Полгода! Настолько плохи у него были дела. Как обидно. Молодому парню с тремя детьми отмерили всего небольшой кусочек жизни! Все, что я видела, напоминало катастрофу. Жена без него попадет в незавидное положение. Дети остаются без отца и без денег. Что же делать? Может, показалось?

В то время я понимала, что вижу смерть, и вместе с тем мне еще хотелось верить в розово-ванильный мир, что все живут в любви долго и счастливо, в сказочной стране. Мне не верилось в то, что этот чудак Сашка умирал.

Я вижу смерть, но что теперь с этой информацией делать? Просто наблюдать, как человек уходит? Сообщить ему? Как он это воспримет, сочтет меня сумасшедшей? Я была в замешательстве. Видела старого, усталого от жизни, измученного старика в молодом, но запущенном теле. Все его стремления, задачи и жизненные цели свелись к нулю. Жизнь перестала пульсировать и наполняться смыслом. Он должен уйти, но как? И какие обстоятельства смерти, я не стала просматривать, дабы еще больше не расстраиваться, но что делать с этой информацией, не понимала.

Подойти к Саше и обсудить свои видения мне не хватало духа. Я бы предпочла заблуждаться. Страх, что он посчитает меня ненормальной, пересилил меня. О как же я тогда заблуждалась, все могло бы пойти иначе.

Миновал год. Мы с Сашей пересеклись на очередной дружеской вечеринке. В течение прошедшего года мы не виделись. Все прошлые видения стерлись повседневной суетой. Но так случилось, что в наших коллективах намечался совместный корпоративный вечер. На том же месте, тот же повод для встречи, тем же составом, то же самое меню, и даже погода была та же. Дневной плотный зной жаркого лета отступил, настал черед теплого спокойного, расслабляющего вечера. Я снова сижу за тем же столом, за тем же местом, и опять мой vis-à-vis Сашка все так же балагурит и веселится. Опять мой взгляд прикован к нему.

Весь вечер я невольно следила за Сашкой, да он и недолго присутствовал с нами. К середине вечера он решил взять ответственность за музыкальный фон на себя, примостился за компьютером. Не прошло и получаса, как он, раскинувшись на компьютерном кресле, опрокинув голову за спинку стула назад, громко захрапел. Ребята безуспешно пихали его в бок, пытаясь если не разбудить, то хотя бы приглушить храп. В унисон Саше стул под ним грустно стонал, затем скрипел, потом захрустел, но устоял. Я все переживала то за Сашу, то за стул, как бы они не грохнулись и не повредились. Все усилия пробудить его были тщетны. Так до конца вечера он сопровождал музыкальный фон своим храпом.

Только теперь что-то не сходится. Почему он жив? Я, конечно, за него рада, и пусть живет вечно. Просто хотелось понять, отчего мне мерещилось всего полгода. Если я сошла с ума, то это одно. И тогда придется серьезно лечиться. Но поскольку мне совсем не хотелось сходить с ума, я решила хорошенько разобраться в своих видениях. И просканировала его еще раз.

И все то же самое, он должен умереть, только существует одно отличие, уже как полгода он должен лежать в могиле. Зрелище для меня жутко отвратительное, неприятное, отталкивающее, но четкое и устойчивое. Как так получилось, что срок его истек, а он еще живет? Приговор наверху подписан, а он еще жив.

Ответ на этот вопрос мне открылся чуть позже.

Но перед этим, спустя еще полгода, после новогодней ночи мне начали поступать звонки с сообщениями от наших общих друзей, что Саша все же умер. Сердце не выдержало и остановилось. У молодого двадцатисемилетнего парня! Это казалось неуместным, противоестественным. Но реальным. Несмотря на мое знание грядущих событий, мне всегда жалко людей, когда они уходят, и я скорбела со всеми остальными его друзьями и коллегами. Казалось странным, что у всех его ровесников жизнь бьет ключом, а у Саши остановилась.

Но несмотря на мою печаль в душе, я отследила ощущение, что теперь все встало на свои места и теперь идет своим чередом.

