«Ого, а я и позабыла, какие у меня на самом деле ноги. Похоже, даже стройные в некотором роде. Вот с этого бока, например. Не модельные… да. Но сойдет».

Даня на всякий случай оценила свой вид и с другого бока. А вдруг там ‒ полный атас? Однако тонкая белая курточка приложением к брюкам смотрелась весьма недурственно. А еще маленький голубой шарфик вокруг шеи, и вуаля ‒ иллюзия завершена. В зеркале затаилась юная спортивная девушка. Возможно, даже миленькая.

Она прыснула в кулачок, поражаясь собственным мыслям. По горло в ответственности застряла, а ведет себя как девчонка-подросток.

«Ай-ай-ай, не отрывайся от реальности. Тебе таких привилегий не положено. ‒ Даня поправила волосы. Сегодня они были почему-то непривычно пушистыми. От них так и разило веселькой. ‒ До чего дошла? Даже шевелюра твоя распоясалась, Шацкая. Время задуматься над своим поведением!»

За ее спиной раздались громкие девчоночьи взвизги. Даня обернулась. За ограждением на катке стайка девиц ‒ по виду первокурсниц-второкурсниц ‒ восхищенно пялилась на Якова, который начал потихоньку разминаться.

Посетить общественный каток, а не какой-нибудь закрытый в спортивном комплексе была целиком идея Левицкого. Дане ничего не оставалось как последовать за ним в торговый центр, оснащенный неплохим катком, но и заполненный разномастной публикой.

Яков чуть присел, отодвинув ногу, и в этом положении прокрутился вокруг себя. Девчоночки впали в новый приступ, сопровождаемый писками и кокетливым хихиканьем.

Гарцевать на коньках ‒ та еще задачка. Выполнением Даня насладилась сполна, пока топала от зеркальной стены до ограждения. Сразу затащить себя на лед девушка не позволила и выбила пару минут для моральной подготовки.

И вот, значит, пока она тут морально готовилась и уговаривала себя ступить на скользкий путь, помня о предыдущем плачевном опыте, Левицкий уже успел собрать толпу зрителей.

«Похоже, ему не в тягость перед людьми кататься, ‒ решила Даня. ‒ Тогда и с рекламой справится».

Новая визжаще-пищащая волна прокатилась по катку. Яков выполнил пробный прогиб и, видимо, проверил свои способности удерживать равновесие, потому что простоял в таком положении пару секунд. Зрительницы от этого впали в экстаз.

Даня ощутила, как к ней медленно подступает раздражение.

«Нельзя злиться. Он должен оказывать эффект на людей. Это правильно. Но… блин…»

Даня оперлась на ограждение и уставилась на Якова тяжелым взглядом. Перед прогулкой тот сменил женственный наряд на спортивный стиль. Черные брюки, теплая серая кофта с горловиной слоями, а поверх черная крутка с цветными нашивками. Наряд хоть и простенький, однако истинный изыск ему придавал тот, кто его напялил ‒ и явно умышленно. Поразительно, как Яков умело игрался с образами. И, похоже, делал это с каждым разом все лучше. Невинный воздушный девичий флер с утра, и чувственный облик парня прямо сейчас. Он даже волосы в хвост прибрал, чтобы открыть лицо. И теперь каждое его движение манило и все сильнее пылало эротизмом. Раньше было не так. Яков будто совершенствовал свои способности прямо на ходу ‒ каждое мгновение и в каждом движении. Если так пойдет и дальше, будет ли существовать человек, способный устоять перед его очарованием?

Мобильный в кармане затрясся как в лихорадке. Даня смутно помнила, что минут десять назад гаджет уже подавал признаки жизни, но она этот факт благополучно проигнорировала. Обругав себя за безответственность, ‒ вдруг бы братья позвонили, ‒ девушка, прислушиваясь к пискам с катка, прокрутила ленту уведомлений.

«Сегодня слишком много дел. Переговорить не получится. Но я жду тебя завтра утром»,‒ гласило сообщение от Глеба. Отдельной строчкой было прописано точное время встречи и адрес кафе.

«Ну, все, попала. ‒ Даня, стиснув зубы, постучала себя по лбу краешком мобильного. ‒ Мило поулыбаться ‒ способ больше не покатит, а?»

Второе сообщение пришло от Владимира.

