– Прекрасная работа! – похвалил Дед Мороз.

– Мить, это точно ты? – Ксеня пыталась разглядеть лицо под накладной растительностью. – Я не узнаю вас в гриме…

– Я, внученька, я, – так же протяжно, поставленным голосом ответил Дед.

– Так пошли поздравлять уже, пока мои шалопаи ёлку в поисках подарков не перевернули и камин в стене для оленей не прорубили.

– Ха! – Дедушка оценил шутку. Надя тоже нервно хохотнула.

Сказочный персонаж замешкался, посмотрел на Надю, затем решительно указал на дверь соседки:

– Пошли к гномам.

– Ага, пошли. Тебе ещё своих поздравлять…

Дверь за ними закрылась. «А кто у нас хорошо себя вёл, тот первым узнает, кто пришёл в гости», – послышалось в соседской квартире.

Надя продолжала стоять в проёме. Только сейчас она ощутила, как бешено стучит сердце. Хотя с чего вдруг такие волнения? Обычный Дед Мороз. Наверняка пришёл к соседям, да дверью ошибся. Она снова вспомнила посох, напомнивший биту. Надя потрясла головой, избавляясь от дурных мыслей: посох как посох, обычной формы. Не с граблями же Дедушке ходить.

Всякие глупости в голову лезут. У неё свадьба, у неё Новый год. У неё волшебная ночь впереди! А закуски ещё не готовы.

Надя захлопнула дверь и поспешила на кухню. По телевизору уже начиналась «Ирония судьбы».

Она продолжала резать салаты, вместе с героями фильма повторяя давно выученные наизусть реплики. И улыбалась – от удовольствия и предвкушения.

Когда Женя Лукашин на весах предложил тост, в дверь снова настойчиво позвонили. Надя посмотрела на часы: для молодого мужа всё ещё рановато. Может, Ксеня? Ну не Дед же Мороз решил вернуться!

Снова не смотря в глазок Надя распахнула дверь и удивилась ещё больше. Теперь за порогом стояла Снегурочка. Хотя чего удивительного: скорее всего давешнего Деда потеряла, как и он ошиблась квартирой.

– Здрасьти, с наступающим, – хозяйка улыбнулась, чувствуя, как нервно дернулась губа. – Вам, наверное, туда, – она указала на квартиру Ксени, где вовсю шло веселье.

Снегурочка молчала. Под слоем грима с румянами, белилами, блёстками и узорами короны до бровей было сложно определить эмоции. А вот лицо показалось знакомым. Странно даже.

Снегурочка взмахнула просторным рукавом, отороченным перьями. Изящные руки в белых перчатках держали волшебную палочку со звездой на конце. Надя растерялась от такого представления. Может, надо загадать желание?

– Мира во всём мире, и чтоб без пандемии, – сказала она вслух.

Сказочная гостья кивнула, словно принимая заказ, затем молча несколько раз взмахнула палочкой, Надя, как заворожённая, смотрела на звезду. И поздно сообразила, что та слишком быстро приближается к её голове.

Последнее, что она почувствовала, – глухой удар внутри, где-то в центре черепа. Калейдоскопом пронеслись кадры из её жизни – её детство, отец, дети, свадьба сегодняшним утром… Она падала вниз, сквозь пространство и время, пока не наступила кромешная темнота.

В этой темноте появился отец. Покачал головой, потом протянул руку: «Вставай, Надюша, ты сможешь. Что разлеглась, как тряпка…»

«Надюша», «ты сможешь»… Господи, как ей этого не хватало! Ей хотелось смеяться от счастья, что она снова его видит, и плакать одновременно – что он ушёл навсегда, и этого невозможно исправить. Ей не хотелось покидать эту темноту, чтобы еще раз услышать родное «Надюша» от самого близкого человека.

Надя была старшей дочерью. Отец был необычным человеком и прожил необычную жизнь.

Он родился в семье учёного-физика. Отец решил назвать наследника в честь Генриха Герца – одного из основоположников электродинамики, у которой, верил родитель, большое будущее.

Надин дед пошёл по стопам своего отца по профессии и в решении давать детям имена великих людей. Дед стал Робертом в честь Гука, великого учёного и изобретателя.

