– Волосы, Грейс, – сказал он, опустив взгляд на муслиновую ленту в косе. – Распусти их.

Грейс таяла от одного его порочного, горящего взгляда. Её пальцы теребили кончик косы там, где лента касалась обнажённой груди. Она развязала полоску муслина и принялась расплетать косу.

Дилан улёгся на спину, оперевшись на локти, наблюдая за тем, как её волосы рассыпаются веером по плечам.

– Я представлял себе это сотни раз, – нетвёрдо произнёс он. – Боже, как бы мне хотелось, чтобы сейчас было светло и я увидел, как твои волосы переливаются на солнце. Иди ко мне.

Грейс повиновалась, её ладони скользнули вверх по его длинному, мощному телу, она широко раздвинула ноги, усаживаясь на его бёдра. Дилан откинул голову на ковёр. Она обхватила рукой его толстый член и опустилась на него, вскрикнув, когда Дилан приподнялся ей навстречу и с силой вонзился в неё до упора. Он заполнил Грейс одним быстрым движением, затем снова опустился на ковёр и обхватил ладонями её груди.

Она положила ладони ему на грудь и начала двигаться, Дилан вторил её движениям. Их взгляды встретились. Одной рукой он играл с её грудью, другую опустил вниз и прижал к её животу, касаясь кончиком большого пальца самого чувствительного места на теле Грейс. Она неистово раскачивалась в погоне за пиком наслаждения.

Грейс достигла кульминации первой, Дилан последовал за ней. Он напрягся, вошёл в неё в последний раз и содрогнулся, когда она упала ему на грудь. Её волосы разметались по его лицу.

Дилан восторженно рассмеялся. Грейс, улыбаясь, подняла голову, попыталась убрать волосы и посмотрела на него сквозь золотистую завесу.

– Если это считается добродетелью, – сказал он, откидывая её волосы назад и обхватывая ладонями её лицо, – я смог бы привыкнуть.

Её сердце наполнилось теплом и счастьем, которых она не чувствовала уже много лет. Она и забыла, как чудесно, когда ты влюблена.

– Спасибо, – прошептала она и поцеловала Дилана.

– Ради всего святого, за что? – спросил он. Грейс отстранилась и перекатилась на спину, ложась рядом с ним.

– За... – Она уткнулась лицом ему в плечо, внезапно смутившись. – Я больше не чувствую себя высохшей вдовой.

– Ты такой никогда и не была. – Дилан притянул её к себе и поцеловал в волосы, не предпринимая никаких поползновений. Он долго обнимал Грейс, подложив одну руку в качестве подушки ей под голову, а другой обвив её тело.

Она не могла уснуть, её переполняли бурлящие эмоции. Через некоторое время Грейс почувствовала, как его тело медленно расслабилось, и он погрузился в сон.

Она улыбнулась, разглядывая его лицо всего в нескольких дюймах от неё. Даже когда его черты смягчались во сне, он всё равно выглядел повесой. Грейс потянулась к его щеке, но остановилась, так к ней и не прикоснувшись. Она не хотела будить Дилана, поэтому легла на спину и уставилась потолок. Домик скоро будет принадлежать ей.

Сбывалась её заветная мечта последних трёх долгих лет, в течение которых она пыталась отыскать дорогу домой. Здесь было уютно и приятно находиться. На территории располагались сад, голубятня, словом, всё, что душе угодно. И всё же, казалось, что-то не так.

Дилан пошевелился во сне, с болью в сердце Грейс внезапно поняла, что не так с её коттеджем. Когда их с Диланом любовный роман завершится, она не станет здесь жить, потому что не сможет вынести такой жизни.

Когда Дилан проснулся, Грейс уже и след простыл. Он понял, что её нет рядом ещё до того, как открыл глаза, хотя её аромат продолжал наводнять его чувства. Когда он всё-таки разлепил веки, то заморгал от неожиданно яркого солнечного света, заливавшего комнату.

– Грейс?

Её имя разнеслось эхом по коттеджу. Дилан огляделся. Ночная рубашка, чулки и туфли Грейс исчезли, но муслиновая лента светло-голубого цвета так и лежала на ковре. Он поднял её и потёр между пальцами.

Он заснул. Сквозь пелену пробуждения до него постепенно дошла ошеломляющая мысль. Судя по солнечному свету, проникавшему в окна, он проспал несколько часов.

