А стоит мне открыть глаза и наткнуться на заглянувшего в окно охранника, как звенящая в груди паника за считаные секунды сжимается в горошину и ухает куда-то вниз. От облегчения, которое я, к сожалению, все еще не могу почувствовать в полной мере. Потому что… В неверии оглядываюсь назад, желая убедиться, что у меня не было галлюцинаций и я видела направляющегося к нам Айдарова, но ничего подобного. Его нет. По крайней мере, в поле моего зрения. И нам тоже пора…
– Простите, мы уже уезжаем, – быстро объясняюсь я, выходя из ступора. – Этого больше не повторится. Да, Кость? – А сама смотрю на хмурого дежурного, и даже моя милая улыбочка не в силах сгладить ситуацию.
Мазнув по мне не особо приветливым взглядом, охранник переключает внимание на моего парня.
– Подводишь, Костя. Начальство дало по шапке, – произносит укоризненно, после чего мужчины обмениваются панибратским рукопожатием. Что, конечно же, вызывает у меня удивление. Как давно он на хорошем счету у нашей охраны?
– А полномочий на штрафную квитанцию не дало? – с насмешкой бросает Костик, а затем, приподнявшись, достает из кармана джинсов помятую пачку сигарет, вот только охранник отказывается, и добавляет без тени намека на юмор:
– Я бы с удовольствием обменял лишение премии на твой штраф.
Челюсть сама по себе ползет вниз в преддверии новых извинений, в то время как взгляд судорожно мечется между этими двумя, пока я пытаюсь уловить суть происходящего. Это его типа Айдаров штрафанул?
Костя прищуривается, держа в руках прикуренную сигарету, дым от которой уже летит в мою сторону, заставляя меня поморщиться от дискомфорта, а после я вижу, как он кривит губы, мол: «Не гони».
– Последний раз, Кость, теперь ищи место на парковке, – строго произносит охранник, поправляя козырек кепки. – Мне проблемы не нужны, и без того хватает. Вон, – дергает головой в сторону, – руководство сменилось, кстати, у твоей в конторе, – бросает быстрый взгляд на меня и снова смотрит на Костю, – вообще дышать тяжко стало. Такое ощущение, что он не только их фирму выкупил, но и все здание целиком.
Ох, как же я его понимаю. Но, естественно, молчу, разве что кусаю нижнюю губу, особенно когда ловлю на себе вопросительный взгляд Кости. А потом он снова переводит его на охранника.
– Это тот, что на белом «мустанге»? – с пренебрежением чеканит он, выглядывая из окна. В ту самую сторону, где платная парковка.
– Он самый. Ладно, все, давай, Костян, поезжай, не доводи дело до греха.
– Не паникуй, Володя! – Слышу глухой хлопок, который обычно бывает при крепком рукопожатии, но не могу быть уверена точно, так ли это, потому что Костя закрыл спиной обзор. – Ща я проучу это мудло с золотой ложкой во рту.
Мои глаза тут же округляются от услышанного, и я невольно впиваюсь ногтями в колени. Больше всего на свете хочется надеяться, что мне послышалось и мой парень не воспылал желанием помериться яйцами с моим новым боссом. Ох, нет… только не это.
Панические мысли кружат свои хаотичные хороводы, пока я в полной растерянности наблюдаю, как Костя возвращается за руль и, заведя машину, трогается с места, задумчиво затягиваясь сигаретой.
– Не знала, что ты знаком с нашими охранниками, – лепечу первое, что приходит в голову, лишь бы избавиться от этой гнетущей тишины.
– Не знал, что у тебя новый босс. – Костя делает еще одну глубокую затяжку и шумно выдыхает через нос струи дыма. – У того песок из задницы сыпался, решили помоложе взять?
От того, каким тоном мне прилетает претензия Кости, я даже на минуту зависаю. Как-то быстро он решил поменяться ролями. Вообще-то, это я на него обижена. Но очередное облако дыма отвлекает меня, вызывая приступ кашля, и я незамедлительно приоткрываю окно. Ненавижу, когда он дымит в машине, прекрасно зная, что я этого не выношу. Курит как паровоз. И сколько бы ни боролась с его вредной привычкой, не выходит. Каждый раз ворчу на него, и все равно все по новой. Будто в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Или ему просто безразлично: захотелось покурить – и плевать на девушку, которой дышать нечем…
– Со старым ты что-то как-то не задерживалась на работе, – немного едко подначивает он, а после затягивается никотиновой палочкой и, небрежно плюнув из окна, следом выбрасывает и дымящийся хабарик. Очень здорово. Теперь он злится.
