Следующие два часа я общался со своими новыми подопечными, пытаясь понять, кто что видел, и кто что знает и умеет. Пять мелких «покемонов» ничего нового не дали, разве что немного расширили мое представление о системе ходов рядом с «пещерой-ловушкой».

А вот обитатели подземного «леса» совместно помогли составить неплохую карту местных подземелий, что тянулись на многие километры как вширь, так и вглубь. Правда, для того, чтобы всё понять и переварить, пришлось натурально вывернуть мозги, да и без помощи Алукарда я в этой мешанине образов разбирался бы несколько дней. Слишком уж наши базовые «системные настройки» мышления с местными обитателями различались. Но, слава Богам, мы успешно со всем справились. Более того, фамильяр изловчился и, спалив на это энергию с добрых пяти трёхранговых теросов, смог создать в моем мозгу «ментальную карту», в которую отныне члены моей стаи могут вносить дополнения и отметки, понятные мне СРАЗУ!

Но не единой картографией оказались полезны мои метаморфы. Пушок (лысый кот) был прекрасным тихим охотником и лазутчиком, который, с учетом новых способностей, теперь может за секунду скрыться в пустой квадратной комнате. Ящер (подумываю назвать его Геной) сильным бойцом не был, зато оказался прекрасным строителем и туннелепрокладчиком. Собственно, такой строитель в Городе мог бы работать человек за пятьдесят, а как шахтер… В общем, если нам понадобится расширять и перестраивать наше жилище, то отныне это проблемой не будет.

— А ещё, наблюдая за его работой, ты сможешь сам быстрее освоить и развить Магию Земли! — отметил Алукард.

Самыми примитивным в плане способностей оказались псы, которые теперь все, как один, выглядели как Волки Канисов. Никаких особых способностей, невысокий интеллект, зато умеют действовать в команде. Что для нас, в целом, очень и очень полезно, тем более, что способности им можно и позже привить.

Но самым странным кадром оказалась обращенная мной «Чупакабра». Параметр интеллекта у неё был самым высоким и составлял 11 единиц (что и для людей уже неплохо), но при этом любая попытка пообщаться с ней иначе, чем через четкие приказы, заканчивалась гудящей головой.

— Она что, сумасшедшая? — после третьей попытки «поговорить по душам» с подопечной, поинтересовался я у летающего рядом пучеглазого колобка.

— Вот и изучай, как влияет на разум Мир Грез! Правда, я полагал, что после обращения подобные странности должны сойти на нет.

— Вот заняться мне больше нечем! Может, избавимся от неё?

И вопрос был отнюдь не праздный! Меня эта ситуация напрягала, я стал чувствовать, что даже просто поддерживая связь с этим метаморфом, моя ментальная структура начинала потихоньку «подрагивать», показывая признаки нестабильности.

— Ну и слабак! Воздействие такой интенсивности, наоборот, полезно! Оно закаляет сознание и ускоряет развитие магических способностей. Так что «Чупу» лучше, наоборот, чаще включать в общую систему, когда будем читать Веды…

Теросы стягивались к центру Лакуны нескончаемым потоком. Маленькие, большие и огромные. Стадами и поодиночке. Мелким при этом приходилось хуже всего — жрали их почём зря все, кто ни попадя. Но сопротивляться притяжению ментальной энергии, просачивавшейся из Города, они не могли, и продолжали идти, становясь кормовой базой для более крупных монстров.

Жизнь в долинах возле будущего места прорыва напоминала погрузку в Ноев ковчег. Если в первые дни нахождения в Лакуне мне приходилось двигаться в поисках подходящей добычи, то в текущих условиях куда важнее было следить, чтобы твоя охота не спровоцировала массовую бойню. Хотя, что значит: спровоцировала? Тут и так то и дело вспыхивали стычки, при которых гибли сотни второранговых и десятки третьеранговых теросов.

Уже несколько дней я созерцал это грандиозное зрелище, но старался пока держаться подальше. Благо, что наша пещера располагалась немного в стороне от основных троп миграции, старательно утрамбовывающихся бредущими в центр Лакуны теросами. Конечно, без «обеда» мы не оставались, и «зазывалы» во главе с Кузей всё равно стабильно снабжали нас свежим мясом в куда больше количестве, чем добывал я в первые дни моих охот.

