На этот раз работала на своем участке семья приезжих, Лопухины из другой деревни. Развернулись они широко. Завели корову, овец, коз. Используя каждый погожий де-нёк, заготавливали сено на зиму и сегодня складывали его в огромный сарай. Сена было много. Оно было пушистое и сухое. Лопухины радовались. Им тоже сказали, что рабо-тать нельзя, но они ответили: «Мы из другой деревни, и ваши традиции к нам не относятся». «Ну-ну, – заметили мест-ные, – как хотите».

В конце августа над деревней прогремела последняя лет-няя гроза. Яркая молния ударила в сарай с сеном Лопухи-ных. Сарай и сено сгорели. Пожарные приехали к пепелищу. Местные восприняли это как должное. Лопухины из деревни уехали. На второй год нарушителем оказался местный егерь. Выпил за столом и спьяна решил пойти в лес, наколоть себе дров в баню. Из леса его увезли на скорой – рубанул топором себе по пальцу. А на третий год нарушителем стал сам Алек-сей. Сидел он за праздничным столом, и вдруг стучится к нему

в дом Геннадий из другой деревни. Геннадий – фермер, дер-жит двенадцать коров. Молоко всем продаёт, Алексею тоже. Привёз Геннадий навозу 2 тонны. Только никто у него не бе-рёт в праздник. Вот и сказал Геннадий Алексею:

– Бери, ты же не местный. Я тебе этот навоз в два раза де-шевле отдам. Не везти же мне его обратно. Навоз на поле – ве-ликое дело.

Жена Алексея тогда предостерегала мужа:

– Не бери ты этот навоз. Обойдемся.

– Ты что, – отвечал Алексей, – навоз, да ещё за полцены. Рассыплю по участку, знаешь, как урожай попрёт, только меш-ки подставляй.

Вывалил Геннадий навоз на поле, взял деньги и уехал, а Алексей решил немного его раскидать вилами по полю, что-бы он кучей не лежал. Замахнулся Алексей вилами да со всего замаха и всадил себе вилы в ногу. Как это получилось, до сих пор не понял. Вытащил вилы из ноги. Доскакал на одной ноге до медпункта, благо медпункт через дом находился. Оказали ему там помощь. Рану промыли, обработали, забинтовали. До сентября ходил в медпункт на костылях на перевязку. А меш-ки для урожая тоже не понадобились. С этим навозом к Алек-сею на участок завезли медведку – злейшего вредителя. Даже летать умеет. Ест всё, что растёт и попадается ей на пути, под землей и на земле. Перезимовала она в навозе и расплодилась по всему участку. И забыл Алексей про большие урожаи.

Больше он никогда не работает в этот день. А сегодня при-ехал Алексей из Храма со службы. Перекусил за праздничным столом и сел под ягодный куст собирать ведро смородины близкому и дорогому человеку, который будет радоваться смо-родине в этот праздничный день. Ведь сегодня «Казанская».

Июль 2021г

Клавдия и Александр были сиротами-одногодками из разных семей и воспитывались в одном детском доме. Дру-жили между собой с младших классов. У них было много общего. Оба молчаливые. Никогда не ругались, не дрались. Учились хорошо. Сидели всё время за одной партой и от-личались примерным поведением, что было редкостью для воспитанников детских домов. В школе, в старших классах, получили профессии: Саша – водителя, а Клавдия – швеи.

После окончания школы, когда им исполнилось по восем-надцать лет, государство выделило для них, как детдомовцам, однокомнатные квартиры в старых хрущёвских пятиэтажках. Ребята не стали жить порознь и вскоре поженились, не осо-бо распространяясь об этом. Свои однокомнатные они обме-няли на двухкомнатную квартиру в хорошем доме и стали, как в сказке, жить-поживать да добра наживать. Саша зарабатывал хорошо, работая на автокомбинате, а Клавдия устроилась на ткацкую фабрику. В 1980 году родился первый ребёнок. Ещё в школе они договорились, что когда поженятся, то сколько детей будет, столько и будет. Через два года ещё один родился, потом ещё один, потом ещё и ещё. И все мальчики. В 1988 году, когда у них было четверо детей, им дали как многодетным 4-х комнатную квартиру. Это был последний подарок от СССР в виде бесплатного жилья.

