- На чём вы остановились? - поинтересовалась я, листая учебник. Темы были странные, но очень похожими на курс психологии. В классе стояла тишина, поэтому я, вздохнув, достала из середины первое попавшееся личное дело и вчиталась в имя.

- Журьелен, какие темы прошли уже?

- Его нет с прошлой охоты, - пояснила девушка с задней парты. Конечно, блондинка с длинными волосами и прямым носиком. Её почти точные копии сидели молча, - еда попалась очень питательная. До сих пор упивается.

Она улыбнулась, показав белые зубки в ехидной улыбке. Значит, Журьелен кого-то переваривает. Остальные голодными взглядами отслеживали каждое моё движение.

- Ну, если не хотите говорить, начнём сначала, - легко согласилась я, открывая самый первый параграф. Курс 'Человеческие расы'. Тема... Эмоции.

Зря я повернулась к ним спиной, взяв в руки мел. Послышалось движение воздуха, и за моей спиной появился тот самый наглый брюнет. Причём появился очень близко, и затем медленно провёл рукой по моей спине. Обомлев, я к нему повернулась - и тут же оказалась в плену волшебно светящихся глаз.

- Моя, - прошептал он, победно улыбаясь.

- Пошёл вон, - прошипела я, толкая его в грудь. К моему удивлению, он пёрышком улетел за свою парту и грохнулся на стул, комично задрав ноги. На этот раз я смогла почувствовать, как моя ярость оформилась в тугой комок, с силой оттолкнув наглеца.

- А теперь записали, - велела я, оглядывая класс, и встречаясь с застывшими взглядами, - только что была эмоция 'злость'. Опишите её характерные признаки.

- Перекошенное красное лицо и вытаращенные глаза? - отмерла блондинка на передней парте в фиолетовой кофточке, которая очень выгодно открывала пышную грудь.

- Я сказала, чтобы записали, а не прокомментировали! - уточнила я, глядя, как ученики торопливо достают из воздуха тетради и гусиные перья. Чернильницы уже стояли на столе. Чувствую, что я буду скучать не только по своему ноутбуку, но и по простым карандашам.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Напряжение во время урока не спадало. Я боялась. Меня хотели. Причём хотели все, кто сидел в классе. И не в каком-либо пошлом смысле, а чисто гастрономическом. Однако после первой неудачной попытки сидели паиньками, пытаясь просчитать две вещи: во-первых, каков мой уровень силы, и можно ли со мной 'поиграть' безнаказанно.

Когда прошёл первый страх, я порадовалась, что не угробила ученика, как до этого жабу. Тогда я заорала, чтобы она треснула - и неконтролируемая сила радостно исполнила моё желание. Сейчас я не была настолько перепугана, поэтому и парень отделался сравнительно легко.

Хотя, присмотревшись, я усомнилась в том, чтобы запястье пусть даже нечеловека действительно должно быть свёрнуто под неестественным углом. К тому же, по бледной коже медленно расползались бордовые пятна. В отличие от всех других учеников, которые старательно скрипели перьями, переписывая из учебника основные человеческие эмоции, напавший на меня брюнет сидел неподвижно, не отрывая глаз от окна и ничем не показывая, что ему больно.

Я прекратила делать вид, что рассматриваю папки с личными делами. Детский портрет брюнета я уже нашла и просмотрела данные. Алек Дювал. Пятьдесят лет. В Школе новичок, поступил неделей раньше моего приезда. Я не имела представления, сколько лет живут инкубы. Но предполагала, что этот возраст как раз соответствует человеческим восемнадцати годам.

- А ну покажи, - спустившись с кафедры, приказала я, остановившись перед брюнетом. Скривив губы, он повернул ко мне недовольное лицо и не пошевелился. Озабоченно посмотрев на его руку, которая уже вся стала бордовой, признала, что скорая помощь из меня никакая.

- В Школе есть больничный блок?

- Да, - раздался ответ, и Алек снова скривил губы, теперь уже саркастически ухмыляясь, - для учителей, которые не умеют вовремя ставить защитные блоки.

- Отлично, - одобрила я, - значит, там умеют лечить и учеников, которые не умеют вовремя ставить защитные блоки. Иди туда, от уроков я тебя освобождаю, как куратор.

Какое-то время он смотрел на меня с ошеломлённым выражением на точёном лице, потом резко встал и, хлопнув дверью, вышел.

