– Всякие мужики в рваных красных носках, призраки, предсказатели, психика, понимаете ли, не выдерживает, – огрызнулась я. – Если нет никаких претензий, я в душ, а потом в столовую. Не каждый день меня в жертву принести пытаются!

– Постой. Мне нужна запись произошедшего в подземелье, а потом можете быть свободны.

Мне вдруг расхотелось отдавать ему запись, да поздно. Когда признание Ллейшаха перекочевало на браслет Миллхауса Дрея, ощущение надвигающейся грозы в кабинете исчезло, и ректор мне даже улыбнулся.

– Впредь осторожнее заводите знакомства, Кудряшова. А еще лучше сосредоточьтесь на учебе и не забивайте голову посторонними мыслями. Обещаю, дальше будет только сложнее.

Я торопливо выскользнула в приемную, а мое место на ковре у начальства занял Лайз. Людочка уже разлила всем по чашке горячего чая с кошачьей мятой. Свою порцию я выпила залпом и только крякнула в ответ на ошарашенные взгляды.

– Мне нужен релакс, – заявила я. – Есть тут у вас спа-салон?

– Только баня, – растерянно ответила секретарша.

– Сойдет.

Я поманила друзей за собой. Нам надо многое обсудить, но сначала – отдых! Мне кажется, мы это заслужили.

Я уже говорила, что моим змейкам нравится баня. Мне, признаться, тоже, хотя прежде я не злоупотребляла высокими температурами. Мы сидели после парилки вокруг небольшого бассейна, выложенного изнутри лазурной плиткой, и изо всех сил расслаблялись, потому что расслабиться, когда тебя с двух рук и четырех щупалец мутузят березовыми вениками, невозможно. Проверено на себе.

Мия замоталась в белую простыню как в кокон, только лицо, считай, и торчало, как будто ее тощие телеса могли тут кого-то заинтересовать. К слову о телесах – Рэнди тоже подозрительно замотался, а вот Морис изобразил римскую тогу, явив нашим неблагодарным взглядам кусочек голой красной груди. Вот кому горячий парок не пошел на пользу, и Морис быстро стал похож на вареного рака, простите, осьминога. Но не жаловался, а даже наоборот, пребывал в приподнятом настроении, чему, я так понимаю, способствовала туго натянутая на моей груди тонкая простынка.

– Так все-таки, – напомнила Мия об обещанных объяснениях, – с какого перепугу тебя пытались убить? Да еще таким способом.

– Да еще сам мэтр Ллейшах, – подал голос Рэнди.

Разумеется, в двух словах я друзьям все уже рассказала, но история и в моей-то голове едва-едва укладывалась, что тут говорить о других. Я откинулась назад, на вытянутые руки, и поболтала в прозрачной воде ногами.

– Сначала меня чуть не принес в жертву Ицли. Вообще не поняла, каким он тут боком, разве что честно пытался помочь любимому учителю. – Я нахмурилась, вспоминая вероломного змееныша. Сейчас казалось, его ритуал и нападение Ллейшаха случились в разных вселенных, так они не связывались между собой, хоть и произошли следом друг за другом.

Морис скользнул в воду и с блаженным лицом раскинул руки и не только.

– А я говорил, мутный он парень. Но кто слушает предупреждения старого доброго Мориса.

– Ну ладно, ты был прав, – пошла я на мировую. – Но сам посуди, разве я могла подумать, что Ицли такое затеял?

Мия передернула острыми плечами под складками ткани.

– Уверена, он действовал заодно с Ллейшахом. Не бывает таких совпадений.

– Согласен, – поддакнул ей Рэнди.

Да я и так понимала, что связь самая прямая – мерзкий наг просто хотел провернуть все чужими руками и потом свалить вину на мальчишку-студента. Но не рассчитал моей живучести, вот и вмешался лично. И даже почти успешно.

Наверное, я поменялась в лице, потому что Рэнди придвинулся и неуклюже погладил меня по мокрому плечу.

– Хорошо, что ректор успел вовремя.

– Кстати, как? – оживился Морис и всколыхнул воду в бассейне щупальцами.

– Вот так, – я показала руку с подарком Амилоты. Еще в день знакомства с инспектором Флорентином первым порывом было снять браслет с функцией слежения. Мы пока даже не встречаемся, а Лайз уже отслеживает мои передвижения, засранец краснокожий. Но сейчас я убедилась, что польза от него весомее неудобств.

