– И родители заранее знали, что Алена выходит замуж за мусульманина? – спросила Кира у старших братьев и сестер Алены.

Те помертвели. Но кивнули.

– И давно знали?

– Когда Алена сообщила нам, что выходит замуж, она еще и призналась, что собирается поменять веру.

– Отец после этого отказался от нее?

– Он не мог одобрить подобный брак! – подтвердил старший юноша. – Особенно он был возмущен ее отступничеством.

Понятно. Значит, реакция родителей Алены свелась к тому, что они ее прокляли. Прокляли и на этом успокоились? Так кто же в таком случае убил Алену? Кому еще она успела насолить за свою недолгую жизнь?

Однако разговаривать с семьей Алены больше было не о чем. Отец и мать вряд ли смогли бы что-то добавить о жизни своей дочери. И, незаметно прихватив с собой несколько леденцов, они ушли.

На крыльце понуро сидели младшие братик и сестричка. Сунув им в руки по паре конфет, подруги ушли, сопровождаемые удивленно-благодарными взглядами детей.

– Какими жестокими бывают люди к самим себе, – посетовала Кира, когда они отошли шагов на двадцать от дома родителей Алены.

– И к своим близким.

– И ведь действуют, как сами уверены, из лучших побуждений! А что получается?

– Получается не очень хорошо, – согласилась с ней Леся. – Из лучших побуждений родители делают так, что их младшие дети ходят в лохмотьях и даже на праздники не видят сладкого, потому что это, видите ли, грех. А старшая удирает из дома, потому что родители собираются подложить ее под мерзкого старикашку. И при этом опять же уверены, что действуют исключительно во благо своей дочери.

– Кстати, интересно было бы взглянуть на него.

– На кого?

– На этого Апостола Иисуса. Так сказать, жениха Алены.

– А мне совсем не хочется, – фыркнула Кира. – Уверена, это хитрая корыстная сволочь, которая водит за нос простых людей. И, прикрываясь своим саном и верой, отнимает у них деньги, а у их детей – нормальное детство!

Подруги уже почти дошли до Кириной «десятки», на которой приехали в Никольское, как вдруг позади них послышались шаги и чей-то голос окликнул их. Оглянувшись, они увидели одну из сестер. Ту самую, которая так строго говорила про Алену.

– Подождите, – сказала она им. – Мне нужно с вами поговорить!

Выглядела девушка крайне взволнованной. И, видимо, бежала за подругами, потому что запыхалась и дышала с трудом.

– Я вас обманула! Я вовсе не думаю так плохо про Алену. И я видела ее всего неделю назад! – выпалила она, едва переведя дух.

– Да? И где? Она приезжала сюда к вам?

– Что вы! – воскликнула девушка. – Она бы побоялась. Нет, мы встретились с ней совершенно случайно.

Ира, так звали девушку, работает в Питере. Ничего особенного. Работа как работа. Она стоит за прилавком в книжном магазине. Религиозную агитацию не ведет, это не ее послушание. Но две трети заработанных денег отдает на нужды общины. Нельзя сказать, чтобы Иру подобное положение вещей устраивало и она не мечтала о другой жизни. Но Алениной отваги она не имеет. И уйти от родителей, сбросив ярмо, тоже не смеет.

– Вот и приходится отдавать в общину почти все деньги. А того, что остается, едва хватает на еду для младших, которые еще не работают.

– Ваш Апостол просто рабовладелец!

– Он наш руководитель. И деньги он, наверное, берет не себе.

В голосе Иры при этих словах прозвучало сомнение. Но она справилась с собой и продолжила:

– Считается, что деньги копятся на новый молельный дом. Старый уже не вмещает в себя всех верующих.

– Прекрасно, ряды наивных дураков успешно пополняются, но ты-то должна понимать, что этот Апостол просто грабит вас?

Ира отвела глаза.

– Я хотела не жаловаться, а рассказать вам про Алену.

– Да! – спохватились подруги. – Конечно. Рассказывай!

– Ну вот, я как раз шла с работы и вдруг прямо на улице увидела Алену.

Ира хотела окликнуть сестру. Но та так торопилась, что не услышала. Она переходила дорогу в недозволенном месте. И все внимание Алены было приковано к несущимся вдоль по дороге машинам.