Отец Генриха постоянно пропадал в своём университете, где преподавал, в лаборатории, а по вечерам что-то писал за рабочим столом, на котором возвышались листки с непонятными цифрами и графиками, журналы, газеты, книги с закладками, отпечатанные на машинке тексты. Мама (она вела хозяйство и занималась сыном), просила сына не шуметь и не отвлекать. Потому что игры – это детские глупости, а его отец занимался серьёзными вещами, которые могут оставить след в истории.

Маленький Генрих обижался, пытался привлечь внимание отца, но тот был непоколебим. Вечером возвращался с работы, что-то спрашивал у матери, трепал сына по макушке, молча ужинал и отправлялся в свой кабинет. А как хотелось вместе погулять по парку, погонять мяч, что-нибудь смастерить! Проводить вечера как другие дети с родителями, он с завистью наблюдал за ними в окно. Генриху хотелось показать всем-всем-всем, что им с отцом тоже весело.

Однажды он не выдержал и, несмотря на предупреждения «не отвлекать», ворвался в комнату родителей, большую часть которой занимала рабочая зона отца.

Тот отвлёкся от своих бумаг, недовольный тем, что кто-то посмел нарушить его рабочий покой.

– Я хочу… Нет, я требую, чтобы ты пошёл со мной погулять! – заявил Генрих.

Брови за очками поползли вверх, почти повторив форму круглой оправы.

– Требуешь? – отец решил, что ослышался.

– Да! – мальчишка топнул ногой.

– На каком основании? – усмехнулся отец.

– На основании того, что на улице хорошая погода, и мне хочется погулять с тобой.

– И это всё? – отец как будто был разочарован.

– Нет, не всё. Я хочу, чтобы мы поиграли в мяч, как другие. Сегодня, завтра, всегда, – Генрих чувствовал, как к глазам подкатывают предательские слёзы.

– Иди-ка сюда, – позвал отец.

Генрих послушно подошёл, надеясь, что тот посадит его на колени, обнимет. Но родитель остановил его у угла рабочего стола, словно не впуская в своё личное пространство.

– Запомни три вещи, – он вытянул руку с расправленной пятернёй. – Первое: ты никогда больше не посмеешь разговаривать со мной в таком тоне. Второе: ты должен понять, где твоё место. Я – глава семьи, который её обеспечивает. Я – научный работник и преподаватель, что накладывает большую ответственность. Мама отвечает за порядок в нашем доме, это её роль. Ты должен благодарить судьбу за то, что родился в такой семье. Игра в мяч в этом уравнении лишнее. И третье: прежде чем чего-то требовать – нужно соответствовать.

– То есть это как? – растерялся Генрих.

– То есть быть на уровне своего собеседника или выше. Нельзя опускаться до требования внимания к себе. Нужно добиться, чтобы человек сам захотел выполнить то, что хочется тебе.

– Но как мне подняться до твоего уровня?

– Думай сам. А сейчас ты слишком маленький, мне толком не о чем с тобой поговорить. Разве что как уроки в школе или не болит ли живот. Но я уверен, что всё в порядке, мать за всем следит.

– Я ещё только осенью пойду в школу.

– Тем более. Понимаешь, какая пропасть между учёным и детсадовцем?

– Как же я дорасту до твоего уровня, ведь я совсем маленький?

– Запомни, что в жизни никто не станет делать поблажек на твой возраст, пол, рост, вес и прочее. Мой совет: найти своё дело и стремиться стать первым в нём. Тогда люди сами потянутся, и глупые истерики не понадобятся.

– Мне тоже физикой заниматься?

– Я буду действительно счастлив, если ты продолжишь семейную традицию и постараешься превзойти успехи своих предков. Но на свете много разных сфер, где можно добиться успеха. Ищи подходящее дело в своём возрасте. Нравится играть в мяч? Научись делать это так, как никто другой.

– Легко сказать, я ж самый мелкий во дворе, – вздохнул Генрих.

– Повторяю: нет никаких скидок, в том числе на возраст, рост и вес.

Тут подошла мама, у неё был вид провинившегося человека. Отец посмотрел на неё с неодобрением.