Да и регулярные вылазки на поверхность и в подземный «лес», помимо разведки, были нацелены на наглое браконьерство, во время которого мы убивали теросов десятками. Причём, мы их даже не ели — просто не успевали до того, как бой превращался в безумную свалку. Так, крови хлебнуть то у одного, то у другого иногда удавалось, да вырвать особо «калорийный» кусок при случае. Зато Энергии во Врата Богов и Очков Защиты подобные вылазки приносили просто безумное количество!

Я обратил ещё пять теросов, родственных Дружку — мой первый подопечный явно открыл в себе талант «полевого командира», умудряясь координировать действия собратьев так, что охотничьи группы под его командованием оказывались почти в два раза более результативными, чем те, которые вел лично я.

— Ты просто в бою слишком много думаешь! И это мешает тебе быстро реагировать во время охоты, да и в использовании метаморфизма ты из-за этого себя сильно тормозишь, — старался прояснить ситуацию Фамильяр.

— Но ведь именно благодаря моим знаниям мы научились создавать более крепкий панцирь, улучшили строение лап и многое другое…

— Да, но когда дело доходит до применения метаморфизма в сражении, ты теряешься, и редко выходишь за пределы «домашних заготовок», почти не меняя свое тело по ходу битвы, — Алукард продолжил, одобрительно кивая, — Дружок же с прочими бывшими теросами, когда попадают в серьезную заварушку, сейчас буквально теряют стабильную форму. В один момент у них четыре лапы, а в следующий — семь, и ещё пяток шипастых хвостов… В следующий миг они снова приняли привычную форму. У тебя так пока не получается…

В пещере тем временем кипела работа. Мы нашли «Роддом». Устроили консилиум с Алукардом, и было решено пустить его под нож. Кормить беременных самок теперь было некому, они принялись питаться новорожденным молодняком и друг другом. Разродившихся, пытавшихся покинуть пещеру, на выходе встречали Чупик (Чупакабра) и Пушок. Котейка оглушал дамочек ударами мощных лап или прыгал на спину, прижимая к земле, а Чупик молниеносно высасывал кровь. Шуструю мелочь, сумевшую спастись от зубов оголодавших мамаш, возле туннелей главной пещеры выловили уже наши четыре «покемона».

Процесс «люковой» охоты мы усовершенствовали: в качестве приманки теперь сидел один из младших метаморфов (тот, что поглупее). Он снимал на время свой рог и излучал слабенький поток ментальной энергии. Этого было достаточно, чтобы дичь стабильным потоком тянулась к камню-ловушке, но недостаточно, чтобы вызвать по-настоящему серьезные проблемы с безудержным наплывом теросов.

Внизу провалившихся встречали мои монстро-пёсики, Ящер и Пушок. Летучие мыши, которые после обращения не испытывали проблем с дневными полетами, постоянно мониторили подступы к пещере на поверхности. А Чупа караулил непрошенных гостей, которые иногда забирались к нам со стороны подземелья.

На третий день такой конвейерной охоты обороты нашей «теросозаготовки» возросли настолько, что даже ударно культивируя по двенадцать часов в сутки и заставляя культивировать всех остальных, я всё равно продолжал наращивать запасы! И это при том, что мы с Алукардом сжигали энергию из Врат Бахуса, просадив КПД этого процесса почти в три раза от стандарта ради ускорения роста уровня.

Нам пришлось выделить отдельное помещение под склад мяса.

Заниматься обустройством быта мне было особо некогда, но я всё же приспособил под свою штаб-квартиру небольшой уютный грот с видом на подземную реку. Пол выстлал самыми мягкими шкурами. И даже сварганил очаг. Ну, соскучился я совсем без огня! Я, в конце концов, человек!

Увидев живое пламя первый раз, Кузя, не отходивший от меня ни на шаг, ужасно испугался, спрятался за мою широкую спину и, попеременно, то грозно рычал, то жалобно попискивал. Однако довольно быстро привык и оценил прелести тепла. Да и жареное мясо ему тоже понравилось, несмотря на его меньшую питательность.