Антон сглотнул. Родители на шаг опережали его ложь, сплетенную, казалось бы, так умело, но в то же время такую глупую и омерзительную. Внутри стала нарастать ненависть к самому себе. Антон чуть скривил губы, погрузившись в мысли о том, как теперь донести до Наташи, что спектакль окончен. Ему было страшно представить, что девушка покинет его, как только узнает об этом разговоре. Он уже не мог представить себе жизнь без нее.

«Как спать, если ее не будет рядом?»

«Как дышать, когда она будет далеко?»

«Как жить без такой милой взору улыбки?»

— Я не знаю, — честно ответил Антон. — Мне хорошо рядом с ней. Когда Наташа рядом, я как будто рождаюсь заново. И я боюсь ее потерять. Мне хочется быть уверенным, что у нее все в порядке, что она счастливы. Но можно ли назвать это любовью? Я не хочу и не могу видеть ее с другим мужчиной.

— Ты должен разобраться в этом сам, — ответил отец и откинулся на спинку кресла. — А пока пусть все останется как есть. Мы не станем говорить Наташе о том, что знаем правду о фальшивости ваших отношений. У тебя будет время, чтобы решить любишь ты ее или нет и начать действовать.

Антон кивнул. Он сглотнул сдавливающий горло ком и опустил взгляд. Врать Наташе он не хотел. Совсем. Он не смог бы уважать себя, если стал затягивать узел изо лжи у горла. Следовало рассказать девушке все как есть, и если она уйдет, значит, так тому и быть.

— Простите, — произнес Антон, глядя на родителей. — Я не должен был врать нам.

— Не должен, но эта ложь пошла во благо, поэтому не следует извиняться, — ответила мама, и на ее губах появилась добрая материнская улыбка.

— Ладно. Я поднимусь к себе, чтобы проверить кое-какие отчеты, а потом поедем в торговый центр, в конце концов, Рождество никто не отменял.

— Верное решение, — одобрительно покачал головой отец и вновь взял в руки книгу.

Антон ушел в свой кабинет и открыл бар, но заставил себя отказаться от выпивки: во-первых, ему еще нужно было садиться за руль, а во-вторых, он понял — алкоголь не лучший помощник в делах, требующих безотлагательного решения и здравого смысла.

***

Водитель, которого вызвал Антон, оказался очень любезным и ненавязчивым человеком. Он спокойно ждал Наташу, пока та выбирала гостинцы для бабушки, а едва увидел ее, выходящую из супермаркета, поспешил взять сумки из тележки и уложить их в багажник. Бродя по магазину, а затем по пути в деревню, Наташа думала об Антоне. Пару раз она порывалась написать ему сообщение, чтобы узнать как у него дела, но так и не смогла сделать это. Следовало попросить у бабушки совет, потому что после расставания с Денисом, Наташа перестала понимать, что такое любовь и как распознать ее.

«В какой момент наши чувства с Денисом переросли в привычку? Что из них можно было назвать любовью?», — думала Наташа, пока машина двигалась по дороге через леса и поля. Девушка даже не смотрела в окно, погрузившись в свои мысли, и вернулась в реальность, только когда голос водителя врезался в сознание.

— Наталья Сергеевна, вроде бы до деревни мы добрались, к какому дому подъехать? — спросил водитель.

Наташа объяснила ему, как проехать к дому ее бабушки. Внутри все принялось дрожать, когда машина проезжала по знакомым до боли улицам, а люди пытались вглядеться в окна, словно что-то видели через тонировку.

— Вот здесь! — остановила Наташа водителя, и когда тот свернул к калитке и выключил двигатель, вышла из машины.

Водитель вышел следом за Наташей и взял пакеты. На крыльце уже показалась бабушка. Наташа открыла калитку и бросилась в объятия к родному человеку, которого не видела три последних месяца.

— Бабуля, — прошептала Наташа, прижимаясь к бабушке.

— Здравствуй, милая! А это твой молодой человек? — она бросила взгляд на смутившегося водителя, стоящего с пакетами в руках.

— Это… Нет… Это водитель, — ответила Наташа, выпуская бабушку из объятий. — Вы можете прям на крыльце пакеты оставить. Спасибо большое, — несмело произнесла Наташа, обращаясь к водителю.

