Меня зовут Анна и это история моей странной жизни.

Да странной, не всегда интересной и часто непосильной, но все же моей. В какой момент я решилась рассказать об этом и почему решила, что это хоть кому то будет интересно? Не знаю. Просто наступают такие моменты, когда все что носишь в себе, все что крутится в твоей голове и наполняет душу, начинает литься через край. И если не выпустить этот огромный поток, не дать ему свободу, то, скорее всего он поглотит тебя. Накроет с головой. Мне кажется, именно так люди и сходят с ума.

Вот и я почти сошла, ну или все же сошла не мне судить, так как все что я собираюсь рассказать, вряд ли можно считать рациональным и естественным. Хотя судить все же не мне.

Довольно с раннего возраста у меня появилось ощущение дискомфорта, как будто ты надел чужую одежду и она жмет, трет и в целом сшита не по тебе. Вот так я себя чувствовала в мире. Как будто что- то не так, что-то мешает и очень хочется избавиться от этого зажимающего в тиски чувства.

Сначала думалось, что это ломка формирования личности, тяга расти, развиваться, быть важным и нужным. Позже можно бы было сослаться на переходный возраст и первые влюбленности. В более зрелом возрасте на тягу к самореализации, состоятельности как часть социума. Но нет. Чувство, появившись однажды, осталось со мной навсегда. Оно жгло, скреблось внутри, каждый раз напоминая, что я как-будто не на своем месте, лишь иногда притупляясь и давая мне возможность передохнуть.

В самые тяжелые времена, когда давление мира на мою голову становилось почти не выносимым, я искала спасение в книгах и музыке, они отвлекали, помогали окунуться в чужие жизни, мысли, чувства. Так же в попытках спрятаться, обмануть мир я несколько раз меняла себя внешне. Нет, никакой пластики, если вы подумали об этом. Все скромнее и бюджетнее. Я меняла цвет волос, побывав и платиновой блондинкой и черной как смоль. Отращивала длинную косу, а потом обрезала ее без жалости почти под каре. Полнела и худела, причем очень основательно, на двухзначную цифру. Сделала пирсинг и несколько лишних дырок в ушах. Сделала несколько татуировок, не вкладывая в них никакого заумного смысла, а просто выбирая понравившейся рисунок, с единственным желанием измениться хоть чуть-чуть чтобы мир потерям меня из виду.

Поэтому я всегда завидовала людям творческим. Возможно, если бы я умела петь или рисовать картины, мой бушующий поток, который скреб изнутри, нашел бы выход в творчестве, и я могла бы спокойно жить, творя по случаю шедевры. Но, увы. Пою я, как и большинство людей весьма посредственно, с рисованием тоже не случилось, хотя в детстве я пыталась рисовать и даже походила в художественную школу, но чувство внутри это не усмирило, и я бросила.

Где-то в том далеком, юном возрасте я и придумала свою маленькую хитрость, укромное место, которое в итоге и изменило мою жизнь.

Я начала придумывать себе сны.

Нет, не сказочные миры с феями и единорогами или волшебные приключения, а просто чуть откорректированный мир, в котором я была на своем месте, в котором скребущее чувство исчезало полностью. Что особо примечательно придуманный мною мир не особо отличался от реального, просто в нем череда событий от меня в реальности совершенно не зависящих, шли иначе. Но, при изменении этих, казалось бы, не значительных вещей мир становился другим, и волна этих перемен отражалась на мне.

Чтобы было понятнее, попробую описать. Например, какой-то человек на другом конце мира не стал врачом, а стал музыкантом, и его музыка стала моей любимой. Или какая-то медийная личность не женилась и поэтому стала не героем одной новости, а мировой легендой.

Изменения были не значительны, но меняли структуру мира и меня в итоге.

В мире своих снов я всегда оставалась собой, не меняясь не внешне не внутренне, просто в чуть сдвинутом с оси мире я, то же была чуть другой. Думала и поступала немного иначе, не всегда в лучшую сторону нужно признать. Но в итоговой совокупности все эти мизерные корректировки мира и делали его пригодным для меня.

