– Передай Инке, что это переходит все рамки! – сурово рявкнул он на Юлю.

– А в чем дело? – решила прикинуться невинной овечкой та.

– Не притворяйся, что ты ничего не знаешь! И не вздумай мне врать, что Инка сейчас не у тебя! – прорычал Бритый. – Скажи, что я возмущен. И если она снова собирается что-то расследовать, то я ей голову сверну. Сколько можно играть на моих нервах?!

– У тебя нервы, как канаты, – польстила ему Юля, но Бритый что-то не успокаивался, должно быть, нервы у него и в самом деле расшалились.

– И передай Марише, что Смайл просит у нее прощения, – сказал он в завершении разговора. – Скажи, что он уже купил и приволок ей какой-то дурацкий цветок в горшке вместо ее упавшего дерева. И у этого цветка вместо ствола толстая зеленая коса. Не знаю, как они в Голландии это чудо вырастили, но выглядит оно классно. Он так и сказал. И ростом оно почти до потолка. Так что пусть Мариша возвращается. И Инна тоже, хоть я ей ничего и не купил.

И Бритый повесил трубку. Юля передала подругам слова Бритого.

– Как же! – фыркнули Инна с Маришей. – Так мы и побежали.

Но на следующий день, когда они пошли покупать путевки в туристическое агентство, то настроены были уже не так решительно. Ехать в Австрию им сегодня абсолютно не хотелось, потому что это отняло бы у них не одну неделю. И к тому же в Вене жара стояла еще почище, чем в Питере. Однако никто из них не решался первой показать слабину. Оказавшись в зале, где по стенам были развешаны рекламные проспекты различных туристических маршрутов, Инна внезапно замерла перед одним из них. Мариша из любопытства, чем так заинтересовалась подруга, тоже подошла поближе.

– «Русские круизы», – прочитала она название. – Кижи, Валаам, Петрозаводск. Слушай, Инка, а ведь это Карелия.

– Ну и что? – пожала плечами Инна.

– Там не так жарко, – пояснила ей Мариша. – И к тому же плыть туда нужно по озеру на теплоходе. Так что тоже в такую жару приятно. Ветерок со всех сторон, Ладожское озеро, потом Онега. Класс! На теплоходе всякие развлечения.

– Не знаю, – с некоторым сомнением отозвалась Инна. – Помнится, в середине девяностых плавала я на Валаам. Из развлечений на теплоходе был рояль и трехразовое питание в ресторане, сильно смахивающем на затрапезную столовку. Я всю дорогу спала у себя в каюте. Впрочем, пассажиры постарше квасили всю дорогу и особенно не скучали.

– Так с тех пор наверняка все изменилось! – воскликнула Мариша. – К тому же мы за ценой не поскупимся, купим билеты на самый дорогой тур.

Увы, российская действительность, как всегда, внесла свои коррективы. Все теплоходы оказались примерно одного класса. И цены на двухместную каюту тоже были примерно одинаковыми. Из развлечений предлагалась дискотека, библиотека, смотровой кинозал, бар, ресторан и музыкальный салон.

– Наверняка с тем же самым знакомым мне роялем, – шепнула Марише на ухо Инна.

Но Мариша не дала сбить себя с толку. Ближайший рейс был только через две недели. Столько ждать подруги не могли. Тогда симпатичная востроглазая девушка любезно проводила их в соседнюю комнату, где подругам предложили горящие путевки на этот же самый тур.

– Но выезжать нужно сегодня же вечером, – предупредила подруг другая девушка. – Успеете собраться? Время в пути – четыре дня и пять ночей.

– Это нам подходит! – радостно воскликнули подруги. – Конечно, успеем! Чего там особенно собираться?

В результате, заплатив по девять тысяч рублей с каждой, подруги получили вожделенные путевки в двухместную каюту на средней палубе.

– Они сказали, что в нашей каюте даже есть умывальник, – сказала Мариша Инне.

– Фантастическая роскошь! – хмыкнула Инна. – А четыре дня нам с тобой предстоит пользоваться общим туалетом? Так?

– Не скрипи ты! – возмутилась Мариша. – Избаловали тебя заграничные круизы. Туалет ей в каюте подавай! Ничего, не помрешь и без индивидуального унитаза!

