за мой счет. Теперь мы не партнеры, я еще и предупредил кое-кого насчет Морганов. А Трейси уехала в Штаты, переждать, пока утихнет скандал.

— Спасибо, дядя Дерек, — благодарно улыбнулся Алан, чувствуя небывалый прилив сил. Депрессивное настроение, угнетавшее целый день, покинуло его, освободив место для уверенной надежды, что у них с Лаки все получится.

Глава 24. Последний день безумного месяца

Это был редкий для декабря солнечный день. В доме царило предпраздничное ожидание, послезавтра — Рождество, и все комнаты были украшены праздничной мишурой, а в самой просторной красной гостиной стояла высокая наряженная ель. Настроение у всех было приподнятое, сегодня был день рождения Кристианы, всеобщей любимицы в этом доме. И после праздничного завтрака, на котором она выслушала массу комплиментов и добрых пожеланий, все перешли в красную гостиную, чтобы вручить ей свои подарки.

Кристиана искренне восхищалась, в очередной раз вскрывая праздничную упаковку. Каждый хотел порадовать ее от души. Викрам подарил красивый золотой браслет, усыпанный мелкими бриллиантами, Стивен — новый айфон, Габриэль — картину модного художника, а Алан — навороченный ноутбук. Девочки тоже постарались. Дария порадовала антикварной фигуркой собаки, которую Кристиана так долго искала для своей коллекции, а Стася — роскошной шалью из кашемира. Все преподносили подарки с искренними пожеланиями и шутливыми комментариями.

Только Антэн очень сдержанно поздравил ее. Протягивая длинную картонную коробку, он просто сказал:

— Будьте счастливы, Кристиана.

Она осторожно открыла коробку. В ней лежала дюжина роз цвета слоновой кости, очень редкого вида с необычным названием «Мачо». Умопомрачительный аромат заполнил комнату, а Кристиана крепко сжала губы, чтобы они предательски не дрожали. В далекие годы, когда они были вместе, Антэн всегда дарил ей такие розы.

«Неужели, он помнит?» — промелькнула робкая мысль.

Слабый росток надежды начал пробиваться в душе, и она не знала, как поступить — заботливо растить его и лелеять, чтобы он распустился пышным цветом счастья, или сразу выдернуть с корнем, чтобы с болью не наблюдать, как он чахнет и постепенно превращается в сухой стебель безнадежности.

Лаки внимательно следила за выражением лица Кристианы, все ее смятенные мысли были для нее, как на ладони.

«Держись, подруга. Сейчас ты еще больше смутишься. Прости, но так надо для вас обоих».

Девушка подошла к имениннице и с радостной улыбкой протянула бархатную коробочку. Открыв ее, Кристиана увидела чудесные серьги, составлявшие комплект к подаренному Викрамом браслету.

— Я хочу, чтобы ты сразу начала их носить. Ты позволишь? — нежным голоском спросила Лаки и осторожно вдела сережки, шепнув при этом ей в ушко: — Желаю счастья, я люблю тебя.

Затем из подарочного пакета она достала еще два простых белых конверта, подписанных только одним словом «Кристиане».

Из одного вытряхнула диск и весело произнесла:

— Еще дарю тебе песню, она записана в виде клипа, и сейчас мы все его увидим. А в этом конверте тоже подарок, ты потом прочитаешь его одна.

Вручив второй конверт, Лаки подошла к большому телевизору, вставила диск в специальное устройство и уже хотела включить запись, как зазвонил ее сотовый телефон.

— Извините, я отлучусь на пару минут, миссис Беттини просит срочно подойти, — слегка озабоченным голосом сказала девушка, направляясь к выходу, и уже на пороге включила запись.

Все с любопытством смотрели на экран, в том числе и Вик с Аланом, хоть они сами смонтировали этот клип по просьбе Лаки, подобрав к ее веселой песенке несколько готовых сюжетов, которых у Вика было целое множество. Он любил снимать Кристиану, схватив интересный ракурс или забавный эпизод. А еще они с Аланом применили в клипе несколько спецэффектов и теперь с интересом ожидали оценки их работы зрителями. Только оказалось, что режиссерами клипа были вовсе не они.

Сначала пошел проигрыш, и на экране замелькали кадры, сделанные в творческой мастерской Кристианы. Лаки с улыбкой кладет на стол лист бумаги, на котором черным фломастером набросан портрет молодого парня, наделенного особой красотой — дерзкой и романтической одновременно. Затем выразительно жестикулируя, она что-то объясняет и размашисто делает надпись сверху листа.

Этот кадр стал первым тревожным сигналом для Кристианы. Вик, дурачась, снимал их два месяца назад, когда Лаки попросила разработать новую коллекцию для своего друга. Сначала написала все размеры, а потом стала подробно объяснять, что она хочет. Показала портрет и сказала: «Допустим, это он двадцать лет назад. А теперь представь, какой он сейчас. Я хочу, чтобы ты сделала коллекцию для парня, ставшего зрелым мужчиной, а в сердце оставшимся таким же дерзким, как в юности», — и она небрежно написала над портретом «Бунтарь».

Закрепив рисунок на доске, Кристиана тогда еще подумала, что этот парень удивительно похож на Антэна, и фантазируя над эскизами, представляла, что создает их для него, повзрослевшего и возмужавшего, но все такого же любимого и желанного. Она сама была довольна коллекцией, а Лаки прямо пришла в восторг от нее. На шутливый вопрос, кто ее поклонник, младшая подруга с улыбкой пообещала, что познакомит ее с ним, и заверила, что он обязательно ей понравится.

И он конечно понравился, потому что нравится ей всю жизнь...

На экране тем временем зазвучала песня. Вик и Алан удивленно переглянулись. Эта была совсем другая песня, полностью менявшая смысл клипа, содержащего всего треть смонтированных ими кадров. Но надо было отдать должное, клип был перекроен и заново сшит весьма умелой рукой. Песня звучала, и ангельский голос проникновенно выводил слова любви, заставляя сердца слушателей учащенно биться.

Воспоминания былые

Мне ночью душу болью бередят,

А сердце до сих пор мечтает

Любить, как много лет назад

Кадры быстро сменялись, в трех-четырех минутах была изложена целая история. В начале Кристиана увлеченно работает в мастерской над коллекцией, мечтательно рассматривая рисунок, переданный ей Лаки. Далее, в своем доме, в любимой желтой комнате она сочиняет новый роман, задумчиво постукивая кончиками пальцев по вискам и загадочно прикрывая глаза. Затем резко распахивает их, и они вспыхивают зеленым огнем. Бросив беглый взгляд на рисунок, уже в деревянной рамке стоявший на столе, Кристиана быстро набирает текст. А вот, безумно красивая, она танцует на зеленом лугу, подставляя лицо солнцу и ветру, и подбрасывает высоко вверх охапку красных маков, а за кадром голос Лаки, наполненный страстью, продолжал тревожить душу: