Для тех, кто провинился, была уготована смерть. Это было минимальное наказание, но для особо провинившихся Всемирный Конгресс создал самую страшную тюрьму, которая располагалась в центре «Бермудского Треугольника». По сути это была совершенно неприступное место. Подобного до этого не было и, дай Бог, чтобы не было никогда в будущем. Никто не смог бы оттуда сбежать.

Находилось она не на суше, но и не просто под водой, а под дном океана, на невообразимой глубине и состояла из тринадцати этажей, но главное её преимущество было в том, что, благодаря силам Бермудского Треугольника, не действовала магия.

На первом этаже был расположен лабиринт, из которого невозможно было выбраться, если не знать точного направления. Заключенный, войдя в этот лабиринт, рисковал уже никогда из него не выйти. Он был обречен на вечное скитание до смерти.

На втором этаже располагался самый сильный артефакт, на который не действовала сила Бермудского Треугольника. Это был стоящий в центре зала шар, излучающий голубой свет. Именно из него охрана черпала силы для контроля. Без него они были лишь обычными магами, недотягивающие даже до стандарта. Стражниками служили представители самых малоразвитых и слабых магов, никто из более или менее сильных членов сообщества с развитой и остро отточенной, концентрированной силой, не говоря уже о магах вне категории, не желал уподобиться этому сборищу и надзирать за заключенными.

На следующих четырех этажах были расположены камеры, в которых содержалось более трех тысяч заключенных. Многие ломались сразу, но были и иные – те, кто не давал себе права сдаться. И в такой, казалось бы, безысходной ситуации они беспрестанно тренировали свой мозг, учились жить в этом кошмаре среди пыток и издевательств, десятилетиями напрягая волю, пытаясь сохранить достоинство человека и честь мага…

У таких был ещё шанс выбраться из застенков не только живыми, но и не до конца сломленными.

Еще четыре этажа были предназначены для тех, кто нарушил самое святое для всех магов правило: не сберег верность своей силе, стал предателем, но не по своей воле. Ни разу не было такого чтобы, по своей воле «Светлый» или «Злой» предал своих, но, не смотря на это, местным обитателям повезло намного меньше. У них не было ни единого шанса выбраться живыми. Они только надеялись умереть как можно раньше или хоть как-то облегчить свою участь доносами на тех, кто еще на воле и неважно, виноваты они или нет, главное – это результат: чем больше выявленных «врагов», тем больше и надежд на то, что над тобой смилуются и убьют.

На Двух следующих этажах камер мало, следовательно мало заключенных. В каждой камере – один преступник. Охраны нет. Проклятие тяготеет над этими этажами: узники мучаются и телом, и душой и не могут умереть, даже если попытаются покончить с собой. Увечья оставались, но все равно заключенные продолжали жить, они болели, старели, но не умирали…

Именно здесь содержались вечные и самые страшные враги «Злых» и «Светлых магов», самые непонятные существа на земле. Камеры для преступников по рождению. «Темные» маги, случайно, не по своей воле возникшие из страданий, крови, смерти, из нарушенного баланса сил. Это те, кто в свое время сражался на стороне Лорда Ромилиуса, кто был гоним и «Светлыми», и «Злыми» магами, Инквизицией и простыми верующими. На этих уровнях не видно даже искорки света, вокруг – кромешная тьма, ни еды, ни воды, и при этом – вечная жизнь… Радость только одна – мысленное общение с сокамерниками.

И вот – последний, тринадцатый этаж…Самый темный, самый страшный этаж в этой тюрьме. И на всем этом этаже – лишь один заключенный. Единственный. В маленький камере который можно было легко принять изнутри за законсервированный ящик. Каждый день и каждую ночь он ничего не видит перед собой, везде одна и та же беспросветная тьма, голод и холод. Здесь почти такие же условия, что и на одиннадцатом и двенадцатом этажах, за некоторыми исключениями: любая рана моментально заживет, заключенный не стареет, не чувствует биения своего сердца, не ощущает рук, ног, пальцев, он даже не может понять, двигается ли. Пытаясь закричать, он не слышит своего голоса. Только он и маленькая комната: четыре голые стены, пол и потолок – и все.

