Владелец «Северной звезды» – туристической фирмы для нестандартных видов отдыха, вообще женщина. И фамилия у нее другая. Яна Сергеевна Волкова. Поэтому здесь он, скорее всего, по делам. Либо приехал оформить тур для себя или своей… жены.
Да. Давид женился. Я это знаю. Было время, и вся лента новостей пестрила заголовками о том, как породнились две из самых крупных империи. Очень выгодный брак. Буквально сделка века. А я тогда скулила по ночам и прятала слезы в подушку. Гладила уже большой животик, в котором росла наша с ним дочка. И понимала, что потерянная любовь не вернется ко мне никогда.
И вот такая встреча, как сегодня, это не знак вовсе. Это предупреждение. Ведь как оказалось. Ничто не забыто. И тело, и душа мои все еще помнят сладость сильных мужских рук. Горечь не произнесенных признаний.
«Мне не нужны дети, Олеся. Я их никогда не хотел.»
Последние слова Давида, как выстрел в упор. Ведь я точно знаю – его жена ждет ребенка. Выходит только моих детей он не хотел. Только я ему была не нужна.
Сжимаю кулаки до боли. Хочется колотить ими об стену и опять скулить как раненное животное. Но вместо этого я беру себя за шкирку и иду в нужный кабинет. Все в прошлом. Нас больше нет. Он выбрал свой путь. А мы с Анютой… Мы с ней больше в нем не нуждаемся. О нашем с ней будущем я позабочусь сама.
Глава 3
– Олеся Тимофеевна! Ваши работы нас впечатлили. Вы правда самоучка? Даже онлайн курсы не оканчивали?
Гляжу на женщину перед собой. Маленькая. Молодая. Даже тридцати нет. И очень красивая. Ухоженная вся от кончиков тонких ногтей до густой копны светлых с окрасом волос. А еще невероятно счастливая. Это видно по улыбке, пробивающейся сквозь маску офисной строгости.
– Да. Сама во всем разбиралась. Раньше работала удаленно. Ну, знаете, с маленьким ребенком сложно найти место в офисе. Дети постоянно болеют.
Захлопываю рот. С чего это я так разоткровенничалась? Обычно из меня слова клещами не вытянешь. С рождения Анюты многое поменялось. Я поменялась. Нет больше той беззаботной Олеси. И ко всему теперь я отношусь с осторожностью. Особенно к людям.
– Прекрасно вас понимаю, – подхватывает Яна Сергеевна, – сама очень долго не могла выйти на постоянную работу. Сколько вашей?
– Почти пять.
Невольно улыбаюсь при мыслях о дочери. Как она там? Надеюсь, никто не обижает в саду. Впрочем, с такими защитниками можно не беспокоиться. Они и себя в обиду не дадут и свою маленькую порой нахальную подружку.
– Моей Алиске столько же. Та еще егоза. Здорово было бы их познакомить.
Я немного теряюсь. Потому что, во-первых, Яна Сергеевна, возможно, моя будущая начальница. Даже удивительно, что собеседование сама проводит, а не доверяет эту рутинную работу какому-нибудь эйчару. А, во-вторых, меня и на работу то еще не взяли. Только похвалили эскизы заказчиков за последний год.
Работы и правда красивые. Мне самой нравятся. Ведь я в них всю душу вложила. Всегда знала, что должность секретаря не для меня. А вот роль графического дизайнера будто специально по мне подобрана.
Случайно на эту работу натолкнулась. Когда Анюта свалилась с очередной простудой. А меня поперли с очередной подработки. Ибо никакому начальнику не понравится, когда сотрудник приходит на работу семь дней из тридцати.
– Значит, говорите, никаких курсов и даже онлайн. Хм… Скажу честно, Олеся. Ваши работы мне очень понравились, но…
Я замираю, потому что в этом «но» вся горечь моих разбивающихся надежд. Понимаю, что собеседование провалено. Хотя, на что надеялась? Брать на работу в фирму подобной этой таких новичков как я чистое безумие. Уже подарок судьбы побывать на столь крупном собеседовании. Опыт бесценный для меня сейчас. Моя маленькая победа.
Ничего. Ведь это не конец света. Попробую устроиться в другое место. Не такое крупное. Не такое шикарное. Куда-нибудь да возьмут. За прошедшие несколько лет лучше всего я научилась одному: не сдаваться.
