Летом Виктория уезжала в краевой центр на специализированные курсы для хирургических медсестёр, организованные при медицинским университете. Отсутствовала целый месяц. Кирилл приезжал к ней несколько раз, они гуляли и много разговаривали, потому что очень скучали друг по другу. Во всяком случае, Вика точно очень скучала. И была уверена в том, что Кирилл тоже скучает, поскольку приезжает к ней.

Каждый вечер они подолгу говорили по телефону, а также постоянно обменивались сообщениями.

В Столбово Вика вернулась в начале августа. Кирилл, встретив её, сразу повёз к себе, пригрозив тем, что не выпустит из постели минимум двое суток, настолько соскучился.

Вика не решалась задавать Кириллу самые сокровенные и серьёзные вопросы; она была уверена, что инициатива в отношениях и их развитии всегда должна исходить от мужчины. К тому же, слишком давящее и настойчивое поведение точно не поспособствовало бы прогрессу в деле завоевания Кирилла.

После курсов Вика сразу ушла в отпуск, потому в больнице не появлялась достаточно давно и в последних новостях не ориентировалась.

Однажды, когда Вика и Кирилл гуляли в парке у пруда, им навстречу попались две девушки, которые, улыбаясь, поздоровались с Кириллом и как-то странно посмотрели на Вику.

Одна девушка была невысокая, пухленькая и рыжая, а вторая — среднего роста, очень тонкая, светловолосая, с большими светлыми, немного навыкате, глазами, длинноватым носом и губами-ниточкой.

— Кто это? — спросила Вика, когда девушки отошли на приличное расстояние. — Я их не знаю, это точно не местные.

— Это молодые интерны приехали, — улыбнулся Кирилл. — Та, что рыженькая, — Софа, — из педиатрического отделения. А вторая — Женя — из неврологии.

— Вот оно что, — многозначительно протянула Вика. — Не успели приехать, а уже, похоже, считают тебя своей собственностью?

— Виктория Андреевна, не ревнуй, — рассмеялся Кирилл, остановился, развернул Вику лицом к себе и поцеловал прямо при всех. — Ни для кого давно не секрет, что моё сердце принадлежит только тебе.

"А рука? А весь ты?" — хотелось спросить Вике, но она, конечно же, не решилась.

У многих женщин сильно развита интуиция; не была исключением и Вика. То, что мужчины постигают при помощи знаний, интеллекта, логики и дедукции, женщины зачастую просто чувствуют. Кирилл всегда был окружён на работе большим количеством женщин, но у Виктории не было привычки ревновать, следить, устраивать склоки и разборки. Она не загонялась по этому поводу и воспринимала ситуацию как данность. К тому же, несмотря на молодость, она понимала: слишком удушающая любовь может рано или поздно утомить мужчину, и ему захочется лёгкости, разнообразия.

Однако появление "молодых интернов", а особенно, Евгении, почему-то очень напрягло Вику. Ей не понравилось то, как девушки смотрели на неё и на Кирилла. В их взглядах читалось не просто любопытство, Виктория была готова руку дать на отсечение.

Волновалась Вика недаром: Кирилл не посвятил её в весьма существенные и пикантные подробности об одной из девушек, Евгении Свешниковой.

Женя родилась и выросла в столице, и являлась представительницей старинной врачебной династии. Отец Жени занимал видный пост в министерстве здравоохранения, а мать возглавляла одну из самых известных больниц.

Кроме того, одна из дальних родственниц отца Жени служила в областном министерстве здравоохранения, непосредственно курирующем больницу, в которой работали Кирилл и Вика. Так уж получилось, что главный врач Центральной районной больницы, расположенной в Столбово, мужчина видный, был сердечным другом этой родственницы Свешниковых.

Полгода назад Женечка, которая заканчивала обучение в одном из медицинских вузов столицы, влипла в очень некрасивую историю. Девушка не обладала внешней красотой, а также излишней совестливостью и порядочностью, зато упорства ей было не занимать. Она привыкла брать всё и всех, что (кто) ей понравится.

Так она едва не разбила семью одного из преподавателей вуза, в котором училась. Однако жена преподавателя оказалась не робкого десятка; к тому же, эта жена была дочерью одного очень влиятельного человека.