Охранники называют этого заключенного «Нулем», так как в его документе значится лишь номер – шесть нулей подряд. Просто горят буквы: «Заключенный № 000000». Ни имени, ни прозвища, ни характеристики силы… Просто ноль!

Поговаривали, что он стал первым узником Бермудской Тюрьмы. Он дольше всех находится в этом Аду, который продолжается часами, днями, месяцами, годами, веками, и за все это время он не постарел ни на минуту… Долгие годы его вопли были слышны по всей тюрьме, но со временем начали доноситься уже мольбы о смерти, он обращался то к Богу, то к Дьяволу, не понимая что говорит из-за полной звукоизоляции. Ему уже было все равно, кого просить – силы рая или ада, лишь бы выйти из тюрьмы. Сокамерники находящихся этажом выше все могли слышать, ибо для них его голос был досягаем, как и для охраны. Постепенно плач и мольбы утихали. Из камеры начал доноситься смех. Затем, через множество десятков лет, все стихло. Раньше не только заключенные, но и сами охранники просыпались от ужасных звуков, раздававшихся в камере «Нуля». Они вскакивали в холодном поту, немея от ужаса. Когда все прекратилось, охранники, наконец, вздохнули с облегчением, что больше не услышат этих леденящих душу ужасающих звуков.

Все стали думать, что он наконец-то умер. Хотя охрана прекрасно знала о его бессмертии, стражникам удобнее было так считать… А над узником тринадцатого уровня продолжали потешаться жизнь и смерть. Он сжался в клубок, припал к стене, застыл и стал ждать. Ожидание было его единственной надеждой на спасение, ожидание было его способом существования, ожидание его когда-нибудь должно было принести свои плоды. Будущее рисовалось этому магу, даже не магу и не человеку, а существу с огромными полусумасшедшими синими глазами, как большой и яркий солнечный круг, как густая изумрудная трава, как бескрайнее море, как голубое небо. Он знал, что такое будущее для него обязательно наступит, и готов был пожертвовать во имя такого будущего всем, что имел. Даже своим бессмертием. О мести он не думал. Несчастное существо постепенно забывало все. Он утратил свои воспоминания и свое сознание.

Глава 2

Побег

Уже триста долгих лет не доносилось ни звука с тринадцатого уровня тюрьмы. Считалось, что узник давным-давно потерял остатки разума и сидит в вечной тьме, потеряв всякую надежду на спасение. Иными словами был мёртв душой. По мнению охранников, заключенный уже давно забыл свое прошлое, своих друзей и даже собственное имя. Тьма окутала его со всех сторон, но он был все еще жив, и однажды случилось нечто невероятное.

Узнику тринадцатого уровня впервые за триста лет приснился сон. Это был уникальный случай. Он даже не мог понять сон ли это, так как не осознавал спит он или нет.

Ему привиделось, что он стоит в пустоте на небе, а вокруг него ночь и далекие звезды, которые еле мерцают вдалеке. После нескольких шагов, он почувствовал кончики пальцев на ногах, а еще через некоторое время понял, что стоит на воде, в котором отражались звезды и облака. Узник наклонился, пальцами рук достал до воды и начал выводить картину своими пальцами. Впервые на его лице была улыбка, и с этой поистине искренной ухмылкой он побежал вперед и не хотел останавливаться. В следующее мгновение он услышал чей-то тихий голос – "Обернись!"

Он остановился, повернул голову и впервые за три века заговорил – "Кто ты?"

– Сейчас для тебя важно иное – кто ты такой! – Ответило нечто нематериальное.

– Я не помню! – Опустил голову заключенный.

– Во время нашей последней встречи, ты был сильным магом и могучим воином. Ты никогда не опускал голову от стыда!

– Ты знал меня? – Спросил заключенный

– Тебя? Тебя такого – нет, не знал! Я знал другого человека. Ты не он.