Когда Грейс была рядом, Дилан спал, как обычный человек: спокойным, умиротворённым сном. Безмятежным. Шум, конечно, никуда не делся, но он звучал тише, чем прежде. Голова не болела. Впервые за долгие годы он чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Дилан потёр кусочек муслина в пальцах и почувствовал себя самим собой. Он прижался губами к голубой ленточке, а затем положил её в карман.

Глава 18

Следующую ночь Грейс и Дилан снова провели в коттедже, но на этот раз Дилан подготовился. Он принёс соломенный матрас, простыни и одеяло. Со временем он обставит коттедж как положено, а пока придётся обходиться тем, что есть.

Ещё Дилан принёс фрукты, вино и красный шёлковый мешочек, в котором всегда хранил запас французских писем. Прошлой ночью он захватил с собой одно из них, положив в карман халата, но в тот момент, когда Грейс поцеловала Дилана, он потерял голову и мог думать только о вкусе её губ и бархате кожи. Чтобы уберечь Грейс от беременности, впредь нужно не забывать ими пользоваться.

Помимо прочего Дилан принёс в коттедж лампу, потому что хотел увидеть Грейс во всей красе, а не в серебристо-сером лунном свете.

В первую их ночь он занимался с Грейс любовью неистово и безудержно, заявляя на неё безраздельные права, пока не утонул в волнах её страсти. Она со всхлипами произносила его имя, раз за разом достигая пика.

Во второй раз он делал всё с невообразимой медлительностью, целуя лицо, нос, щёки Грейс и неторопливо исследуя её тело, как будто время для них двоих остановилось. Он выискивал тайные местечки, прикосновения к которым доставляли ей особое удовольствие, и нещадно их ласкал. Чувствительные места под коленями, под грудью, поясницу и затылок. Дилан бормотал красивые слова, чтобы обольстить, комплименты, двусмысленные комментарии и откровенные непристойности, пока она не распалялась и не начинала двигаться под ним в пылком, женственном экстазе. Он медленно входил в неё и дразнил, замирая, лишь слегка двигая бёдрами, а темп увеличивал лишь тогда, когда она сама того требовала, выгибаясь дугой в неистовом желании достичь кульминации.

Потом Дилан спросил Грейс, не хочет ли она спать. Она покачала головой, и они вышли на улицу. Он пошутил по поводу того, что Грейс надела ночную рубашку, но она одарила его таким потрясённым взглядом, когда он чуть было не вышел за дверь обнажённым, что ему пришлось натянуть шаровары и халат. Они лежали под звёздами на мягкой траве и слушали пение соловьёв и шум моря.

– Я тоже не хочу спать, – сказал Дилан.

– Потому, что ты привык спать днём? – спросила она.

– Нет. Время суток не имеет значения. Я сплю только тогда, когда настолько вымотан, что не в состоянии бодрствовать ни минуты. Раньше я уходил из дома каждую ночь, чтобы довести себя до изнеможения.

– Не самый простой способ обрести покой. – Она опёрлась на локоть и коснулась рукой его щеки. – Ты знаешь, почему тебе не спится?

Дилан не ответил, и через несколько мгновений Грейс снова легла на спину и сменила тему.

– Я всегда хотела спать ночью на улице и слушать шум моря, но мне не разрешали. Это божественно. – Она потянулась к его руке, и спела их пальцы вместе.

– У меня звенит в ушах, – сказал он.

Грейс повернула голову и увидела его профиль. Дилан не смотрел на неё, его лицо было обращено к полуночному небу, где пробегали облачка, закрывая на мгновение луну и звёзды.

– Вот почему я плохо сплю.

– У тебя звенит в ушах? – Видимо, она не совсем правильно его поняла. – Часто?

– Всё время. – сквозь стиснутые зубы проговорил он. – Двадцать четыре часа в сутки. Этот звук не похож на перезвон колокольчиков или что-то приятное. Нет, это протяжный, нескончаемый гул. Будто у меня в голове ненастроенный камертон. Меняется только громкость. Бывают моменты, когда я едва его слышу. А иногда мозг просто разрывается.

Грейс села и посмотрела ему в лицо, мысленно возвращаясь к его странному поведению, которое в то время не имело смысла. Дилан зажимал уши руками. У него часто болела голова. Однажды он сказал, что ему не нравится тишина в деревне. Она попыталась представить, каково жить с постоянным шумом в голове и не смогла. Как, должно быть, невыносимо лежать в постели, пытаясь заснуть, пока в ушах раздаётся постоянный звон. Настоящая пытка.