Опасаясь скандала и огласки, родители и сослали Женечку для прохождения интернатуры в уральскую глубинку. А через год, глядишь, всё уляжется.

Есть такая пословица: "Не место красит человека, а человек — место". Однако не все люди склонны украшать реальность; существуют и те, кто гадит, где бы ни появился. В какой-то мере, Женечка была из числа вторых. Однако вряд ли следует возлагать ответственность за дальнейшее развитие событий только на неё.

Всё это Вика узнала уже потом, позже, от коллег и знакомых. А пока пребывала в счастливом неведении. С Кириллом у них всё было прекрасно. Вике казалось, что прекрасно, как никогда.

Вся расчудесная реальность Вики превратилась в фикцию и лопнула, подобно мыльному пузырю, в один из пасмурных октябрьских вечеров.

Кирилл привёз Вику не к себе домой, как обычно, а в популярный ресторан, где подавали блюда кавказской кухни.

— Вика, мне нужно очень серьёзно поговорить с тобой, — начал Кирилл, но потом повисла долгая пауза.

Вика напряжённо вглядывалась в лицо любимого. Сначала она решила было, что наконец-то дождалась предложения, но слишком серьёзный, даже суровый вид Кирилла давал понять, что не всё так радужно для Вики.

— Мы должны расстаться, Вика. Прекратить наши отношения, — глухо продолжил Кирилл, не поднимая глаз. — Это наш прощальный ужин.

Неужели он разыгрывает её? Или она ослышалась? Обычно бойкой и сообразительной Вике понадобилось несколько минут, чтобы услышать и понять то, что сказал Кирилл.

— Почему? — Вика попыталась поймать взгляд любимого, но обычно открытый и смелый Кирилл продолжал прятать глаза.

— Я женюсь, Вика. На Евгении Свешниковой. Она ждёт от меня ребёнка. И мы уезжаем в Москву. Прости, Вика.

— Я не верю, — тихо сказала Вика. — Не верю. Ты не способен так поступить, это не ты, Кирилл!

— Отец ребёнка я, — спокойно ответил Кирилл.

— Да нет же! — Вика повысила голос. — Ты, Кирилл, ты… Ты не мог так поступить! Или я совсем не знала тебя?! Посмотри на меня!

Вика почти рычала от боли, страха и беспощадного осознания предательства.

Кирилл, наконец, поднял глаза. Несколько секунд Вика смотрела на него, потом достала из сумки несколько купюр, швырнула на стол и выбежала из ресторана, скрывшись в темноте сырого и холодного октябрьского вечера.

Если бы всё ограничилось для Вики только событиями этого ужасного осеннего вечера… Увы, это было только начало.

На следующий же день Вика подала заявление об увольнении, и хотя все прекрасно знали подробности сложившейся ситуации, главный врач не отпустил Вику без отработки.

Вика понимала, откуда дует ветер. Евгении мало было разрушить и растоптать счастье Вики. Она хотела ещё и как следует помучить поверженную соперницу.

Хотя… А было ли счастье, если его так легко разрушила заезжая столичная девица? По большому счёту, ей и рушить-то ничего не пришлось; так, слегка дунула да плюнула.

Вика хотела просто не выходить на работу, бросить трудовую книжку, махнуть на всё рукой, однако мама уговорила её потерпеть, не попускаться целым годом трудового стажа. И Вика сдалась.

Это были две самые ужасные недели в жизни Вики. Все, кто раньше стал свидетелями их с Кириллом быстротечного счастья, теперь в режиме онлайн наблюдали разрыв и расставание. Точнее, это для Вики были мучительные разрыв и расставание, а для Кирилла — начало новой жизни.

Кто-то жалел Вику, а кто-то молчаливо злорадствовал, наслаждаясь её унижением. В любом случае, равнодушных к ситуации почти не осталось.

К счастью, Женя позаботилась о том, чтобы у её новоиспечённого жениха не было совместных дежурств с Викой. Однако Вике и днём несколько раз удалось пресечь попытки поговорить и извиниться со стороны бывшего. Ей с лихвой хватало всплывающих подробностей, услышанных от посторонних, и смаковать это всё совместно с Кириллом, теперь тоже посторонним, хотелось меньше всего.