– Дело ведь не в кричащем концепте, да? – вкрадчиво спросила Даня, внимательно рассматривая каждую черточку на лице Яна. – И не в женственных нарядах. Да даже если бы идеи и концепт были бы совершенно иными, – скромными, канцелярскими, безвкусными, – ваше отношение все равно бы не изменилось, ведь так? – Девушка наклонилась и для удобства уперла ладони в колени. – Да занимайся Яков хоть чем, будь он хоть гардеробщиком, флористом, парикмахером, вы все равно остались бы недовольны. Потому что дело вовсе не в том, что он делает. Дело в самомЯкове. Вашем отпрыске. Плоти и крови. Вы с самого начала против него. Во всем. Просто-напросто жили против него. Ведь Яков абсолютно отличается от вас. Он всегдадобивается успеха. И по-настоящему старается. В его движениях – свобода, которой никогда не было у вас. Внешность, харизма, обаяние, интеллект, сила духа, – он превосходит вас во всем. В тысячу раз. И уже давно стал превосходить. Возможно, когда… – Даня с неприкрытым отвращением окинула взглядом мужчину, – он был еще совсем маленьким. Уже тогда он возвышался над вами.

В глазах Яна появился ужас.

– Вам претит, что вы сдаетесь, а он доводит дело до конца. В вас ни капли таланта, который есть у него. А это, господин Ян Валентинович, знаете что? Этобанальная зависть. Вы безумно ему завидуете. Настолько сильно, что не в состоянии успокоиться. Ни на секунду. Но вы должны уяснить простую истину. Вам… – Даня присела на корточки и, понизив голос, выдала: – Вам жизни не хватит, чтобы допрыгнуть до его пьедестала.



Ян выпучил на нее глаза. Челюсть мужчины заходила ходуном. Похоже, он пытался что-то сказать.

Наконец у него получилось.

– Кто… ты?

– Я? – Даня встала и во второй раз оправила пиджак. – Даниэла Арсеньевна Шацкая. Хмм… Менеджер Якова Левицкого. – Секундная заминка, сразу за ней последовал насмешливый хмык. Она криво улыбнулась. – И по совместительству его девушка. Так что, папаша, он не гомик. Я ручаюсь, ага.

Глава 25. Хотеть не вредно

Даня стояла, будто оглушенная. Звуки доносились как через плотный ватный слой. Она находилась рядом с Глебом и смотрела на Амалию, склонившуюся над поверженным Яном Левиным.

Поверженным…

– Босс, по-моему, я вашему брату нос расквасила, – бесцветным голосом заметила она, продолжая тупо пялиться в пространство.

– Похоже на то. – Интонации Глеба тоже были лишены какой-либо эмоциональности. Видимо, и он чувствовал себя оглушенным. Его взгляд тоже был сосредоточен на матери и брате. – Его никто никогда не бил…

– Значит, ему давно уже стоило навалять. – Внутри появилась необычная легкость, почти безразличие. – Мне готовить заявление на увольнение?

– Нет. Возвращайся к работе.

Команда была дана, но ноги совсем не слушались. К счастью, откуда-то выскочила Шушу и деятельно утащила девушку в коридор.

– Пойдем, золотце, скорее пойдем.

«Что-то я даже на Принцессу не посмотрела…»

Даня пристроилась у стены в коридоре и прикрыла глаза ладонью.

«Лютый трындец. Что же я натворила?.. С ума сошла? Спятила? Влетела к ним и наговорила кучу всего. И да, уделала папашку Левицкого. И что меня туда понесло? Он, конечно, мерзкий и тошнотворный, но я-то зачем вмешиваюсь? Блин, как речевку его гнусную прослушала, а потом на лицо Левицкого посмотрела – и все, унеслись мой разум и инстинкт самосохранения в далекое далеко. Шацкая, ты ж прям озверела!»

Костяшки пальцев горели. Да и вообще вся рука болела. Не каждый день ей приходилось заезжать по роже всяким гадам. Видать, стоило больше тренироваться.

Открыв глаза, Даня обнаружила прямо перед собой Фаниля. Дизайнер хитренько улыбался и кокетливо хлопал ресничками.

– И что ты пыришься? – раздраженно спросила она. Да, сегодня явно не день для удачных переговоров.

Но Фаниль был бы не Фанилем, если бы обиделся на такую мелочь.

