Я замолкаю. Чувствую, что по моим щекам текут слезы, но даже не пытаюсь их вытереть.

Макар как будто ушел в себя. Мой рассказ он слушал, уставившись в одну точку на стене. Я знаю, что мои слова причиняют нам обоим боль. Но хватит уже недосказанности.

— Меня не было дома в ту ночь, потому что меня арестовали за драку, — говорит Макар, не отрывая взгляда от той же точки

— Я знаю, — осторожно говорю я.

— Нет, ты не понимаешь, — внезапно горячо спорит Макар. — Я ударил первым! Я мог избежать драки, попытаться договориться, но я полез на рожон. Хотел этого, понимаешь? И поэтому оказался в полиции, а не дома. Это не стечение обстоятельств. Это мой выбор. Не быть дома и не защитить ее. Я должен был защищать ее. Вас обеих. Но я не справился.

— Хорошо, — говорю я.

Макар поднимает на меня удивленный взгляд?

— Хорошо? — спрашивает он.

Я киваю.

— Так все и было, верно?

— Да, — неуверенно отвечает он. — И что?

— Все было именно так, — упрямо повторяю я. — Ужасное несчастье произошло именно в этой квартире. Ты потерял сестру, а я лучшую подругу.

— Верно, Ясь, — в голосе Макара столько всего. И злость, и мучительная боль, и даже страх. — И что дальше?

Я сглатываю ком в горле.

— Дальше нужно поговорить о том, что нас тут не было. Мы должны были быть или успеть вовремя, но не успели. Нас тут не было. А мы живем так, словно оба остались тут. Я возвращаюсь в ту ночь во снах снова и снова. А ты готов запереть меня на замок, лишь бы избежать новой боли.

— Нас тут не было, — соглашается Макар через силу.

— Мы тут не сгорели. Мы остались живы.

— Мы… остались живы… — голос Макара дрожит.

— Арина погибла. А мы остались живы.

Макар вдруг садится прямо на пол в черную грязь и прячет лицо в ладонях.

Его плечи трясутся, и я понимаю, что он плачет.

Падаю перед ним на колени и обнимаю. Хочу дать ему почувствовать, что я здесь, рядом.

— И я не Арина, — мне самой слова даются через силу. Голос постоянно срывается на какой-то писк.

— Я знаю, Ясь, — Макар поднимает на меня больные глаза.

— Меня не надо вытаскивать из пожара.

Он смотрит на меня очень долго. Мы вместе сейчас проходим через агонию. И очень надеюсь, что она поможет нам возродиться.

— Хорошо, — говорит Макар.

И я чувствую облегчение. Не свое. Его. Это настолько неуловимо, насколько и очевидно.

Будто лопнула натянутая струна.

— Я хочу прожить свою жизнь с тобой, — признаюсь я.

Осторожно беру его ладонь и нежно касаюсь губами сильных пальцев.

— Яся… как же я тебя люблю…

— Знаю, но я хочу прожить свою жизнь, понимаешь? Не запертой в клетке твоих страхов, а свободной.

— Хорошо, — легко соглашается он.

Но я качаю головой.

— Нет, послушай. Мы ведь все смертные.

Макар морщится. Эта тема ему особенно неприятна.

— Я могу умереть, — говорю, глядя ему в глаза.

— Яся …

— Да, могу, это не в твоей власти. Все, что угодно, может случиться с кем угодно.

— Я не справлюсь, если потеряю тебя.

— Нет, ты справишься с этим. Тебе просто придется. Придется смириться с тем, что мир не идеальный и не безопасный. Мы все уйдем рано или поздно. Ты, я, наши дети. Мы здесь не навсегда. Никто не знает срока. Просто давай жить сейчас всем сердцем. С открытой душой.

Макар притягивает меня к себе.

— Я постараюсь, душа моя, — обещает он. — Постараюсь ради нас обоих.

— Ради нас троих, — поправляю я.

— Разумеется, — Макар целует меня в лоб. — Таисия Викторовна будет рада за нас.

— Это правда, — говорю я. — Но я сейчас не о ней.

— О ком же ты говоришь? — настороженно спрашивает Макар.

— О нашем ребенке, любимый. Я беременна. Месяцев через семь мы станем родителями.

Чувствую, как руки, обнимающие меня, напрягаются.

— Но, Яся… — голос Макара срывается, не давая ему договорить.

— Я не знаю еще, кто это будет — мальчик или девочка, но наш малыш такой же сильный, как ты. Он не сдался. Он выжил. И врачи говорят, что растет, как и положено.

