После самой долгой поездки в моей жизни GPS-навигатор в телефоне направляет к следующему съезду. И когда я понимаю, что мучения закончились, голос говорит: «Продолжайте движение еще семь миль».

Приходится проехать еще семь миль по узкой дороге. Стивену Кингу следует взять это на заметку и написать книгу «Дорога к погибели: Путь Судного дня». Мне стоило попрощаться с мамой.

Я заезжаю на ледяной участок.

Машину заносит, и она становится неуправляемой.

Вот оно.

Я знала это.

Вот так все и закончится. Я улечу в кювет, где никто не найдет моего тела, пока эта зимняя страна чудес не оттает.

Когда машина врезается во что-то, я держусь за руль и кричу, пока подушки безопасности не срабатывают, вдавливая меня в сиденье. Мои легкие сжимаются с такой силой, что боюсь, как бы они не сложились сами собой. Машина вращается столько раз, что, когда открывается дверь, я совершенно дезориентирована.

— Вы в порядке? — спрашивает кто-то ровным баритоном, и его голос отдается в моих костях. Низкий гул успокаивает; я могу слушать его весь день.

Когда поднимаю глаза, то понимаю, почему слова, произнесенные его бархатистым голосом, напоминали теплые объятия. Я на небесах, а Святой Петр — самый великолепный ангел, которого я когда-либо встречала. Я не видела ни одного, пока была жива.

Этот более чем шестифутовый голубоглазый красавец с точеными чертами лица, смотрящий на меня с беспокойством.

— Вы меня слышите? — Он наклоняется, изучая мое лицо. — Как ваше имя?

Я хмурюсь, потому что он говорит слишком медленно. Он реален?

— Сколько вам лет? — продолжает он, а затем светит на меня фонариком телефона.

Я вздрагиваю и отодвигаюсь.

— Что ты творишь?

— Ты знаешь, где находишься? — Его последний вопрос звучит совершенно нормально.

— Я направляюсь в Винтер Велли, — отвечаю, выбираясь из машины. — Не уверена, что это место существует, но, судя по GPS, я должна быть там в ближайшее время.

— Уже больше восьми. — Он окидывает меня взглядом с ног до головы. — Кто в здравом уме будет ездить в такую темень?

Ты. Но я этого не говорю. И кто считает, что восемь — это поздно? Куда я попала? Что это за место?

— Я должна была добраться к пяти, — защищаюсь я. — Сейчас даже не уверена, есть ли у меня еще место, где можно остановиться.

Когда смотрю на разбитую машину, хочется плакать. Почему я отказалась от страховки? Потому что Аврора вычла бы из моей зарплаты дополнительные расходы.

Покроет ли моя страховка это?

Парень пристально смотрит на меня. Вот тебе и забота о моем благополучии. Если бы взгляды могли убивать, я бы сейчас была с настоящим святым Петром.

— Эй, ты можешь подобрать меня и привезти с собой большой эвакуатор? — рычит он в телефон. — Ну да, единорог перебежал дорогу моему внедорожнику, когда я ехал домой. Вот такая у меня неделя. Не удивлюсь, если лепрекон нападет прямо во сне.

Замерзла. Я абсолютно замерзла. Мой мозг работает со скоростью света, пытаясь понять, как нелепо я выгляжу в этом наряде. Его тяжелый взгляд оценивает меня. Я чувствую, как он изучает каждый сантиметр моего покрытого мехом тела.

Заметка на будущее: никогда больше не путешествуй в одном кигуруми, чтобы не заставить другого красавца опасаться за свою жизнь из-за единорога ростом в пять футов. Даже мой юмор не веселит. Мистер Ненавистник Единорогов выглядит слишком взбешенным для этой шутки.

— Поторопись, Морган, — приказывает он своим глубоким сильным тоном. — Мы не можем ждать всю ночь.

Колин

«Возвращайся в Колорадо, Колин. Здесь будет легче развернуть твой бизнес», — сказали они.

«Мы поможем тебе с Перри», — заверили меня.

«Жилье здесь дешевле», — настаивали многие.

Я — подрядчик, но больше одна из самых известных строительных компаний Нью-Йорка мне не принадлежит. Шесть месяцев в году мои родители живут в Аризоне. Жонглировать Перри, работой и жизнью после их отъезда в конце сентября стало практически невозможно. Но я не могу спорить с рынком жилья. Аренда дешевая, а участок, который я купил для строительства нашего дома, — просто находка.