Мия, кстати, по-женски встала на мою сторону:

– Нельзя дарить такие подарки и не предупреждать. Мужской шовинизм чистой воды.

Морис тут как раз особенно импульсивно заворочал щупалками, и нас окатило мини-цунами.

– Эй! – возмутилась паучиха и в попытке увернуться почти выпала из простынного кокона. – Ты тут не один вообще-то!

Я задумчиво погладила плетеный браслет с золотой чешуйкой. Он мне жизнь спас, как ни крути. Надо будет поблагодарить – не браслет, разумеется, а его создателя. Я улыбнулась, и ребята как по команде стихли. А потом Морис пакостно присвистнул.

– Ой, что делается-то! Кто-то все-таки влюбился.

– Сгинь, – шикнула я и ударила ногой по воде, высекая брызги. Покосилась на Мию, но она то ли не просекла, то ли примирилась с печальным фактом, что ей остается только фанатская влюбленность на расстоянии.

Рэнди смущенно кашлянул, привлекая внимание.

– Но почему же мэтр Ллейшах решился на такое? Что Марго ему сделала?

Вся расслабленность после бани мигом сошла на нет. Я замялась, обдумывая, стоит ли сейчас выкладывать все детали нашего с нагом разговора, но потом напомнила себе, что секреты от друзей до добра не доведут, и пояснила:

– Ллейшах заключил какой-то договор с Арлеттой Бламс, она ему что-то пообещала в обмен на мою смерть.

– Понятно что, – сразу отозвался Морис. – Повышение наверняка.

– Куда повышение? – не понял Рэнди, а вот меня как осенило.

– Он завидовал Миллхаусу. Может… Может ли так быть, что Бламс обещала сделать его ректором Темного факультета?

– Звучит мало выполнимо, – протянул Морис, – но он мог в это верить. Сами посудите, каким образом ректор одного факультета может заменить ректора другого факультета? Они только зовутся факультетами Академии Небытия, но по сути каждый является отдельной академией. Не могла она взять и выпнуть Миллхауса Дрея с должности.

– Не могла, – согласилась я. – Наверное…

– Значит, просто водила его за хвост.

Мия нахмурилась и задала важный вопрос:

– Но зачем ей смерть Кудряшовой? Настолько обиделась после той революции?

– Не исключено, – кивнула я. – Она была не похожа на образец всепрощения. Да и я там немного, хм… перегнула палку.

Морис подплыл к краю бассейна и, подтянувшись, сел на бортик и поднес к лицу запястье со студенческим браслетом.

– Чего гадать? Давайте послушаем последние новости.

К стыду своему, я так и не успела освоить местный аналог сети и поэтому заинтересованно смотрела за манипуляциями Мориса. Он постучал по браслету, потом начал водить пальцем в воздухе перед собой – похоже, по только ему видимому экрану, а потом щелкнул пальцами, и экран стал видим всем.

– Кстати, это то самое эпичное видео Ритиного восстания скульптур, – хихикнул он и запустил просмотр.

Мне захотелось зажмуриться от стыда. Божечки-картошечки, это реально я творила? Слышала, что нахождение темного студента на светлой территории (равно как и наоборот) влияет на психику, но чтобы настолько! Да я на такую дичь бы ни за что не решилась!

Или решилась?

Приоткрыв один глаз, я попала как раз на кадр, где госпожа Нинель пыталась влезть на абсолютно гладкую колонну, в то время как я что-то пронзительно голосила, размахивая руками. Ой, ну что за стыдобища?!

– Все-все, хорош, – выпалила я, – давай что посвежее.

Морис хитро улыбнулся, но послушно свернул картинку и показал короткий ролик, где люди в одинаковых серых костюмах вели по аллее из белоснежных колонн ректора Бламс, кажется, в сторону беседки с трансгрессионным шаром. Бламс несла себя гордо, но сомнений не оставалось: это арест.

– Говорят, ее музей неестественных существ – запрещенное дело, – сообщил Морис. – Теперь ЗОБ будет разбираться, кто виноват и что делать. Так что в ближайшее время подлянок со стороны Светлого факультета можно не ждать.