Вижу слезы в глазах Макара, и понимаю, что сама реву без остановки. Стираю соленые дорожки с щек дрожащими пальцами.

— Ты рад? — спрашиваю я.

Макар качает головой.

— Нет, — говорит он. — Я счастлив. Девочка, моя, теперь я самый счастливый мужчина на этой земле.

Макар притягивает меня для поцелуя.

Это самый трепетный поцелуй в моей жизни. Он соленый на вкус от наших слез. Но такой живой, будто мы и не дышали вовсе, пока не коснулись друг друга.

51. Макар

Подхватываю свою девочку на руки.

Она права. Нам пора жить будущим, а не прошлым.

У нас есть будущее. Теперь я в этом уверен.

Мне не нужно ее держать, ведь она со мной по доброй воле.

И это настолько невероятно, что хочется кричать от счастья на весь мир.

О том, как я ее люблю. О том, что у нас будет ребенок.

Мы воспитаем его в любви, милая.

Несу Ясю обратно в ее квартиру. Она утыкается лицом в мою грудь и мочит слезами мою рубашку.

Не знаю, куда запропастился Кот, но дверь ему сегодня никто не откроет.

Кладу свою бесценную ношу на диван и сажусь рядом.

— Ты ведь выйдешь за меня? — шепчу, целуя ее за ушком.

— Выйду, — говорит она.

Как же я благодарен судьбе за мою девочку. За ее чувства ко мне. Я не заслужил такого подарка. Но я постараюсь сделать ее счастливой. Буду тем, кто ей нужен.

Целую ее в распухшие от слез и предыдущих поцелуев губы.

Такая сладкая.

Моя.

Самая прекрасная женщина на свете. Моя любимая Ясенька.

Раздеваю ее бережно, не торопясь. Наслаждаюсь ее дрожью. Смакую ее предвкушение.

Ловлю губами хриплые стоны.

Прокладываю дорожку из поцелуев к мягкой окружности груди.

Она просто идеальна. Моя Ясенька.

Я с ума с хожу от ее близости.

Провожу языком по твердой вершинке соска, и слышу нетерпеливое хныканье.

Нет, любовь моя, я не стану торопиться.

Я хочу насладиться каждым миллиметром твоего соблазнительного тела.

Ласкаю губами вторую грудь.

— Макар, пожалуйста, — просит она.

— Что «пожалуйста»? — спрашиваю я, всасывая губами нежный сосок. — Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты любил меня… — она почти плачет.

— Да, девочка моя, — шепчу, не отрывая губ от ее тела, — я тоже хочу любить тебя.

Спускаюсь ниже к ее плоскому животику.

— Он правда там?

— Да, я слышала на УЗИ, как бьётся его сердце.

Прикладываю ухо чуть ниже ее пупка.

— Ты ничего так не услышишь, — смеется она.

— Ну почему? Я слышу, как журчит от голода твой желудок.

Целую ее в то место, куда прикладывал ухо.

— Я голодна, — соглашается Яся, — но хочу не еды. Я хочу тебя, Макар.

Я кладу руки на ее бедра, а потом медленно развожу стройные ноги в стороны. Провожу пальцами по шелковой коже.

Яся тянет ко мне свои руки. Вижу, что хочет получить поцелуй. И я иду на поводу у своей девочки. Позволяю притянуть себя ближе.

Накрываю ее тело своим и целую в губы, распаляя желание. Ее ноги стискивают мои бедра в нетерпении. И Яся трется об мой готовый уже просто взорваться член.

— Сейчас, моя девочка, — прошу я, — подожди немного.

Просовываю руку между нами. Раздвигаю пальцами ее складочки там, чтобы нащупать влагу. Растереть ее по всему входу, особенно сверху в том месте, от прикосновения к которому Яся выгибается подо мной дугой.

Стонет жалобно.

— Макар… ну пожалуйста…

Толкаюсь в нее медленно, наслаждаясь тем как расширяются от этого ее зрачки.

Отстраняюсь немного и снова плавно погружаюсь в нее до предела.

Правда, долго такую пытку мне не вынести. Ускоряюсь, покрывая поцелуями ее лицо.

Теряю контроль, и вколачиваюсь уже без оглядки на нежность. Вижу, что ей нравится. Чувствую ее кайф, как собственный.

Когда довожу ее до предела и чувствую ритмичное сокращение ее мышц на своем члене, не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Вхожу еще раз рывком и замираю, кончая в мою девочку.