<p>
***</p>
<p>
Джеймс категорически отказался участвовать в приёме корабля под командование, не желая, как он объяснил, ни секунды своей увольнительной проводить в тюрьме. Через секунду о его присутствии напоминала лишь слегка колышащаяся дверь штаба. Адъютант, сжалившись над друзьями, выделил им транспорт до стоянки "Султана" и тут же забыл об их существовании.</p>
<p>
Громада транспортника впечатляла. Даже "Стандарт" на её фоне выглядел бы тощим племянником, сопровождающим корпулентную тётушку. По мере приближения "Султан" рос всё больше, и, когда капитан и старпом ступили на трап, они ясно ощутили, что этот корабль и есть весь их мир.</p>
<p>
На пассажирской аппарели стояла не обычная охрана из скучающих механиков, припаханных вне вахты. Сержант и рядовой, вооружённые парализаторами и нейробластерами, и ещё один рядовой, находящийся в бронированном укрытии, с ручным плазмотроном, способным вести огонь очередями.</p>
<p>
Двери были закрыты наглухо, на обшивке следы плазменных ожогов, а в глазах караула - холодная паранойя.</p>
<p>
- Стоять на месте! Документы предъявить!</p>
<p>
- Спокойно, сержант, мы твои командиры, - попытался взять верх Эвангелос. Единственным ответом был щелчок снятого предохранителя плазмотрона.</p>
<p>
- Капитан Барра! Документы к осмотру предъявлены!, - пошёл на компромисс Эзра.</p>
<p>
Рядовой забрал пакет из его руки, старательно держа сектор обстрела открытым для сержанта. Спустя пару минут и два звонка по комму, сержант доложил:</p>
<p>
- Старший вахтенный сержант-комендор Филипп Тейлор! Добро пожаловать на борт, сэр!</p>
<p>
- Вольно, сержант. Проводите нас в рубку, - распорядился Эзра.</p>
<p>
Путешествие по коридорам "Султана" стало не меньшим испытанием, чем "восшествие" на борт. Общая вместимость корабля составляла сорок тысяч заключенных, из которых девяносто процентов уже были загружены в тюремные отсеки. Узкие коридоры с низким потолком, многократно перекрытые шлюзами, автоматические парализаторы, врубающие надрывную сирену и отключающиеся лишь после нескольких предъявлений специального жетона, специально сконструированное ступенчатое покрытие пола, передвижение по которому требовало практически альпинистских навыков...</p>
<p>
Отсеки управления на этом фоне выглядели райскими кущами. Просторные помещения с мягким (а главное - ровным!) покрытием пола, которое дало возможность впервые смотреть по сторонам, а не себе под ноги. Никаких излишеств, кроме голой функциональности, но, при этом, вполне подходящая обстановка для работы. Первым делом, Эзра и Эвангелос приняли представления находящихся на вахте офицеров и рядового состава. Старший судовой механик, коммандер Майкл Титц, сразу же распознал в Патриликиосе родственную "железную" душу, и свой доклад "всё-функционирует-нормально, список-запчастей-на-сорока-листах-отправлен-на-комм-корабля" адресовал, в основном, Эвангелосу. Начальник медчасти "Султана", доктор Пётр Халасси, оценив состояние капитана, приветствовал его с лёгкой ехидцей. Вахтенные навигаторы Михаил Дрозд и Федра Ксенакис, доложились равнодушно. Если старпома такая холодность соотечественницы и задела, то внешне он сумел этого не проявить.</p>
<p>
Состояние корабля было вполне удовлетворительно, компетентность команды вроде бы не вызывала сомнений, дата старта была назначена через два дня. Внутренний голос Эзара успокаивал "могло быть и хуже", мысль же "каким образом?" внутренний голос проигнорировал.</p>
<p>
***</p>
<p>
Осмотр тюремных отсеков, как ни странно, гнетущего впечатления не произвёл. Стандартные камеры на 4-12 человек, отдельная медчасть, удобства в камерах, тренажёрные залы с гравикомпенсаторами - они же дворы для прогулок, столовые с посменным питанием. Вполне достойно. Причём для многих заключённых условия жизни в тюрьме оказались лучше, чем были на свободе.</p>
<p>
Женское отделение, к удивлению Эзара, по численности заключенных было больше, чем мужское. Объяснением этому был пункт назначения рейса - Новая Бразилия. Недавно колонизированная планета остро нуждалась в притоке населения. Любого морального качества - джунглям на это было наплевать, а борьба за выживание давала лучшие результаты в случае предварительной тренировки человеческого материала в трущобах старой Бразилии или мегаполисов Европы.</p>
<p>
Элитной частью заключённых были воры. Охрана корабля поддерживала их привилегии, в рамках разумного, что облегчало управление основной массой "пассажиров". Барра, как ни старался, не смог разглядеть в этом никаких признаков коррупции. Просто взаимовыгодное сотрудничество. Выделяемые ворам офицерские пайки и форменные комбинезоны, разумеется, лишённые электроники и знаков различия, были мизерной платой за спокойный рейс. Это даже было включено в официальные отчеты в комме корабля и заверено согласованием коменданта космопорта.</p>
<p>
***</p>
<p>
Загрузка припасов и топлива заняла большую часть предполётного расписания. Эзар сумел выторговать для экипажа освобождение от участия в погрузке - порт содержал достаточно погрузчиков и персонала для этого, чем начал набирать очки в негласной таблице уважения подчинённых. Старпом Патриликиос практически всё время разрывался между БЧ-5 (двигательный отсек) и БЧ-2 (управление огнём), оставляя Эзару работу с коллективом.</p>
<p>
Навигаторы оказались поклонниками латиноамериканской музыки, и упоминание Эзаром троюродного кузена Энрико, с которым он снимал квартиру во время учёбы в училище, и который играл в какой-то музыкальной группе, вознесло капитана в их глазах к звёздам. Михаил и Федра по очереди и втайне друг от друга взяли с капитана слово добыть им автографы фронтмена этой группы Даниэля Мендосы, чьё имя они произносили только закатывая глаза и с придыханием.</p>
<p>
Командир охраны, лейтенант Алексей Свиридов, лет на десять старше капитана, обладал таким тонким чувством юмора, что Эзар всегда ощущал себя на грани розыгрыша. Но за грань спецназовец никогда не заходил - его профессией было предотвращение и подавление бунтов, а не их провокация.</p>