В отличие от Антона она не умела командовать людьми и чувствовала себя немного нелепо, отдавая приказы, которые, скорее, следовало называть просьбами. Водитель поставил пакеты на крыльцо, улыбнулся бабушке и вернулся в машину.

— Наташа, это что такое? Что за водитель? С кем ты связалась? — в глазах бабушки появился испуг.

— Бабуль, ты, главное, не нервничай, ладно? Ничего плохого со мной не случилось и не случится. Антон… Он хороший человек.

— Это был Антон?

— Нет, — Наташа прикусила губу и обернулась в сторону дороги, откуда на нее уже поглядывали сплетники. — Пойдем в дом, там я тебе все объясню.

Бабушка кивнула. Наташа подняла сумки с крыльца и направилась вместе с ней в дом. Разговор предстоял сложный.

Внутри дома все оставалось прежним, совсем как в детстве: на покосившейся недавно выбеленной печи стояли закоптившиеся кастрюлька и чайник; около окна в кухне находилась резная скамья-уголок; стол покрывала когда-то белоснежная, совсем как первый снег, а теперь застиранная скатерть; сервант был заставлен посудой, а на самом видном месте красовался чайный сервиз, который бабушка доставала в особенных случаях.

Сейчас две чашки из того самого — особенного — сервиза стояли на столе. Наташа взяла одну и сделала глоток травяного чая. Тонкие нотки зверобоя и мелиссы перемешались во рту, навеивая воспоминания о беззаботной жизни.

— Не знаю с чего начать…

— А ты начни с того, кто этот парень, сидящий в машине? Вид у него какой-то бандитский, — нахмурилась бабушка.

— Ну какой бандитский? Просто официальный костюм, — усмехнулась Наташа, ставя чашечку на стол.

— А что у него из уха такое торчит? — Бабушка всегда была мнительной.

— Блютус, бабуля, устройство такое для упрощения звонков по мобильному. Слушай, это просто водитель… Да я его сегодня первый раз увидела вообще.

Бабушка еще сильнее занервничала — это выдавало частое постукивание пальцами по столешнице.

— Ладно… Начну с расставания… Денис мне изменил, и я ушла от него…

— Вот же сукин… Нехорошо так говорить, про его мать, нормальная баба она, но он…

— Не волнуйся, бабуль, на удивление я перенесла расставание легко.

Наташа вспомнила, как заявилась к Адель, напилась, а потом поехала знакомиться с Антоном. На губах заиграла улыбка.

— Ты ему тоже изменяла?

— Я? Нет… Что ты. Я собиралась за него замуж. Наивно, правда?

— Любовь зла, а козлы этим пользуются, — пожала плечами бабушка.

— Так вот… После расставания с Денисом одна хорошая знакомая предложила мне безобидную работу — сыграть роль фиктивной девушки олигарха… — бабушка слушала, а в ее взгляде читалось понимание, что было только на руку Наташе. — У него пять лет назад девушка умерла в аварии, и все это время Антон не мог забыть ее, а его родители волновались и действовали ему на нервы своей заботой… Что-то вроде того… — Наташа не знала, как еще объяснить желание Антона сыграть этот спектакль, потому что сама не до конца понимала, по какой причине взрослый мужчина просто не сказал родителям, что сам разберется во всем. — Они недавно приехали из Германии, и последние полторы недели я жила в особняке Антона. Из клуба и детского сада я уволилась. Антон обещал, что по окончании маскарада подберет мне работу по профессии в своей компании.

Бабушка спокойно впитывала полученную информацию и, кажется, уже перестала нервничать.

— Чем занимается этот твой Антон?

— Я толком не знаю… Вроде бы какие-то косметические средства создают…

Наташа взяла чашку и сделала еще один глоток чая, дарившего успокоение.

Она, наконец-то, оказалась дома и смогла спокойно выдохнуть. Впервые за эти недели мысли стали как-то группироваться в голове, выделяясь из общей каши.

— Вижу по тебе, что-то пошло не так. Верно?

— Кажется…

— Ты себя-то обманывать не думай даже… Ответь мне на вопрос, который задам дальше не думая. Поняла? — Наташа кивнула. — Ни секунды не думай. Сразу давай ответ. — Девушка сделала глубокий вдох, приготовившись к ответу. — Ты его любишь?