- Простите, Анжела... Викторовна. - подчёркнуто вежливо спросил парень, сидевший рядом с Алеком, - вы к нам надолго?

Повернувшись к спросившему, я угрюмо ответила:

- На пятьдесят лет.

- У нас выпуск через пятьдесят лет, - просветил меня ученик, сидевший у окна.

- Да? Значит, отмечать событие будем вместе, - вздохнув, я прикинула, сколько времени осталось до конца урока. По моим ощущениям, прошло уже больше половины.

- И куда вы после выпуска пойдёте? - поинтересовалась я, решив вступить с учениками в диалог, который не будет связан с темой убийства.

- На Землю, - ответила девушка с последней парты, - мы, инкубы и суккубы, в Школе должны научиться сдерживать свои желания выпить ментальные силы человека до последней капли. Узнать, чем люди отличаются от нас. Наши родители живут на Земле, однако мы вынуждены провести в Межмирье какое-то время. Прежде, чем мы сдадим экзамены, нас до людей не допускают.

Похоже, темы убийства избежать не удалось.

- И где этот прогульщик, как его... Журьелен?! - напряглась я, вспомнив, что один из учеников так и не вернулся с 'охоты', - если я узнаю, что вы втихую охотитесь на людей...

- Людей здесь нет, - с сожалением сказала суккуб с передней парты, - только ведьмы. А они то заклинанием шарахнут, если попробуешь хотя бы чуточку энергии вытянуть, то блок поставят. Но как вы Алека швырнули - так ещё никто не делал. Вот и приходится ходить в Лес, на охоту за дичью. Косули, олени... Закуска.

- Как за дичью? - переспросила я, пытаясь представить себе обычное занятие инкуба, применимое к оленю. Картинка получалась настолько неприличная, что самой неловко стало. Однако суккуб, похоже, не поняла, отчего это преподаватель, отчаянно краснея, ретируется за кафедру.

- Живая кровь поддерживает силы, - подтвердила девушка, и я с облегчением перевела дух. Всё нормально, они просто садисты, а не извращенцы.

Спасительный колокол прозвучал, как избавление. Не только для меня, но и для учеников. Сорвавшись с места, они кинулись к двери, двигаясь, тем не менее, пластично и ловко.

- Домашнее задание! - гаркнула я, пока ученики не успели сбежать. Знаю я эти фокусы. 'Ничего не задавали!' - это боевой клич всех школьников.

Пытаясь переорать шум, я перестаралась, и опять сработала магическая сила, как крючком подхватив учеников - бежавшие первыми споткнулись, на них попадали последние. Кому-то повезло больше, они ласточкой перелетели через головы в коридор. Осмотрев кучу, которая образовалась на полу, я уже спокойно сказала:

- Запишите: выбрать любую эмоцию и отработать её проявление. Сдавать будете на следующем уроке. Всё понятно?

Куча на полу невнятно пробурчала, пытаясь разобраться, где чьи ноги и руки. Похоже, они уже были готовы 'на отлично' сдать зачёт по эмоции 'искреннее негодование'.

Сделав вид, что я крайне занята просматриванием личных дел, я не поднимала голову, пока последний инкуб не выскочил за двери. И только потом, со вздохом облегчения, положила голову на стол, безвольно вытянув руки вдоль тела.

Глава 10

Наверное, так я могла просидеть очень долго. И даже задремать. Если бы не истошный вопль, заставивший меня подпрыгнуть:

- Уби-или!

- Кого?! - всполошилась я, вскочив со стула. И схватилась рукой за голову, которая закружилась от резкого движения. Потом только увидела, что по классу, подвывая и натыкаясь на мебель, бегает Тути, закрыв лицо руками.

- Уби-или!

Мне поплохело. Неужели ученики всё-таки умудрились кого-то прикончить, пока я приходила в себя?! Выскочив в коридор, начала оглядываться. За моей спиной понеслись новые вопли:

- Украа-ли!

Час от часу не легче! Не успели прибыть в Школу, как столкнулись, судя по воплям Тути, с тяжелейшим криминалом. Конечно, я знала, что здесь учатся далеко не ангелы. Однако обокрасть артефакт, который и так щеголял в женской, изрядно потрёпанной и почему-то мокрой юбке на голое тело - это надо было суметь. Вот что у него можно было украсть? И где труп, о котором он голосит?