Эрнан разжал руку, и Кейлех молча откинулась, отперевшись спиной о сидение. Мужчина не делал попыток помочь ей подняться, он просто вытирал платком кровь с лица. Надо сказать, что нос его уже был обычного вида, словно и не был сломан только что. Кейлех чувствовала себя измотанной. Значит, вот как он по-другому восполняет силу… Она еле сдержала стон, взгромождаясь на сидение.

— Я прошу прощения, моя дорогая энитэ, — неожиданно тихо сказал дангорец, — Мне действительно не следовало сравнивать тебя с прочими твоими соплеменницами.

Кейлех кивнула и опустила голову. Его реакция удивила женщину. Вот так просто извинился? Возможно, Эрнан вспомнил, что она уже приговорена?

Резкий толчок остановившейся кареты, ранее ехавшей тихо и размеренно, возвестил о приезде в посольство. Признаться честно, Кейлех за все путешествие ни разу не взглянула на пейзаж за окном. Эрнан снова надел маску галантного кавалера и помог молчащей женщине одеть теплый плащ, оделся сам, и легко выпорхнув из кареты, подал Кейлех руку. Едва Кейлех оказалась на расчищенной от снега дорожке перед открытой кованной калиткой, охраняемой стражами в дангорской форме, как Эрнан, быстро осмотревшись, приобняв её за талию, немедля ни минуты, увлек в сторону открывающихся дверей серого дома. Посольство, которое Кейлех впервые видела со стороны, только подтвердило нелюбовь дангорцев к украшениям зданий. Трехэтажный особняк был простым, и, между тем, казался грозным и неприступным. Единственными украшениями ему служили кованные вензеля и гербы на решетках окон первого этажа и на тяжелой двери, которую также, как и двери охраняли рослые (на подобие Даргонта) дангорцы. Рассмотреть посольство Кейлех Эрнан не дал, почти бегом проведя её внутрь.

Едва войдя в неожиданно светлое фойе (бежевые гардины, ковры и даже паркет на полу), Кейлех чуть не уткнулась носом в грудь дирата Веллера.

— Вы вовремя! — радостно воскликнул дират. — Уже все готово для церемонии! Как вы доехали? — Веллер приподнял бровь, и по лицу его скользнула лукавая усмешка.

— В лучших традициях Дангора, дядюшка, — лотар рассмеялся и прижал к себе Кейлех сильнее. — Моя суженая сломала мне нос, когда я полез к ней в карете.

На мгновение наступила тишина, а потом фойе словно взорвалось от мужского смеха. Кейлех абсолютно не понимала этих людей. Они рады тому, что она сломала нос мужу? Да орлениец её бы прибил (если бы смог) за это, и никто бы не упрекнул его. Её размышления прервали отсмеявшиеся дангорцы. Дират Веллер гулко стукнул племянника по плечу и развернулся. Только когда он перестал загораживать собой все пространство, женщина увидела людей. Впервые персонал посольства предстал перед ней. Секретари, стражи и слуги в традиционно темных и скромных одеждах Дангора стояли на коленях (кроме двоих соглядатаев Уго, оттесненных к стене). Кто-то улыбался, кто-то откровенно смеялся. Кейлех смогла разглядеть только двух женщин: милую Марику и немолодую полную дангорку, белый фартук и чепец которой выдавали принадлежность к кухне. Кей поразило то, что все эти люди не скрывали свою истинную радость.

— Славные дангорцы! — неожиданно рявкнул Веллер, — Эти двое уже сочетались браком по традициям Орлении, но сейчас они должны узаконить свои отношения по нашим традициям. Как это заведено, мы проводим их в храм, дабы там Боги благословили их узы, свершив волю свою.

Дружный рев сотряс стены посольства. Дират Веллер поднял руку, требуя тишины, и обратился к Эрнану.

— Мальчик мой, возьми же свою будущую половину на руки и неси к храму, как пронесешь её через все невзгоды и тяготы жизни.

Кейлех уже поняла, что незнакомый ей ритуал уже начался, и теперь испытывала больше шаманское любопытство, чем трепет невесты. Легкая улыбка появилась на лице, когда в который раз за сегодняшний день её подняли и понесли. И снова женщина почувствовала, что её совсем не легкое тело для дангорцев было не тяжелее домашней кошки. И как уютно было в этих руках.