«Решил не отдавать себя своему знакомому. Ты слишком ценный работник, чтобы делить тебя с другими. Перейдешь работать сразу же ко мне. Подробности, как и обещал, при встрече. Извини, пока выехал из города. Как только вернусь, созвонимся».

В горле встал болезненный комок.

«Нет, я поступаю правильно. Так надо. И завершить все нужно тоже правильно».

Даня глянула на каток. Ком в горле снова дал о себе знать. Перед Яковом стояли те самые молоденькие девчонки, что все это время жадно пялились на него. Одна из них ‒ красавица с длинными пышными темно-русыми волосами, ‒ мило улыбаясь, что-то говорила Якову. Остальные подружки сгрудились вокруг и, сжимая малеванные блеском губки, (видимо, чтобы улыбальники не треснули), прислушивались к беседе, время от времени хлопая накрашенными ресницами.

Ноги, обретя собственную волю, понесли Даню на каток. Она даже чуть было не забыла снять защиту с лезвий. А вот на льду слаженность покинула ее конечности. Правая нога повелела ей двигаться вправо, а левая возжелала кинуться влево. Кое-как избежав постыдное плюханье на задницу, Даня похромала в сторону воркующей компашки.

Раздражение внутри бурлило и пузырилось. Затащил ее сюда, и теперь ей страдать приходится! Несправедливо! Ноги сами по себе, руки тоже зажили самостоятельной жизнью, а ее передвижения вообще напоминали походку шимпанзе на передних лапах задом кверху да еще и с горой объемных фруктов подмышками. Румба на минималках.

До цели оставалось всего пара метров. Даня согнулась, сосредоточившись на восстановлении дыхания. Попутно наблюдала за ходом беседы.

Хотя беседой это, в общем-то, было сложно назвать. За все время Яков вряд ли и слова произнес. Болтала одна только длинноволосая красавица. Кокетливо кусала нижнюю губу, взмахивала ручками и складывала вместе ладошки, а потом прижимала сложенные пальчики к напудренным щечкам. И улыбалась, улыбалась, улыбалась. Даже ее голос звенел, как малюсенький колокольчик. В общем, девчонка флиртовала в открытую и весьма настойчиво. Да и остальные девчонки не отставали ‒ жеманничали и мило похихикивали.

На секунду Дане показалось, что Яков стоит посреди цветущего цветника. И, пожалуй, он там очень к месту…

«Не вмешивайся. ‒ Она сжала кулаки и постучала себе по бедрам. ‒ Ты там лишняя. Не приближайся. Каждая из них подходит ему намного больше, чем я. Он даже смотрится рядом с ними по-другому».

Призывы к разуму были вполне убедительны, но Дане все равно захотелось увидеть реакцию Левицкого. Она боязливо подняла взгляд и уставилась на него.

Яков смотрел на разливающуюся колокольчиком девушку и молчал. На его лице застыло нейтральное выражение: нечто между вежливым вниманием и спокойной сосредоточенностью. Однако Даня прекрасно видела, что скрыто под этой маской.

Недоумение.

«Эй, народ, это же каток. Просто так постоять можно и на земле, а по льду нужно скользить. Зачем стоять на льду?»

Нетерпение.

«Хочу прокатиться. Хочу скользить».

Апатия.

«Скучно. Скучно. Скучно».

Даня практически слышала его мысли у себя в голове.

А девчонка все напирала. Не встретив ощутимых препятствий, красотка под одобрительные охи подружек потянулась к руке Якова.

‒ Ты так круто катаешься. Научишь меня?

«Так, все».

Обе ноги были солидарны с мнением хозяйки, и Даня, заручившись поддержкой временно скоординировавшихся конечностей, рванула вперед.

«Что сделать? Что мне сделать? Как поступить? Накричать на них, сославшись на должность менеджера, и запретить лапать звезду? Но это же молоденькие девчонки. Плевать они хотели на меня и мои должностные полномочия. У них одни чувства на уме, а эмоции оголены, как электрические провода. Это не переговоры взрослых. И не холодный практичный мир разума».

Даню все-таки слегка занесло на льду, и она, сбившись с траектории, оказалась за спиной Якова. Оставалось сделать последний рывок.

«Уверения, вопли, слова, ‒ ничего тут не поможет. С ними необходимо общаться по-другому. Демонстрировать…»