– У меня даже в роддоме была палата с отдельным туалетом и душем, – ныла Инна. – Больше трехсот долларов за то, чтобы четыре дня нас мотали по воде и даже не предоставили бы отдельный туалет!

– Но у нас еще запланированы экскурсии, – напомнила ей Мариша. – И стоянки. В Свирском монастыре. Там лежат мощи Александра Свирского.

Услышав про это, Инна мигом заткнулась.

– Я с ним познакомилась, когда его мощи еще лежали у нас в Питере в церкви на проспекте Стачек, – задумчиво произнесла она и героически добавила: – Ради такой встречи я готова терпеть даже каюту без удобств.

Таким образом вопрос о поездке был решен, и подруги помчались домой собираться в круиз и ссориться из-за того, что лучше с собой взять. Мариша настаивала, что это должна быть практичная одежда. И нужно обязательно взять с собой приличную юбку и платок на голову.

– Ведь нам предстоит высаживаться на Валааме, – говорила она. – А там мужской монастырь. На женщин в бриджах и без платков там до сих пор смотрят косо.

– Просто удивительно между прочим! – ехидно отвечала Инна. – Все эти монахи, которые там живут, стали монахами без году неделю, а уже и смотреть на женщин в джинсах не могут. Скажите, пожалуйста. Какие верующие!

– Почему это? – удивилась Мариша. – Ты чего издеваешься?

– А потому что до недавнего времени на всю Россию были считаные единицы монастырей, несших скорей историко-туристическую окраску. А полчища новоиспеченных монахов, которые сейчас ринулись в новые обители, до недавнего времени были простыми гражданами, которых внезапно что-то стукнуло, и они поняли, что их единственное призвание – молиться. А на самом-то деле, если копнуть глубже, бездельники они в подавляющем большинстве. Работать не могут или не умеют, вот и помчались в монастыри. Там их кормят и тяжелой работой тоже особенно не нагружают.

– Может, и так, – согласилась Мариша.

– Всего пару лет пожили в монастыре, а уже туда же – в святые! Женщин в брюках они, видите ли, видеть не могут. Скажите, какие слабонервные! И потом, ответь мне, какое им дело, схвачу я солнечный удар, если припрусь на их остров без платочка на голове, или нет? И вообще, это только в старозаветные времена в Иудее и Палестине женщины и мужчины в покрывала с ног до головы кутались. Так ведь там жара была жуткая и мода такая к тому же была. А теперь времена изменились, а церковь упрямо держится за старое. И еще монахи эти. Лучше бы, чем глупые порядки заводить, работали энергичней. Хотя бы в своем же монастыре. Так нет же! Ты когда-нибудь видела живьем монаха, которой дрова колет или там уголь грузит? Или хотя бы сорняки на огороде полет?

Мариша призадумалась и вынуждена была признать, что видела работающих монахов только в Европе. У нас ей такой редкий кадр запечатлеть в своей памяти не удалось. Впрочем, монахини работали. И на огороде, и дрова кололи.

– Может быть, многие монахи и в самом деле для непосвященного покажутся бездельниками, – согласилась Мариша, – но они неустанно творят внутреннюю молитву. И от этого в мире становится больше света и меньше зла.

– Откуда мне знать, творят они молитву или просто сидят на пенечке в лесу? – не сдавалась не верующая в монашескую честность Инна. – Они же про себя молятся. Никто, кроме бога, их не слышит!

– А никому другому их слышать и не нужно! – рассердилась Мариша. – Тоже мне ревизорша нашлась.

– Не буду я париться в душной юбке в такую жару! – упиралась Инна. – И платок на голову не надену. Не надену, и все тут! Что я, бабка какая-то деревенская? Единственное, что могу для твоих монахов сделать, надеть соломенную шляпку, которую купила в Мадриде. Это их устроит?

– Во-первых, монахи такие же мои, как и твои, – возразила ей Мариша. – А во-вторых, очень возможно, что, пока мы доедем до первого монастыря, погода будет уже прохладной и ты в своей юбке не сжаришься.

Вечером того же дня подруги стояли на пристани и ждали своей очереди, чтобы взойти на борт теплохода. Несмотря на сравнительно короткий промежуток времени, отпущенный им на сборы, они умудрились захватить с собой одежду на все случаи жизни.