– Наконец она перешла дорогу, и я увидела, как она подошла к высокому светловолосому мужчине. К своему любовнику.

– К любовнику? Почему к любовнику?

– Это было ясно.

– Ты не преувеличиваешь?

– Ничуть! Они целовались, как могут целоваться очень близкие люди. Ну, в любовном плане близкие, понимаете? В губы и очень долго.

Наивную и воспитанную в строгости Иру подобная картина шокировала. О том, что Алена овдовела, девушка не знала. В семье тема Алены была запретной. И говорить о блудной сестре и дочери никто не смел. Уйдя из дома, она умерла для семьи.

Тем не менее Ира знала, что Аленин муж – азербайджанец. А этот мужчина был блондином и русским. Поняв, что у ее сестры, помимо мужа-мусульманина, есть еще и любовник, Ира ужаснулась. И впервые подумала о том, что, пожалуй, отец и мать не так уж не правы, не допуская общения Алены с остальными своими детьми. От нее исходит зараза вольнодумства и греховности.

– Но все же она моя сестра. И я решила, что нужно поговорить с ней. Убедить в том, что она ведет неправедный образ жизни. Что так делать нельзя.

Ира подождала. Потом Алена получила от мужчины какой-то сверток. Они снова поцеловались. А затем он сел в свою машину и уехал. Алена осталась. Она осталась на проезжей части и подняла руку, чтобы поймать такси. И Ира поняла, что сестра сейчас укатит. Поток машин на дороге в эту минуту уменьшился. И Ира тоже перебежала через дорогу к Алене.

Та особой радости при виде младшенькой не проявила. О себе рассказывала неохотно. И про смерть мужа ни словом не обмолвилась. Даже когда Ира начала стыдить ее, замужнюю женщину, за шашни с другим мужчиной.

– Грех это, сестра, – втолковывала она Алене. – Не тому тебя наши родители учили.

– Мои родители?! – вспыхнула Алена. – Мои родители вели себя как последние эгоисты! И по отношению ко мне, и ко всем вам! Так что не учи меня жизни, соплячка! После того как родители пытались отдать меня этому старому козлу, нашему Апостолу, мне пришлось делать такое, по сравнению с чем измена… это просто смешно! И вообще, если бы ты знала, чем наш главарь промышляет, ты бы не так про грех заговорила!

После этого разгневанная Алена снова взмахнула рукой. И возле нее остановилась старая «Волга» с «шашечками». Уже садясь в такси, Алена повернулась к сестре и сказала:

– И если будешь рассказывать родителям о том, что видела меня, не забудь передать им: мне теперь все известно, что на самом деле случилось с Митенькой, как он и его брат разбогатели. И пусть подумают об этом и Апостолу передадут. А где меня найти, я им сообщу позже.

И это были последние слова, которые услышала Ира от своей сестры.

– А что за история с Митенькой? Кто он такой? – спросила Кира.

– Не знаю. Честное слово, не знаю, кого имела в виду сестра!

Но придя домой, Ира тем же вечером честно рассказала родителям, что сегодня случайно встретила Алену на улице. И передала им весь разговор. И с удивлением увидела, как те перепугались.

– Отец побагровел. А мать, наоборот, побледнела.

– И что? Ты не спросила у них, в чем дело?

– Нет. У нас так не принято.

Но сами родители пытали Иру еще долго, заставляя раз за разом пересказывать слова Алены. И дотошно расспрашивали про мужчину, с которым Алена разговаривала. И даже номер его машины заставили припомнить.

– И ты вспомнила? А сейчас смогла бы вспомнить?

– Смогла бы. У меня всегда была хорошая память на цифры. Но тут машина стояла слишком далеко. Я не могла рассмотреть ее номер.

– А сама машина? Что за марка?

– Машина была светлая. Большая такая, на высоких колесах. Но марка… нет, это я не посмотрела.

– Та-а-ак! – задумчиво протянула Кира. – А все-таки, кто такой этот Митенька?

– Не знаю я!

– Что у вас в общине нет мужчин с именем Дмитрий? Митя – это ведь то же, что и Дмитрий?

– Да-а-а. Конечно, мужчины с таким именем есть. И много.