Грянули 90-е годы. Развал Союза. Предприятия закрыва-лись. Людей сотнями выкидывали на улицу. Закрылись ткац-кая фабрика и автокомбинат. Молодым супругам помогла по старой памяти знакомая работница социального отдела. Рядом восстанавливали монастырь, и её сын работал там бригадиром подрядной организации. Она рассказала ему о положении, в котором оказались Саша и Клава, и тот помог. Саша устро-ился работать водителем в подрядной организации, возить стройматериалы, а Клавдия – швеей в мастерскую монастыря, шить облачения, скатерти, платки. Зарплаты обещали неболь-шие, зато без задержек.

В монастыре сотрудницы мастерской в первый день отве-ли Клаву к старцу Илии на беседу. Так было здесь положено. Только после беседы с ним и с его неофициального согласия человека брали на работу в монастырь. Старец сразу сказал, что они с Сашей некрещёные и невенчанные, и дети их некре-щёные. Клавдия оторопела. Она это тщательно скрывала ото всех. Думала, что из-за этого их на работу в монастырь не возь-мут. Кто там, в детском доме, их крестил бы. А про венчание они только в монастыре и узнали. Старец ласково посмотрел на нее и произнес: «В ближайшие дни надо покреститься всем, а затем вам двоим повенчаться. После этого придёте ко мне, я вам подарочек вручу».

Их окрестили через два дня, а в ближайшее воскресе-ние они с Сашей обвенчались. В следующее воскресенье по-сле венчания крестили детей. Старец был на крещении детей с подарком. Подарок старца был со смыслом: десять малень-ких деревянных крестиков. Четыре крестика он надел на де-тей, а шесть остальных протянул Клаве и сказал:

– Это твоим будущим деткам с моим благословением.

– А почему так много? – воскликнула Клавдия.

– А чтобы не сомневалась, рожать тебе или не рожать. Первая заповедь в Библии, данная людям Богом, это «Плоди-тесь и размножайтесь». Даже не думай, чем детей кормить бу-дешь, во что обувать и одевать. Господь всё устроит. Молиться за вас буду всё время.

Из монастырской жизни молодые супруги знали, что мо-литва старца дорогого стоит. Не каждому такое даётся. Да

и монахини сказали: «Ваша жизнь под защитой. Если старец Илия молится, значит, всё будет хорошо». Спокойно стало на душе у Клавдии и Александра, и дальше зажили они также молчаливо, без ропота, небогато, но радостно. Дети рождались друг за другом через год, одни мальчики.

Грузовик, на котором работал Александр, фирма отдала ему в виде зарплаты за всё лето. Он был старый, но вполне надёжный. Теперь Александр стал частником. Сам себе хозя-ин. Набирал заказы, а потом развозил грузы, кто что заказал: кому – доски, кому – песок, гравий и другие стройматериалы. Не забывал он и про монастырь. Если что нужно подвезти, ни-когда не откажет. Клавдия, помимо забот по дому и воспита-нию детей, брала заказы по шитью на дом. Были монастырские заказы, были и частные, более дорогие.

Когда она сшила красивое платье богатой клиентке, то та подарила ей электрическую швейную импортную машин-ку, выполняющую двенадцать программ, не новую, но в хо-рошем состоянии. Работать стало быстрее и легче. Родители старались, чтобы дети были сыты и одеты. Бывало, конечно, что в семье кончались деньги, но тут неожиданно приходила помощь: продукты и одежда от монастыря или какого-нибудь благотворительного фонда.

А однажды Клава сшила форму выпускнику кадетской школы. Так она познакомилась с директором этой школы. Он был очень удивлён тому, какая многодетная у них семья. Особенно его поразило то, что в ней были одни мальчишки. Директор не остался равнодушен к будущей судьбе детей. Следующий учебный год дети школьного возраста большой семьи начали в кадетской школе, причём с пятидневным про-живанием в интернате. Там даже рядом был свой храм. На выходные радостные дети приезжали домой. Директор ино-гда звонил и сообщал об успехах детей: какие они хорошие, воспитанные, послушные, учатся только на «хорошо» и «от-лично». Саша и Клава понимали, что всё это происходит бла-годаря молитвам старца и по их безропотному послушанию на многодетность. Никогда они не пытались внушить детям, кто кем должен стать, но одно родительское указание они просили всех выполнять обязательно: носить нательные дере-вянные крестики до конца жизни, нигде не снимая, в память о старце Илии.