У Перри дела идут лучше, чем я думал, но хотелось бы, чтобы мои сестры и мама были рядом.

Быть единственным подрядчиком в этом районе — хорошо для бизнеса, но не тогда, когда приходится ехать в разгар сильной бури. Пример тому — маленький единорог, который протаранил мою машину, когда ее машина вышла из-под контроля.

Я снимаю с себя куртку и отдаю ей. Девушка, наверное, замерзла. Есть ли на ней что-нибудь под этим нелепым нарядом? Кто она, черт возьми, такая?

Незнакомка машет рукой.

— Спасибо. Но я не хочу, чтобы ты замерз из-за моей неподготовленности.

— Ты, наверное, замерзла в этом… на тебе пижама?

Клянусь, у Перри есть похожий комбинезон.

Она смотрит на себя снизу вверх и смеется. Это легкий, музыкальный звук, который ослабляет напряжение, в котором я находился всю неделю.

— Я ненавижу летать, — отвечает она.

Я не понимаю, как одно связано с другим.

— Боязнь высоты?

— Нет. Сиденья неудобные, воздух странно пахнет, а вокруг, где бы я ни сидела, всегда происходит какая-то ерунда. И так всегда, — объясняет она, наконец, хватая мою куртку и накрывая ею почти все свое тело. — Однажды бедная новоиспеченная мама забыла подгузники. Потом я летела из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк рядом с малышом, который не мог усидеть на месте — я тоже. Сегодня я летела рядом с парой шумных друзей, которые считали, что весь самолет должен быть частью их разговора. Этот наряд удобен, и мало кто подходит ко мне, когда я в нем, потому что… какой человек будет носить это в самолете?

— Отличная тактика. — Я смеюсь.

— В этот раз костюм сработал не так хорошо. — Она вздыхает. — У меня была рабочая видеоконференция в аэропорту. Этот наряд не говорит о моем профессионализме. Кондиционер в аэропорту не работал, и я умирала от жары, пока ждала свой рейс. А теперь…

— Плохой день, да?

Она пожимает плечами.

— Это часть жизни. Такие дни, как сегодня, учат ценить хорошие времена.

Я протягиваю руку.

— Кстати, я — Колин Брэдфорд.

— Одри Рид, — отвечает она.

Когда наши руки соприкасаются, внутри все замирает. Я почти сразу отпускаю ее руку и делаю шаг назад. Желание вибрирует в моем теле. Какого черта, Брэдфорд? Это не только неожиданно, но и очень странно. Последние двенадцать месяцев я все время переезжал, помогал дочке в адаптации к переезду от привычных ей людей и обстраивался здесь, в Винтер Велли. Не было времени даже подумать о женщинах и влечении. И все же я не могу отрицать, что эта женщина, хотя и очень причудливая, меня интересует.

Покачав головой, я смотрю на темную, одинокую дорогу, надеясь, что Морган скоро приедет. К плюсам того, что мой брат — городской механик, относится бесплатная буксировка. Минус в том, что его не волнует, что я отморожу себе яйца, пока буду его ждать.

— Извините за… я не привыкла ездить по снегу, — бормочет она после долгого молчания.

Ее взгляд переходит с места столкновения на меня. Надеюсь, Морган сможет починить мою машину или одолжит мне один из своих внедорожников, пока мой будет находиться в его мастерской.

Пожалуйста, Господи, пусть у нее будет страховка, иначе это все бессмысленно.

Она уверенно улыбается.

— Как думаешь, механик сможет ее починить?

— Скорее всего. Как долго ты планируешь здесь оставаться?

Прежде чем она успевает ответить на мой вопрос, приезжает Морган с эвакуатором. Он бросает мне пару кожаных рабочих перчаток.

— Помоги мне поднять ее машину, пока я подцеплю цепи к твоей.

Он бросает взгляд на Одри и фыркает.

— Почему бы вам не забраться в эвакуатор, мисс? — Морган кивает в сторону открытой кабины.

Она колеблется. Кто захочет сесть в грузовик с двумя незнакомыми мужчинами? Ну, Морган точно незнакомый.