«Все правильно. Что я могу ей дать? На одних весах: холеная Европа, благополучие, мужик с щедрым кошельком, уютный домик, бассейн; на других – война, проблемы и неудачник под боком. Если любишь – отпусти. Если любишь… А если любит она? Останется? Нет, не останется. Андрей, ты пьян! Это жизнь, а не кино. Но ведь иногда бывает вопреки! И девчонку не переехало шевроле… Если любит, если любит… То…»

На экране показывали теперь кадры из Донецка. Убитый ребенок на футбольном поле, тракторист, застреленный снайпером. Убитые здесь, убитые там.

– «Ответочки» оркам летят!

Андрей вздрогнул. Он не слышал, как Наташа вошла в комнату.

– Наталь… Гибнут простые люди. Такие же, как мы.

– Нет! Не такие же! Как ты можешь так говорить?! Из-за них, все из-за них! Не было бы никакой войны!

Наталья схватилась пальцами за виски.

– Не хочу об этом говорить. Почему ты задержался? Андрей, посмотри на меня!

Андрей попытался встать, но задев коленом край столика, потерял равновесие и опустился вновь на диван. Опрокинулись графин, бокалы, вазочка с розами, свеча. Он накрыл ладонью ее угасающее пламя. Наташа вздохнула.

– Пирог сгорел. Давай ложиться спать.

***

Весна в Киеве начинается с цветения вишни и яблонь. Когда еще был жив муж, они любили с ним прогуливаться до Покровского женского монастыря и обратно. Пожалуй, сад Эдема так и выглядит – сказочное царство белых целомудренных деревьев!

О встрече договорились на площади Ивана Франко. Наталья любовалась сакурой и разговаривала по телефону с деверем.

– Я понимаю, но неужели ничего нельзя сделать, Коля?! У него же отвод есть, и вообще!.. Да, хорошо. Удачи тебе, Коля…

Подошел Андрей, поцеловал ее в щеку.

– Что-то случилось?

Наташа уткнулась лицом в его грудь.

– Его самого мобилизовали.

– Николая? А Данил? Что теперь Данил?

– Проводи меня домой.

Шли молча. На улице было немноголюдно. Навстречу продефилировал тощий мужик в туфлях на высокой шпильке, в коротком розовом плаще и черных колготках в сеточку. Наташа поймала себя на мысли, что эта особь привлекает внимание далеко не экстравагантным видом, а скорее демонстрацией вызывающего, не как у всех, «счастья» – красные губы раздаривали прохожим пошлые улыбки и воздушные поцелуи. В стеклянной витрине магазина Наташа увидела их с Андреем отражения: две понурые лошади. Она тут же подняла голову и расправила плечи.

– Мне тоже сделали интересное предложение, – нарушил молчание Андрей.

– Какое? – безразлично спросила Наташа.

– Такое же, как и всем. Поможешь с анкетой – она на английском заполняется.

Наташа резко остановилась.

– А знаешь что?! Пусть все катится к чертям собачьим! Хочу белого вина, кусочек осетрины и тебя!

Андрей усмехнулся.

– Из всего перечисленного могу угостить только собой. Обули меня, Натаха, по полной. У меня теперь один выход – на передовую.

– Ничего. Сегодня угощаю я.

Андрей неожиданно схватил ее за плечи и развернул к себе.

– Убьют – слезинку выронишь?!

Наталья зло посмотрела в глаза Андрею. Сейчас она его ненавидела – он ждал от нее жалости, а не любви. Испугавшись, что он заметит ее раздражение, Наташа улыбнулась и сделала попытку пошутить.

– Ерунда! Освободи Украину для любимой женщины, герой! Она хочет сюда вернуться!

Андрей отпустил ее. Он понял: под колесами шевроле оказался он. Наташа тонкими пальчиками поправила воротник его ветровки.

– Забыла тебе сказать: завтра я возвращаюсь в Вену.

Глава 3

Володя

Небо к ночи прояснилось. Володя вышел на балкон, отыскал любимую звезду – она всегда мерцала розовым светом. Одна из многих, скорее без имени и номера, сама по себе… В бездне. Знакомое ощущение одиночества. Иной раз оно, одиночество, бывает желанным, как глоток воздуха, в другой раз – вот таким вот тоскливым, бывает – тягостным и непосильным. А еще есть предательское… Как тогда, в детстве.