— Дорогая моя, — теперь дират обратился к Кейлех, и женщина неожиданно поразила нежность в его голосе и взгляде, — доверься своему нареченному, стань с ним единым целом, растворись в его естестве, и Боги примут ваш союз в своем божественно мире, а я благословляю вас от имени смертных.

В древнем жесте, общем для всех народов, Веллер возложил руки на головы нареченных. В почтении Кейлех склонила голову под тяжелой ладонью, и чуть прикрыла глаза.

— Так проводим же предназначенных друг другу к храму! — из благостного состояния её вывел радостный рев дирата (что же он такой громкий?).

Веллер резко развернулся и пошел через фойе. Эрнан следовал за диратом. Дангорцы поднимались с колен и расступались перед ними. Так и шли: впереди дират Веллер, следом Эрнан, несущий на руках Кейлех, а потом кучка дангорцев (Боги, только бы они не стали свидетельствовать сам «процесс» дангорского бракосочетания!). Кейлех мельком осмотрела короткий коридор с кучей дверей по обе стороны, традиционно увешанный гобеленами с горными пейзажами. Как она и думала, через коридор они вышли в так полюбившийся ей дворик и прямиком направились к маленькому храму. Веллер открыл перед ними дверь, и напутствовала словами:

— Пусть Боги будут милостивы и расположены к вам.

Эрнан молча вошел в храм, и поставил Кейлех на ноги только после того, как за ними захлопнулась дверь. Единственным изменением в обстановке после прошлого посещения была огромная перина, покрытая толстым слоем мехов, положенная на пол перед жаровней.

Брачное ложе.

— Подожди, — раздалось тихо у самого уха.

Кейлех не хотела поворачиваться, слыша шуршание скидываемой одежды. Стыд снова заставил её опустить глаза. Почему-то казалось святотатством совокупляться перед камнем Богов. Хоть Дагонт и объяснял ей, что в этом и заключается обряд, но все-таки женщина испытывала смущение… Которое только усилилось, когда, подошедший сзади Эрнан снял с нее плащ и легко избавил от платья (наверное, поэтому оно делалось таким легкоснимаемым — специально для обряда). От прохлады плохо согретого помещения по коже побежали мурашки, и женщина невольно обняла себя руками.

— Обувь, — опять шепнул Эрнан прямо на ухо.

Кейлех сбросила туфли, и, прежде чем холод пола заморозил ноги, Эрнан перенес и поставил её на меха, лицом к камню, а сам стал между камнем и женщиной. Она тут же отвела глаза, не решаясь смотреть на обнаженного мужчину. Он осторожно развел её руки в стороны, прижав к бокам.

— Посмотри на меня.

Кейлех сжала кулаки и мысленно выругалась. Это все-таки смешно! Она в конце концов женщина, познавшая мужчин. Она боевой шаман! Она через столько в жизни прошла! И не престало ей стесняться голого мужика, который по законам Орлении уже стал её мужем! Кейлех решительно вскинула голову, чтобы встретиться взглядом с его глазами.

Он смотрел. Просто смотрел. Внимательно, пристально. И не было в его глазах усмешки или самодовольства. Даже неприязнь к её шрамам и татуировкам не отразилась на красивом лице. Её просто изучали со всем возможным вниманием. Невольно Кейлех стала изучать и мужчину.

Тело воина… ни грамма жира… рифленые мускулы… Боги, как же он остается таким гибким и подвижным при этом… Это же практически невозможно. Не может мужчина с такой комплекцией обладать грацией дикого зверя! Мускулистая безволосая грудь… кубики пресса на животе… поросль черных курчавых волос ниже, из которой уже начал восставать огромный приап… Кейлех прикусила губу, сдерживая готовящийся вырваться вздох. Похоже, сегодня ей придется не сладко.

Эрнан метнулся к своей одежде и подносу. Также быстро он вернулся и протянул женщине жертвенные веточки. Кейлех взяла их и, сойдя с мехов, на цыпочках подошла к жаровне. Так, как и раньше, она кинула веточки в огонь, принявший скромное подношение весело и радостно. Вернувшись на меха, Кейлех сотворила жест, которому научил её Дагонт, прикасаясь рукой к губам, лбу и сердцу. Затем она вопросительно посмотрела на Эрнана. Тот все также быстро подошел к жертвеннику и кинул что-то белое в огонь… Платок? Он кинул платок со следами его крови и её любовной влаги… Подошел совсем близко, положив руки на её плечи.