С Сашей я не работала, его не изучала, в его жизни участия не принимала. Могла, но струсила.

Если коротко о произошедшем, почему молодой человек рано ушел? Это самый распространенный вопрос, когда совсем молодые люди рано уходят. Кто виноват, карма, случай, тотальная несправедливость? В случае с Сашей, прежде всего, он ушел от своей примитивной халатности к своему здоровью. Наше тело не просто наш основной инструмент для реализации себя в материальном мире. А единственное средство, через которое мы проявляемся здесь. И за своей машиной Саша следил гораздо внимательнее, чем за собой. Техническое обслуживание его джип проходил систематически, детали и агрегаты менялись своевременно, но пройти техобслуживание своего тела времени не находилось, и подлатать вышедшие из строя и перегруженные свои агрегаты не получалось. Саше бы в голову не пришло заправлять свою ласточку не бензином, а соляркой. Но снабжать свое тело пищевым мусором его логика позволяла. Он не просто халатно относился к себе, а ежедневно губил, уничтожал, убивал свое тело неверным стилем жизни. Злосчастный ЗОЖ, который требует внимания и развивает силу воли, стойкость, приверженность, характер и познавательные способности, был ему не по силам. Все это так сложно, когда есть верный друг диван, сладко увлекающий в свои объятья, на нем совершенно не нужно ничего делать, лень разрастается, пиво расслабляет и имитирует состояние счастья. Близкие, которые благословенно закрывают глаза на медленный, прикрытый временем суицид, заплатят за свою халатность позже, когда останутся один на один с безжалостной реальностью и вынуждены будут бороться за жизнь, чтобы выжить, только уже не Саши, а за свою. Все так просто, тут нет ничего в этой истории зловещего.

Если посмотреть на Сашу с позиции его энергетики, у него случился словно энергозатор. Энергия, поступающая ему, не просто потреблялась им, а в силу того, что не шла на благо, на его развитие и поддержку его близких, словно застревала в нем. Эта энергия как будто раздувала его изнутри, оттого, что он перекрыл планомерное движение энергии Создателя через себя, он просто превратился в потребителя, а таких энергозаторщиков почему-то изымают из жизни.

Если мой читатель задаст претенциозный вопрос, у многих на земле запущенные тела, но не все стремительно уходят из жизни. Соглашусь, есть такой аспект. И для того, чтобы Высшие Силы приняли решение убрать человека из жизни, необходимо соотнести несколько факторов. В случае с Сашей этот фактор был главным. Следующим по значимости был тот, что Саша не брал ответственность за свою жизнь и, как следствие, за свою уже большую семью. Вклада Саши в его потомство не было и проку от него, соответственно, тоже.

У него была явная возможность бороться за жизнь и отстоять ее. Просто основной костяк, остов жизни этого молодого человека прогнил основательно. Весь заложенный природой потенциал в Саше не использовался и на одну десятую его возможностей. Все его жизненные ресурсы застаивались, были невостребованы и загнивали. Чревоугодие властвовало над ним. И Саша оказался легкой добычей для своих грехов, не противостоял им совершенно. Теперь не он отвечал за свою жизнь, а он становился донором для своих слабостей. Как личность он развалился. И, дабы не уйти в закоренелую форму деградации души, душа выбрала уйти сама, так сказать, определила, что ей тут делать больше нечего, полезна она тут больше не будет, а жизнь – для нее.

В случае с Сашей я впервые столкнулась с понятием «нерентабельный проект», так его обозначили Высшие Силы.

– Что значит «нерентабельный»? – вопрошала я, обращаясь к Высшим Силам.

– Это значит, что затрат энергии на его содержание требуется больше, чем он возвращает. Он не плохой парень, но и хорошим его не назовешь. Все, что его занимает, – это исключительно он сам. О жене не заботится, в близкой семейной жизни ее нещадно эксплуатирует, для своих детей бесполезен, на работе от него тоже проку нет.

И правда, когда он ушел из жизни, на работе отряд не заметил потери бойца. Даже человека нового на его место не приняли.

– А почему такое странное определение, как в бизнесе?