Annotation
Это 3-я книга трилогии «Пройти под радугой». События происходят на Украине во время Русско-Украинской войны. В центре повествования судьба Андрея, известного читателям по двум первым книгам романа. Талантливый врач, профессор, оказавшись во время боевых действий под Черниговом, он становится очевидцем чудовищного варварства братоубийственной войны между двумя славянскими народами. Глядя на вырвавшуюся наружу звериную кровожадность людей, Андрей приходит к выводу, что долг разумного человека отстаивать право владеть собственной душой, чтобы оставаться человеком, чтобы сказать миру: «Да, мы такие, среди нас много разных людей: хороших и плохих, непохожих, мы говорим на разных языках, ‒ и мы имеем право на жизнь. В отличие от нелюдей, что норовят переделать всех под свой шаблон».
Город ночных контрабасов
notes
1
2
3
4
Город ночных контрабасов
Глава 1
Сосновый лес высился на пригорке.
Вечнозеленый, он возвышался над плоской, заливной поймой Десны. Лес называли Татарским. Согласно преданию, здесь прятались татары хана Батыя, перед тем как напасть на Чернигов. В этом лесу, не разжигая костров, они жрали сырую конину и делали все остальное, что рифмуется со словом «жрали». Пуская слюни, глядели на сверкавшие в лучах заката золотые купола церквей Чернигова, представляя, как будут сдирать золотые крыши с домов русских богов, и насиловать белых женщин, а после этого, распаривать им животы.
Теперь татары наши братья, роднее русских. А ведь это они, недавно врывались в славянские города, насиловали наших женщин, а потом вспаривали им животы. Зачем? Возможно, дорожили своим татарским семенем, то ли были просто звери, то есть татары. Изменился ли их образ мышления, если таковой у них имеет место быть, или остался прежним? Глядя на Татарский лес, размышлял над этим, совсем не занимавшим его вопросом Андрей. Теперь он жил в селе Анисов, с окраины которого видны те самые золотые купола церквей Чернигова.
Черниговская область всегда представлялась ему глухим, забитым краем, каким он был со времен монголо-татарского нашествия и кончая сегодняшним днем. Одна из самых больших, неплодородных и малонаселенных областей, ‒ задворки Украины. Постоянными спутниками жителей Анисова извечно были голод и нищета. Крестьяне пользовались небольшими малоурожайными участками песчаных земель, на которых выращивали рожь, овес и просо. В неурожай 1833 все население села голодало. Спасаясь от голодной смерти, многие бедняки уходили в отдаленные места на заработки или переселялись на юг Украины.
Часть жителей Анисова ходили на поденные работы в Чернигов. Крестьяне села занимались промыслами: изготовляли из лозы корзины, разные поделки из дерева, и продавали их на рынках Чернигова. Тяжелые условия жизни приводили к частым заболеваниям туберкулезом, тифом, трахомой и всеми остальными болезнями. Из-за отсутствия врача, крестьяне пользовались услугами знахарок, а чаще, заниматься самолечением. Не лучше обстояло дело и с народным образованием. Первая школа с трехлетним сроком обучения была открыта в Анисове земством в 80-х годах XIX в.
Белые ландыши окаймляли лес у подножья возвышенности, в официальных документах она называлась урочище Татарская Горка. А над долиной кружил коршун, с характерным вильчатым хвостом. Распластав неподвижные крылья в теплых потоках восходящего воздуха, он словно намеревался заграбастать землю, что лежала под ним. Жители Анисова говорят, будто в этом лесу происходит много странного, а по ночам из него приходят сны. Не знаю, те сны, о которых рассказывают, ко мне не приходили. Я знаю, лес невинен, в этом его трогательное очарование. Зато я видел, что там живет ветер, когда он прилетает и раскачивается на верхушках сосен, они громко шумят, их гудение слышно возле самого дома.
