– Сколль! – Радостным слегка захмелевшим голосом произнес Скаки.

– Сколль! – Сказал молодой Ромеец.

Первым поднес кубок к своим губам Скаки. Следом тот же самый жест проделал, и молодой Ромеец. Лудде улыбнулся, тому что молодой Ромеец уважает Лизийские обычаи, и тоже принялся пить из своего кубка.

Как только солнце стало клониться к горизонту. К причалу Ди – Бахта причалили три рыбацких лодки. В одной из этих лодок был Олаф. Возрастной Лизиец со светлыми длинными волосами помогал вытаскивать дневной улов. Рыбы было добыто очень много. Основным рыбным промыслом Лезийцев были такие рыбы как, треска, хек, сардина, сельдь и скумбрия.

Олаф уперся кулаками в свои бока, и смотрел на Ромейский корабль, после того как, он убедился, что Ромейское судно не враждебное то окинул взглядом всю пойманную рыбу. Люди, с которыми зрелый Лизиец, вышел в море, ради морской добычи разбирали, и сортировали рыбу, по корзинам. Когда корзины были, заполнены на половину рыбой, местные жители Ди – Бахта стянулись к причалу. Олаф заметил своего сына.

– Отец!

– Сын мой.

– Улов был очень удачный? – Осматривая корзины с рыбой, проговорил Рагнар.

– Да. Сегодня рыба сама прыгала нам в руки. – Олаф положил руку на плечо сын. – Мы даже почти не закрепляли сети между лодками. – После данных слов зрелый Лезиец улыбнулся.

Рагнар не сразу вспомнил то, о чем его просил конунг, но спустя пару мгновений слова конунга сами оказались на устах Рагнара.

– Конунг хотел тебя видеть отец! – Не задумываясь произнес однорукий Лезиец.

Отец кивнул сыну в знак понимания, и после чего перевел взгляд на своих людей.

Лизиец который был в одной лодке с Олафом выпрямил свою спину и посмотрел на старшего Лизийца.

– Идите к конунгу, мы сами со всем справимся. – Проговорил осипшим голосом Лезиец.

Олаф знал, что он может доверять своим людям, с которыми он всегда уходил в море за уловом. Поэтому он оставил своих людей, самих сортировать улов, и вместе со своим сыном направился к дому воина в котором жил конунг.

– Конунг сказал, чего хочет? – Спросил Олаф своего сына, когда они отошли от причала.

– На острова прибыл посланник от Ромейский императора!

Олаф задумался, зачем Ромейцы приплыли в Ди – Бахт, но зная Лудде. Зрелый Лизиец понимал, что сначала стоит поговорить с конунгом. Когда Олаф и Рагнар, проходили мимо дома, в котором жили, из-за двери донесся приятный аромат похлебки, которую Хильда, жена Олафа готовила превосходно. Но отец и сын, не стали задерживаться у дома, и направлялись далее, не сбавляя шага. У входа в дом воина несли службу, как обычно два война. Они, как и всегда разговаривали друг с другом.

– Ты слышал Ромейцы хотят с нами мира?

– Разве они не понимают, что на один сезон они себя защитят.

– А если они начнут нам платить дань, чтобы мы не нападали на их территории. То, что мы будем делать тогда? – Почти шепотом, произнес Рагнар так чтобы отец не услышал его слов, но воины расслышали.

Олаф толкнул входную дверь дома воина, и войдя внутрь услышал дикий смех снаружи.

– Конунг. – Приветливо произнес Олаф обращаясь к Лудде.

– Олаф проходи и присаживайся. – Улыбаясь ответил Лудде.

Олаф прошел мимо Скаки не замечая его, но при всем этом, он буравил своим взглядом молодого Ромейца, который смотрел на него. Когда Олаф прошел за спиной у Ромейца. То сделал недовольное лицо. И когда Олаф занял место рядом с конунгом, Лудде подал знак Скаки указав на пустой кубок. Скаки поднялся, и взял в руки ситулу и подойдя к Лудде и Олафу наполнил их кубки. После он наполнил кубок Ромейца, и в конце концов наполнил свой кубок.