Не сдаваться, когда Анюта болеет ангиной, а у меня нет денег даже на лекарства. На пачку чертовых, но таких дорогих антибиотиков. Потому что дешевые не помогают.
Не сдаваться, когда очередной родитель высказывает свое «фу», потому что я не смогла сдать деньги на новогодний подарок для сада.
Не сдаваться, когда дочь просит у деда Мороза красивый графический планшет. А я понимаю, что не смогу его купить. Придумываю сто тысяч пятьсот причин почему дедушка Мороз не привезет столь долгожданный подарок с Северного полюса.
Собираюсь уже встать и направиться к выходу. Не забыв при этом поблагодарить эту красивую девушку, что уделила мне свое безусловно дорогое время.
Но она поднимает трубку, морщится и отвечает:
– Что ты хотел? Я на работе между прочим!.. Да. Как узнал?
Скользит по мне взглядом, и я напрягаюсь. Будто речь по телефону сейчас обо мне идет. Только все это бред. У меня нет никаких связей. Никто не замолвит за меня словечко. Правда ведь?
– Да. Я поняла. Но ты мне должен будешь… Ага. И с Алисой завтра посидишь!
Яна хохочет и отключается. Снова поднимает на меня свои глаза. И мне, наверно, только кажется, будто в них меняется что-то. Деловая хватка на скрываемую заинтересованность. Сочувствие. Но с чего бы? Я просто мнительная очень. Потому что нет никаких причин. И для особого отношения я не подходящая кандидатура.
– Так вот, Олеся… Можно на «ты», думаю?
– Конечно, – киваю поспешно.
– Твои работы мне очень понравились. Если бы решение зависело только от меня, я бы взяла тебя без слов. Но наш отдел по маркетингу… А вернее его руководитель.
Она кривит лицо, а мне так смешно становится. Разве начальницы такими бывают? И я вдруг понимаю, что очень бы хотела работать на эту милую девушку. На просто Яну. И что не хочу слышать отказ. И другую работу искать не хочу. Мне здесь нравится! Только от меня ничего не зависит.
– Но ты знаешь, в конце концов, я здесь начальница, – внезапно подмигивает она, – а Борис пускай идет лесом со своими требованиями о профильном образовании или наличии хотя бы курсов. Да и дочки у нас ровесницы. Это точно знак! Вы ведь приедете к нам поиграть. Алиске так не хватает общения с девочками. У нее в саду одни кавалеры в друзьях. Ужас какой-то? Даже не представляю, что будет потом. Ведь наш папа уже рвет и мечет!
Она хохочет. Так звонко и естественно. Никакой наигранности. Я не верю в знаки. Но сейчас готова согласится со всем что угодно. Готова даже няней подрабатывать. Хотя и не понимаю, почему эта святая, не иначе, девушка тащит незнакомого человека к себе домой. И даже немного завидую ее вере людям. Я так не могу. Больше не могу.
Несколько лет назад моя вера атрофировалась. Один очень хороший человек постарался. Восстановлению не подлежит. Теперь я всех пропускаю через многослойный фильтр. Но даже это не спасает. Ведь путь к моему сердцу закрыт. Там больше нет никого. Никого кроме моей дочери.
– Когда сможешь приступить к работе? У нас, если честно, полный завал! Дополнительные руки не помешают.
– Я могу прямо сейчас, – ляпаю не думая.
Но ведь действительно могу. Анюта ходит в сад. И, надеюсь, продержится несколько месяцев. Буду давать ей витаминки для укрепления иммунитета. Мне должно повезти. Должен же и на моей улицы случится праздник!
– Похвальное рвение, – кивает Яна, – сегодня оформим все документы и необходимые доступы. Познакомишься с уже имеющимися наработками. С нашей командой дизайнеров. Только ты понимаешь, что сначала будет испытательный срок? Это норма. Прости, по-другому нельзя.
Я не понимаю лишь одного. Почему она извиняется? Усиленно киваю головой. И следующие несколько часов напоминаю настоящего китайского болванчика. А под конец дня чувствую себя как выжатый лимон. Уставшей, но невероятно счастливой.
За Анютой лечу, как на крыльях. И даже привычное ворчание воспитателя сегодня не действует на нервы. Это ведь правда? Действительно со мной происходит? Я словно наконец выбралась из темной глубокой ямы на свет. Вдохнула вкусного свежего воздуха. А не затхлых паров с привкусом плесени. Ощутила теплую ласку солнечных лучей. Вместо промозглого сырого подземелья.