– Эм-м… – прочищаю горло и заставляю себя не падать духом, а чтобы наверняка выстоять под градом неоправданных нападок, напоминаю своему уставшему мозгу, как загулявший Костя прекрасно проводил время в баньке с «друзьями» и не очень-то интересовался подробностями моей жизни. Лучшая защита – это ведь нападение? Видимо, решил воспользоваться этим методом.
Только с чего бы ему нападать, да еще так внезапно, а мне защищаться, если: во-первых, смена руководства стала для меня не меньшим «сюрпризом», о чем мой драгоценный парень тоже не особо расспрашивал; во-вторых, за внешность и возраст директоров я как бы тоже ответственности не несу; в-третьих, Косте ведь совершенно точно неизвестно, почему этот самый новый босс сделал из меня истеричную инфузорию-туфельку, которая не может связать и двух слов. Что очень непохоже меня. Но это отбросим.
То есть Айдаров для него сейчас не более чем «мудло с золотой ложкой во рту». И его похожее на ревность раздражение не имеет никакого отношения к тому, что когда-то я была влюблена в того мужчину. Костя просто-напросто не может этого знать. Единственное, что его могло насторожить, – моя неадекватная реакция на приближающегося мужчину, хотя мне казалось, он не заметил. Хотя, может, и уловил мою нервозность, только не придал ей должного внимания, пока долбаный охранник любезно не ткнул пальцем в Айдарова, сообщив, что он мой новый босс. Конечно, Костя сопоставил все факты и сделал совершенно неверные выводы. Опять же, моя повышенная тревожность могла направить фантазию Кости не в ту сторону. И теперь все выглядит так, будто я нарочно скрывала от него смену руководства. Класс.
Боже, мне срочно нужно что-то делать со своей неадекватной реакцией на любое упоминание об Айдарове. Да. Допустим, он стал генеральным директором в фирме, в которой я работаю, но влиять на мое состояние вне работы просто не имеет права, в моих же силах не допускать подобного. Ладно, дам себе неделю, все же его появление в моей жизни было действительно внезапным. У меня даже не было возможности подготовиться.
Недовольство настолько шумно вырывается из моей груди, что Костя бросает на меня скептический взгляд.
– Перестань на меня так смотреть, – ворчу я и отворачиваюсь к окну, успокаивая эмоции, что, подобно мелким занозам, колют и раздражают.
– Ну и когда ты собиралась рассказать мне?
Да чтоб его!
В порыве эмоций разворачиваюсь и взрываюсь:
– Что рассказать-то, Кость? Свыше не отчитываются перед нами!
Он усмехается, качая головой. Взгляд от дороги не отрывает.
– Ну, судя по тому, как ты тащила меня к машине при виде босса, рассказать есть что.
Мои брови взлетают вверх, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не взвыть от абсурда.
– Ты сейчас серьезно? – Голос взлетает на пару октав, и я еще сильнее разворачиваюсь к нему, не скованная в движениях из-за отсутствия ремня безопасности. К черту! Сейчас мне не до этих пустяков! – Что вообще за глупые претензии? Я хоть раз давала тебе повод усомниться во мне? Хоть раз?! – Выплюнув глухую усмешку, он сжимает челюсти, а мое дыхание ломается от внутренней дрожи. Несправедлив он со мной! – Не давала! И тебе прекрасно известно об этом, милый! Чего не могу сказать о тебе! – Последние слова рассыпаются дрожью. Нервы на пределе, мне хочется ударить Костю, но вместо этого я раздраженно вскидываю руки и падаю на сиденье, продолжая возмущаться, пока смотрю вперед: – Начальство его мое новое не устроило! Какой кошмар! Может, ты лучше расскажешь мне о девке, на сиськах которой недавно лежал? – снова смотрю на Костю в надежде, что застала его врасплох, вот только хрен мне. Ни единой эмоции. Разве что длинные пальцы на руле сжимаются крепче. Но я не намерена останавливаться. – Чего молчишь? Хорошо попарился с пацанами? Или мне напомнить, как она сидела у тебя на коленях, а твоя рука была у нее под майкой? М? – Он молчит, полностью сосредоточенный на дороге, а продолжить мне мешает ком в горле, с каждой секундой он предательски быстро увеличивается, поэтому я прячу помутневший взгляд на своих нервно цепляющихся друг за друга пальцах. Вот чего он молчит? – Ты мог хотя бы позаботиться о том, чтобы я не увидела те фото, – выходит как-то жалко и горько. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне обидно.