***

– У Валерки отец в тюрьме сидит. А баба Галя пуще овчарки!

– И что?

– «Западенец» он – вот что!

– Ну и что?

– Этот сквер – чужая территория, – терпеливо объяснил Вадим другу.

Ватага ребят сидела на лавочке и поедала черешню. Руки быстро стали грязными и липкими от сладости. Володя вертел головой, выискивая любой источник воды. Вадим показал пальцем на колонку неподалеку от жилого дома.

– Валеркин дом.

– Да говорю же вам! Сам видел – он к озеру шел. Нет его дома! – прошамкал Пашка с полным ягодами ртом.

– Да-а-а… Я из лесу вышел – и снова зашел… – почти пропел Вадим, слегка наступив на босую ногу Пашки.

Пашка, а за ним и остальные повернули головы в сторону, куда смотрел Вадим. Неспешно, щурясь на солнце, к ним направлялся Валерка. Один.

– Вадим, и что? Он же один! – недоуменно воскликнул Володя.

Вадим дернул плечом. Между тем Валера подошел в плотную к Юрке, который сидел на самом краю скамьи. Володя от неожиданности вздрогнул.

«Западанец» ударил Юрку по щеке. Потом «раздал леща» остальным: Коле, Пашке, Вадиму… Вадиму! Дошла очередь до Володи.

– О! И москаль тут! Тебе от самого что ни на есть сердца!

Голова дернулась назад, из носа потекла горячая струйка крови. Володя вложил в свой удар всю свою силу. Валерка ошалело посмотрел на него, потом на ребят.

– Да вы чего?! – заорал он, сплевывая слюну.

Валерка сбил Володю с ног. Бил долго. Лицо в крови, белые шорты – в зеленке травы.

Никто из ребят не встал на его защиту. Он почувствовал себя преданным, одиноким и маленьким-маленьким… Против всего мира. Тогда он еще не знал, что таковы были правила – на чужой территории нельзя отвечать.

… Шло время. Территорией, на которой нельзя отвечать, становилась вся Украина. Таковы были правила.

***

Володе никак не удавалось заснуть. Все чаще вспоминалось детство. Валерка стал первым «западенцем» на его памяти. Если бы Вадим тогда поддержал его, если бы ребята не дали себя в обиду, если бы… Если бы да кабы! Было бы все по-другому… Он перевернулся на другой бок и поглубже зарылся в одеяло.

– А все-таки я ему врезал!

Глава 4

Олесь идет на войну…

Олесь в который раз за день представил свое возвращение с фронта и встречу с Настей. Вот он лежит с ранением в госпитале, открывает глаза и видит заплаканную Ее… Настя улыбается и говорит: «Я тебя больше никуда не отпущу». Нет, не так. Он нажимает на кнопку звонка двери квартиры, дверь открывает ее мама – Наташа. «А Насти нет дома, но вы проходите. Она сейчас придет». Олесь будет долго рассказывать Настиному брату Данилу о своих подвигах, а потом в комнату влетает Настя и… Не годится. Лучше просто дождаться ее во дворе дома и, когда она будет подходить к своему подъезду, неожиданно появиться перед ней в наградах, с рюкзаком «зеленых» и славой.

… Их было семеро. Олесь толком не разобрался, что входит в задачу разведки, но пока было все предельно ясно: выйти на точку, дождаться проводника и добраться до места, где окопался расчет.

Расположение духа было боевое. Наконец-то он пройдет крещение войной. Мандраж, конечно, брал, но, как ему объяснили опытные бойцы, со временем «стерпится-слюбится». Три дня, проведенные на пункте сбора, показались Олесю вечностью. Они практически ничего не делали: делились между собой последними новостями, уплотняли свой скарб, сравнивали качество спальников, заряжали телефоны, пару раз выпустили из автоматов по два-три патрона одиночными, строились-расходились. Потом их отвезли в расположение роты. Олесь не один раз мысленно благодарил Настю за снаряжение. Без ее помощи лежать бы ему сейчас на весенней сырой земле и зубами цокать. Как все глупо у них получилось! Какая измена, что за чушь?! Он даже не помнит имени той, что проснулась рядом после той сумасшедшей тусовки. Олесь не сомневался – Настя верит ему, просто решила устроить сцену ревности. А зачем, вопрос десятый. После разберутся, после. А пока…