– Бамбинка, – с придыханием произнес он, – я ж в тебя втрескался по уши.

В большущих Фанильских глазках и правда прыгало нечто, похожее на бешеные сердечки.

– Да ну? – с некоторой толикой безразличности буркнула Даня.

– О да! Ты – бомбическая бомба! Честно, такой страсти от тебя не ожидал. О, этот хищный выпад в защиту любимого! Меня аж шибануло твоей бешеной энергетикой. Глянь, до сих пор трясусь в экстазе. Вот, вот, потрогай, потрогай.

Даня предложением не воспользовалась, а протянутую руку попросту проигнорировала.

– Золотце, ты такая смелая. – К ней подошла Шушу. Щечки у визажиста горели, а в глазах пылал восторг. – Я ж жутко струхнула. А ты взяла и в нос ему дала. Да еще такую речь толкнула! Ух! Меня, пожалуй, тоже все еще трясет. А как ты здорово придумала с девушкой и отношениями! Это же гениально. Молодец, Данечка, молодец. Уела этого отвратительного мерзавца! Чтоб ему еще долго не спалось спокойно!

«Придумала»? – Даня встрепенулась и с надеждой глянула на Шушу. – Она решила, что я девушкой Левицкого представилась умышленно? Сыграла специально для Яна Левина? Фух… – Она почувствовала облегчение. – Отлично. Значит, так мог подумать и Глеб. Да? Не мог же он всерьез принять мое признание после того, как прослушал на празднике мои уверения об отсутствии у меня интереса к его племяннику? Вот-вот. Рано психовать. Можно смело сослаться на стечение обстоятельств и…»

Взгляд упал на хитрющую физиономию Фаниля. Вот уж кто точно не поверит в ложность сегодняшнего признания. В своем воображении он уже давно сделал из нее и Якова любовников.

«Может, его устранить? Ну, как свидетеля?»

Утомленность накрыла Даню с головой. Она уставилась в пол.

«Что ж мне не сидится? Чего я везде лезу?»

А еще ее мучила самая главная мысль. Как же на все это отреагировал Яков?

Словно в ответ на ее мысленный укор самой себе сбоку послышались быстрые шаги.

«Яшенька?» – воскликнула Шушу.

Даня не успела даже голову поднять. Увидела только, как мимо пронеслось какое-то светлое пятно. А в следующее мгновение в руку вцепились и ее поволокли по коридору.

Она изумленно пялилась на белобрысый затылок. Яков, не оглядываясь, куда-то тащил ее. Решив, что вырываться сейчас было бы не самым разумным способом начать переговоры, Даня сосредоточилась на собственных ногах.

Прямо. Налево. Прямо. Вверх по лестнице на два этажа. Прямо по коридору. Направо. Поворот за угол.

Внимательная Даня заметила, что постепенно, кроме их шагов, пространство коридоров перестал заполнять посторонний шум. Как-то незаметно и лихо они отдалились от мест человеческого обитания и теперь шуровали по пустынному полутемному коридору в другой конец здания.

Яков всю дорогу молчал. Быстро шел вперед и тянул ее за собой.

«Блин. А вдруг я какую-то фигню там сморозила, и он теперь ужасно на меня зол? Убивать собрался? В темном безлюдном месте?»

Сердце зашлось в бешеной пляске. Даня еще не успела отойти от эйфории своего поступка и не понимала, что чувствует сейчас. Страх? Восторг? Уныние? Блаженство?

Они свернули за угол, и Яков толкнул какую-то дверь, прячущуюся во мраке. Затормозить Даня уже не успевала, поэтому влетела в проем вслед за ним. Вспыхнул светильник под потолком.

Помещение походило сразу на комнату отдыха и на склад. Посередине стоял диван, чуть поодаль к стене был приставлен стол, а рядом – пара стульев. К остальным стенам были придвинуты разноцветные ширмы, вешалки на колесиках, а в углу в кучу были свалены плечики и прикрыты сверху пленкой.

– Что за комната? Ай…

Даня вынуждена была подчиниться этому рывку. Она едва ли не бегом, подстраиваясь под шаг Якова, пересекла комнату и уже хотела вежливо попросить отпустить ее, как вдруг Левицкий резко развернулся в противоположную сторону.

И толкнул ее на диван.