Освил откинулся на спинку стула; Пенрик выпрямился.
— Проблема с призраком? — подбодрил он хозяина.
Освил не был лишен любопытства, но этот побочный вопрос, казалось, не имел ничего общего с его все более затянувшимся преследованием. Его новой надеждой было вырвать свой отряд из этого местного гостеприимства и вернуться на главную дорогу до наступления темноты. И все же служитель Гэллин ухватился за вопрос, как утопающий за веревку.
— Несчастный старик. Заметьте, сначала я не был уверен, даже учитывая поведение его собак. Не все, только два его любимца — Арроу, отличный крупный пес, и Блад, которого вы видели. После обвала Арроу побежал на ближайший фермерский двор, облаял там хозяина и пытался тащить его наружу, пока они не прогнали его, бросая камни. Блад остался на страже, можно сказать, у склона, лаял и выл. А потом этот большой пес пробежал всю дорогу до поселка, нашел меня, скулил и никак не успокаивался. Поскольку зверь редко покидал Скуоллу, не требовалось быть цедонийским мудрецом, чтобы понять, что что-то не так. Я оседлал свою лошадь и последовал за ним по дороге, а потом по охотничьей тропе, и потом вот. Большой оползень. Повалило много деревьев. Я слышал грохот, эхом разносящийся по долине ранее этим утром, но сигнала тревоги не было, и я не счел это важным. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти останки ученика Скуоллы и еще одной собаки, у которой, к сожалению, была сломана спина, но с самого начала было слишком поздно для них обоих. Отряду мужчин из деревни позже в тот же день так и не удалось найти Скуоллу, хотя мы нашли еще одну собаку и похоронили обоих животных должным образом, без снятия шкуры. Я действительно настаивал на этом, из уважения. — Он кивнул сам себе. В этой отдаленной долине, которой пренебрегали надзиратели Храма, Гэллин, возможно, начал самостоятельно обеспечивать их отсутствующую дисциплину или похвалу. Освил старался не сочувствовать.
После долгого, вдумчивого, тихого вдоха через нос Пенрик спросил:
— И как давно вы знали, что старый Скуолла был тайным шаманом?
Собираясь вступить в разговор с выражением соответствующих соболезнований, а затем быстро уйти, Освил проглотил свои слова так быстро, что закашлялся. Что?
Гэллин бросил на молодого человека более пристальный взгляд, чем прежде.
— Я служу в этой долине более двадцати лет. Я рано узнал, кем он был, но не так рано, чтобы у меня не было времени узнать его родню и связи, и что в нем не было ничего плохого. Я считаю своим первым долгом заботиться о душах, а не о законах. И учиться так же хорошо, как учить, или для чего еще боги поместили нас в этот мир?
— Разумеется, — Пенрик осенил себя знаками богов; действие от полноценного храмового жреца (даже того, кто оставил знаки своего различия в седельной сумке) показалось Освилу странно большим, чем просто пожатие плечами в знак согласия.
Ободренный такой реакцией, Гэллин продолжал:
— За все эти годы мое доверие окупилось в пять раз. Скуолла был таким же набожным человеком, как и многие другие, и он и его собаки помогали всем нуждающимся, потерявшимся или раненым, в наводнении, пожаре или голоде и в сотне более мелких задач. Со временем я стал думать о нем как о моей доброй левой руке здесь, в долине, без которой правая не могла бы так хорошо ухватить и половину.
— Вот почему мы ничего не можем сказать о его похоронах, — вставила Госса, кивнув в подтверждение всего этого, и сделала приглашающий жест в сторону своего мужа.
— Это произошло на обвале, как сказала ваша жена? — глаза Пенрика сузились.
— Да. Добраться до его тела было невозможно. Какое-то время мы думали, что собаки могут найти его, или позже, наши носы, но он был слишком глубоко для последнего, и собаки, ну, собаки так и не пришли к единому мнению. Или вообще успокоились — они были очень встревожены, до последнего. И ни один бог не согласился забрать его душу, по крайней мере, никто из тех, кого мы могли различить, хотя мы провели испытание пять раз, пока священные животные не начали кусаться, царапаться и брыкаться, и не стало темно.
— Мог ли он каким-то образом избежать гибели? — спросил Освил, невольно захваченный этой историей. — Сбежал по какой-то причине? — Мертвый компаньон наводил на размышления подозрительного человека.
— Я тоже задавался этим вопросом, пока все шло своим чередом, — тяжело вздохнул Гэллин. — Но это не выдерживает свидетельства собак.
В своих прошлых расследованиях Освил обнаружил много немых вещей, которые громко свидетельствовали; он предположил, что теперь он должен добавить собак в этот список. По крайней мере, его начальство не могло упрекнуть его за то, что он не привел их к присяге.
— Значит, его душа отлучена.
Госса сделала защищающий жест перед своим корсажем и нахмурилась на него так же свирепо, как одна из его тетушек, собирающаяся исправить его юридическую риторику.
Гэллин покачал головой и продолжил:
— По всем признакам, Скуолла был разлучен, но я не думаю, что так должно быть. Я знаю, что он не отказывался от богов. И если Сын Осени, которому он поклонялся всю свою жизнь, почему-то не считал его достаточно хорошим, что ж, есть еще этот Бастард. Так где же Он? Где хоть кто-нибудь из Них?
Неразрешимый вопрос, с которым Освил сталкивался много раз за свою карьеру. Он прикусил губу.
— Дело в том, — вставила Госса, — что все вокруг теперь считают этот оползень населенным призраками и избегают его.
Пенрик несколько раз сплел и разомкнул пальцы, а затем, казалось, пришел к какому-то решению.
— Итак, этот тайный шаман, работавший с собаками в качестве средства своего искусства, умер не очищенный от Великого Зверя, который, должно быть, дал ему его силы. И теперь его душа затерялась между мирами, и это не было добровольно ни для богов, ни для человека.
— Ты так много знаешь о таких вещах, юноша? — удивленно спросил Гэллин.
— Я… э-э… что-то вроде храмового сенситива, так случилось. — Его улыбка стала немного жесткой. — В тот момент, когда я увидел рыжую собаку, я понял, что где-то в этой истории должен быть шаман. Этот пес на пути к тому, чтобы стать Великим Зверем, вы знали?
Гэллин прочистил горло.
— Блад — очень умная собака. Хорошо воспитанный. Хорошо ладит со всеми деревенскими детьми. Стал священным животным без всяких проблем.
— Неудивительно.
— Так вы пришли сюда не в ответ на мои письма?.. — служитель, казалось, не хотел расставаться с этой надеждой.
— Не на ваши письма, нет. — Пенрик оскалился в короткой ироничной гримасе, Освил раньше не видел на его лице такого резкого взгляда.
— Я думал найти другого тайного шамана для Скуоллы, — признался Гэллин. — Где-нибудь выше или ниже в горах, чтобы выполнить для него их последние тайные обряды. Он казался недосягаемым для моих молитв. Скуола получил своего Великого Зверя от шамана здесь до него, давным-давно, когда он был молодым человеком, и, в свою очередь, совершил очищение для своего наставника, когда тот умер. Он привел с собой своего собственного ученика, но, насколько я знаю, он еще не наделил этого человека своими способностями. Ну, я знаю, потому что душа Вена была призвана Сыном на его похоронах на следующий день после трагедии.