Когда мы ложимся спать, устроившись поудобнее на своих подушках очень скоро наступает момент легкой дремы, где грань между сном и явью размывается. Вот где-то там и начинался мой новый мир. Засыпая, я начинала думать о нем, и он проявлялся под опущенными веками, забирая меня. В том мире я была такой же, росла, ходила в школу, занималась любимыми делами, слушала любимую музыку, ничего сверхъестественного, казалось бы, но со временем я стала обращать внимания на отличия, между двумя мирами.

Среди заученных и самых любимых песен в плей-листе вдруг обнаруживалась абсолютно новая, от неизвестного мне исполнителя. Но именно она трогала самую глубину моей души. Проснувшись, я пыталась восстановить ее в памяти, но она как-будто ускользала от меня не желая идти в реальный мир.

Или во сне я знакомилась с кем-то, и этот человек становился моим близким другом, а проснувшись, я чувствовала горькое чувство утраты от отсутствия этого человека в мире реальной жизни.

Так проходило время, я взрослела, окончила школу, затем университет, устроилась на работу и даже пыталась строить отношения, из чего впрочем, так ничего и не вышло. В целом я жила, как и все. Неизменным в моей жизни оставались лишь две вещи. Скребущие чувство чуждости в груди и мир моих снов, где я была счастлива.

С каждым годом жжение и давление мира на меня усиливалось, и я все чаще замыкалась в себе, гоняя в наушниках любимые песни и рано ложась спать, чтобы поскорее сбежать в другой мир.

Я как будто жила две параллельные жизни. И если в реальности я жила почти механически: дом, работа, пара подруг, то в мире своего сна я наслаждалась этими же вещами. Та же самая работа только в другой фирме, тот же дом только более уютный и родной, подруги но совершенно другие.

Просыпаясь, каждый раз я все отчетливее понимала, что должна жить только там, в мире своего сна. Там мое место, там я счастлива, там все, что нужно и что дорого. Но суровая реальность каждый раз возвращала меня к себе, жестоко наказывая двойной дозой тяжести на душе.

Так я подошла к своему тридцатилетию. Одинокая, и видимо душевнобольная.

Проснувшись в то утро, я долго лежала в кровати изучая потолок. Давящее чувство в груди было почти не выносимым, и я с трудом заставила себя подняться и начать, хоть что-то делать. Душ, уборка, заказ еды к приходу подруг, весь день прошел в этой механической суете и вечером сидя с ногами в кресле и крутя в руках бокал белого сухого вина, я смотрела на своих подруг и думала.

Вот они же счастливы, живут свои жизни, семьи, дети, мужья, работа, сплетни о знакомых и им этого достаточно. Строят планы на праздники и куда сходить на распродажу. И их это устраивает. Почему же у меня не так? Ведь я хочу того же по сути, только вот не здесь, как-будто в этом реальном мире просто нет того, что сделает меня счастливой, того дома, того воздуха, того человека…

Я вздохнула и поставила бокал. Пройдя в ванную, я умыла лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало.

Мне тридцать.

Я вполне красивая, по крайней мере так говорят. Морщин еще нет, темные брови, карие глаза, полные губы, не требующие уколов, красно-рыжие волосы ниже плеч. Этот цвет я выбрала пару лет назад, долго вымывая из волос черный, тогда же и укоротив их наполовину. Фигура тоже вполне нормальная. Все есть и сверху и снизу. В правом ухе три серьги. Одна обычная, как и в левом и еще два маленьких гвоздика в виде металлических бусин, одна, чуть больше другой. Смотрится неплохо. Домашняя футболка и легинсы. На правой руке татуировка очертания напоминающие лотос с завитками, ее я сделала в прошлом году в конце лета, когда меня начало в очередной раз накрывать волной отторжения мира. Я рассматривала себя и мне все отчетливее приходит мысль, что это конец. Конец моей жизни. Нет, я не собираюсь ничего с собой делать, и проживу, скорее всего, еще не один десяток лет, но это тело. Моя душа почти умерла, она выжжена вечным жжением в груди. А я, я устала бороться с ним, устала пытаться влезть в чужую одежду. Устала просто быть. И ничего уже не будет, ничего больше или лучше, ничего. Все будет точно так же, а значит никак, по сути.