Где-то непрерывно барабанил дятел, и множество голубых бабочек порхало над полевыми цветами всех цветов радуги. Радуга, это мост, соединяющий небо с землей. Если у нечистой силы получится оседлать радугу, она рухнет, и наступит конец света. Так думал Андрей, он любил вольный ветер и верил, что может летать. Из сосняка у подножья холма выскочил заяц, привстав, очумело застыл на миг и метнулся по полю, вскидывая задними лапами. Коршун устремился вниз, нацелив когти на добычу. Андрей увидел в нем знак беды. Далеко на севере за Черниговом прогремел гром. Беда грозила прийти с севера.
* * *
Светало.
Кончилась эта бесконечная ночь, и отсвет раннего утра робко заглянул в окно. Дождавшись первых лучей восходящего солнца, Андрей вышел в сад. В набиравшем силу солнечном свете он увидел Машу, она встала раньше, и уже копалась в своем цветнике. Что-то необыкновенно очаровательное было в природе. На светло-голубом небе не было ни одного облака, и воздух был чист и прозрачен. Всходило ясное солнце, словно выкупанное в росе.
И пандемия ковид-19, и тотальное потепление климата, и начавшийся передел мира, и вся на свете гнусная грязь и отвратительная мерзость, заполонившая нашу жизнь, ‒ были всего лишь жалкими нелепостями, которые не имели значения этим теплым ласковым утром. Отовсюду раздавалось пение птиц, приветствующих наступление нового дня. Такое разноголосье можно услышать только по утрам весной. У природы нет, и не может быть никакой монофонии, должны звучать разные голоса, а не только на державній мові.
Андрей вспомнил, что сегодня 24 февраля, через четыре дня у Маши день рождения, а он до сих пор не придумал, что ей подарить. Поехать бы в Киев или хотя бы в Чернигов, да что-нибудь подыскать. Давно собирался, но непонятно почему, все откладывал поездку, ему не хотелось ехать. Он засиделся на одном месте, теперь даже поездка в Чернигов, золотые купола церквей которого были видны едва ли ни со двора, была для него дальним и малоприятным путешествием.
Где-то вдалеке куковала кукушка, и лесной голубь ворковал с вяза на краю огорода. Всполошено чирикая, перед ним пронеслась стая воробьев. Кричащей серой кисеей они пролетели, словно гонимые ветром, рассыпались и попрятались в куче срезанных осенью веток. В наступившей тишине над кучей бесшумно пролетел ястреб, завалился на крыло и без малейшего усилия, рябой тряпкой взмыл вверх. Коричнево-черной тряпкой, несущей смерть.
Вмиг все стало по-другому. Воробьи притаились, и все вокруг замерло и сделалось как-то напряженно тихо. Странной была та минута, ощущение такое, как будто сама природа затаила дыхание. Свежий утренний воздух стал недвижим, без малейшего дуновения ветра. В этом безветрии Андрею почудилась опасность. Хотя все вокруг выглядело донельзя обыкновенным, ‒ предательски обыкновенным, и эта зеленая скамейка с удобной спинкой, которую он сам смастерил, и куча веток с воробьями перед ней, и...
Что было дальше, Андрей не помнит, ему показалось, что воздух, словно раскололся, он оглох и ослеп, но вскоре ощутил себя лежащим рядом со скамейкой. Перед ним лежало срубленное осколками деревцо, посаженное прошлой осенью. Ему подумалось, что он теперь никогда не узнает, принялось оно или нет? И он подивился, что в такой момент способен думать о пустяках. Ему показалось, что он очутился в каком-то искаженном пространстве, где все противоестественно серое, и не светит солнце, хотя солнце по-прежнему сияло на безоблачном небе. Тем поразительнее был контраст меж солнцем, светившем с небес и смертью, витавшей вокруг.
Голова кружилась, и мысли путались, и он никак не мог сосредоточиться, а ведь сейчас потерять голову, все равно, что потерять жизнь. Неподалеку дымилась неглубокая воронка от кассетного снаряда со смещением в сторону дома. И весь мир сузился до этого смещения, ‒ наклона взрытой земли, который натолкнул его на мысль, что надо бежать. Спасаться! Иначе всё, его больше не будет. Оглядевшись, он увидел бегущую к дому Машу.