– Сегодня мы пьем, ради моего будущего семейного счастья! – Тихо говорил Лудде Олафу, который сидел рядом.

– Ромейцы, и правда хотят заключить с нами мир? – Точно таким же тихим голосом спросил Олаф своего конунга.

– Союз если быть точнее. И ради этого император Ромейской империи. Даже согласен отдать свою дочь мне в жены. – Улыбаясь закончил конунг, но в его глазах, помимо радости была и печаль.

Солнце близилось к закату, а в доме воина стояла радостная атмосфера. Кубки бились друг об дружку, а ложки скребли об дно мисок. Все столы были заняты воинами Олафа, и их семьями. Молодой бард с бледно рыжими волосами пел песню.

Каждый воин, который, когда – либо слышал данную песню подпевал барду. Поскольку данная песня пелась в каждом набеге, если в хирд входил бард. И данная песня отражала все качества Лизийцев кто, когда – либо покидал родные берега и плыл за добычей.

Лудде слушал песню барда, но все внимание конунга была поглощено кипящему в котле мясному рагу, которое вот – вот должно было уже быть готово.

– Счастья для конунга! Пусть он некогда не знает печали. Сколль! – Прокричал не вполне трезвый крепкий, и широкоплечий воин Олафа.

– Сколль! – Зашумел весь зал.

Лудде взял со стола кубок, и поднял его над головой.

– Сколль! – Прокричал Лудде и принялся пить эль из своего кубка.

Позади каждых четырех людей, сидящих за столами, стояли трэллы, их обязанностями были забирать пустые ситулы, и приносить их обратно, полными до краев. Один трелл обслуживал стол конунга, за которым в данный момент сидели Рагнар сын Олафа, Олаф вместе со своей женой Хильдой, молодой Ромеец который говорил на Лезийском языке, и рядом с ним сидел Скаки. Место Лудде было между Олафом и Ромейцем! Согласно обычаям, конунг также отправил человека к Ромейскому кораблю, чтобы он передал приглашение конунга, но Ромейцы проигнорировали приглашение!

Конунг поднял в верх свою правую руку прося тишины.

– Друзья мои, если кого мучает голод, то пусть трэллы наполняют ваши миски горячим рагу. Ешьте и пейте. За мое здоровье, и мою скорейшую радость.

Моментально все гости закричали от радости. Лудде кричал, и улыбался вместе со всеми. Развернувшись к своему столу, конунг посмотрел на семью Олафа. Молодой Рагнар разговаривал, о чем – то со своей матерью. Жена Олафа, и мать Рагнара, до замужества с Олафом была первоклассной охотницей, а также она входила в каждый хирд какой только могла. Хильда были добычу с двухсот шагов ровно в глаз или сердце. И по молодости в плане выпивки, молодая охотница не уступала мужчинам. Встретились же они в набеге на земли Имелов, и между молодым воином Олафом, и молодой охотницей Хильдой моментально прошла искра страсти. И после дня их знакомства, этих двоих было не оторвать друг от друга. Они любили друг друга, везде где могли. А молодой Рагнар, был зачат перед возвращением в Ди – Бахт. Лудде знал, про счастливый союз своего человека и какой – то частичкой себя завидовал им, поскольку конунг вспоминал про свою единственную неразделенную любовь. В каждой девушке он хотел видеть ту, которую любил, но второй такой девушки он не видел.

Из грустных воспоминаний конунга вывел Скаки в тот момент, когда молодой Лезиец наполнял кубок Лудде элем. Конунг проследил взглядом за Скаки, и взгляд его остановился на полусонном, и полупьяном молодом Ромейце. Скаки занял свое место, и сделал глоток из кубка.

– Отдохни, трэлл, покажет тебе комнату для отдыха. – Проговорил Лудде обращаясь Ромейцу, и знаком руки подзывая к себе девушку трэлла из деревни Араксов. – Мы поплывем в Ромею завтра, как только солнце взойдет в зенит на небе.