Мирослава встала напротив разномастного ковра с яркой цветовой палитрой красного, синего, желтого и зеленого. Бахрома на концах у него была белая и длинная. Замысловатый узор из цветов, лепестков и ромбов складывался по каким-то определенным правилам геометрии или даже абстракции, из-за чего в рисунке можно было увидеть различных животных и птиц.

Когда все заняли свои места, Васнецов оглядел учеников и задержал взгляд на мальчиках и девочках, чья миниатюрная комплекция казалось ему непригодной для полетов.

Недовольно покачав головой, он продолжил:

— Теперь по моей команде скажите: “Ко мне, ковер” и ловите летательное средство. Все понятно?

Раздался утвердительный гул голосов, и Иван Андреевич махнул рукой.

— Ко мне, ковер! — послышалось со всех сторон, и тут началось невообразимое. Ковер, напротив которого стоял Яромир, поднявшись на кисточках, быстро рванулся к парню и упал ему на одно плечо, а тот его легко приподнял, похлопав по ткани другой рукой.

— Хороший мальчик, — похвалил он, после чего раздался одобрительный смех одногруппников.

У Никиты Вершинина и Паши Державина получилось практически с первого раза, Влас Кочубей и его закадычный друг Енисей Войнович, кажется, даже не старались. Зато вот Лешка Сорокин, громко заявляющий всем, что является почти мастером в полетах, вдруг не смог подозвать к себе ковер. Многих других, кто учился на их курсе в других группах, их ковры вообще снесли с ног и завалили на траву.

Мирослава не решалась, боясь, что у нее не получится, но видя, что за ней наблюдает учитель, громко сказала:

— Ко мне! — она сделала непроизвольный жест правой рукой, от чего ее ковер поднялся в воздух и через мгновение уже стоял рядом с девочкой. Иван Андреевич одобрительно хмыкнул.

Тех, кого ковры не слушались вообще, он наставлял, как и каким тоном надо приказать ковру слушаться, поэтому вскоре рядом со всеми стояли их подопечные.

Следующим заданием было заставить ковер раскрыться и зависнуть в воздухе на удобном расстоянии от земли, а потом, убедившись, что ковер висит ровно, запрыгнуть на него сверху. Скомандовав ковру: “Раскройся”, ребята продолжили занятие.

На этот раз почти одновременно оказались поверх ковра Яромир и Никита Вершинин.

Парни весело отбили друг другу “пять” и попытались приспособиться, как поудобнее сесть.

Мирослава еще даже не успела что-то сказать, а ее ковер, будто прочитав мысли, плавно раскрылся, подлетел и опустился на уровень ее коленей. Девочка охнула, а “самолет” помахал ей кисточкой, будто приглашая. Решившись, яриловка запрыгнула на красивую расписную ткань, опершись на нее ладонями и коленями. Но у ковра были другие планы, поэтому он, чуть изогнув один край, резко поднялся вверх, подкидывая девочку, от чего та встала ровно на ноги. Опершись сапогами в летающее средство, Мирослава ловила равновесие, но быстро поняла, что как бы она ни вставала, ковер под нее подстраивается.

— Морозова, я просил только залезть на “самолет”, а не пытаться побыстрее сломать себе шею, — к ней шел Васнецов, глядя на юную ведьму практически снизу вверх.

Однако вид его, несмотря на строгий тон, был неприлично одухотворенным, так как тренер очень ценил талантливых учеников.

— Но он сам так захотел, — пожала плечами девочка, сложив руки на груди и балансируя на ковре в воздухе на расстоянии чуть меньше метра от земли. Иван Андреевич внимательно осмотрел ее и ковер, а затем, закусывая нижнюю губу, кивнул.

— Только без глупостей! Эй, Вуколова, опустись к нам, бренным душам! — учитель переключил внимание на Ксюшу, которая точно не боялась высоты, ибо уже поднялась на добрых пять метров над землей.

— У меня получается! Возьмете меня в команду? — бойко отвечала ему рыжая девочка, все же опускаясь ниже.

— Возьму! — кивнул Иван Андреевич, а потом добавил, — если ли отборочные пройдешь!

На поле у остальных творился хаос! У Астры ковер отплывал на метр, когда она пыталась на него запрыгнуть, от чего девочка уже два раза упала на газон. Вику Сечко, которая сейчас лежала на газоне, раскинув руки и ноги в стороны, ковер просто скидывал. А маленькую Иванну Линь он завернул в рулон и поставил на землю, не желая сотрудничать. Васнецов помог ей выбраться, проверил, что ученица невредима, и стал подводить итоги.

— Что мы имеем, — шагал он вдоль ребят, когда ковры были сложены и составлены рядом. — Из сорока семи учеников, кто конечно сегодня явился на урок, а насколько я помню, первогодок в вашей общине семьдесят три?

Ребята закивали, и он продолжил:

— С горем пополам на ковер смогли забраться с первой попытки только семеро, еще двадцать все-таки смогли обуздать и забраться на своего “коня” до конца занятия. Могу сказать, что не всем это дано, и это нормально. Даю гарантию, что к концу года летать вы научитесь все, не переживайте. А вот на «ша’баш» я могу порекомендовать только тех, кто хотя бы вообще смог залезть на ковер. То есть всего двадцать два ученика со всего курса яриловцев… Негусто, — он сам себе закивал, но мотнул густой каштановой шевелюрой. — Но для создания команды и этого хватит. Поэтому те, кто желает попасть в команду, можете приходить завтра в шесть вечера. Здесь будет проходить отбор и первые тренировки. Полоцкий, тебе, по-моему, сам Бог велел, поэтому жду тебя в команде. Свободны, — он попрощался с учениками и пошел возвращать ковры в вагончик.

К слову надо отметить, что уже на следующем занятии по полетам учеников было намного больше. Многие девчонки решили, что заигрывание с молодым и спортивным преподавателем является лучшим времяпровождением, чем безделье. Что ж, сам преподаватель на этот факт внимания не обратил и просто был рад, что присутствующих стало почти вдвое больше.

Сейчас же ребята дружной толпой пошли к выходу с территории Лысой Горы обратно в школу. Мирослава подбежала к Яромиру, который стоял в сторонке вместе с Никитой и дожидался ее.

— Как тебе? — поинтересовался Вершинин, вставая от девочки по левую руку и уступая место справа Яромиру.

— Волшебно, как в сказке про Алладина, — улыбнулась Мирослава, а парни усмехнулись.

— Ведь то была-а-а совсем не сказка-а-а, — певуче заголосили парни, а девочка нахмурилась.

— В каждой сказке есть доля правды, славянская мифология тебе в пример, — ответил на ее недоуменный взгляд Никита.

Она задумалась и кивнула.

— Будете пробоваться в команду? Васнецов прав, Яромир, ты с ковром будто единое целое, — повернулась к другу Мирослава и заметила, как с его лица пропала улыбка.

— Наверное, нет, не мое это.

Вершинин остановился, в упор глядя на вихрастую макушку медленно шагающего одногруппника.

— Не твое?! Тогда чье еще?! Да без тебя у команды вообще нет шансов!

Яромир не остановился, продолжая идти вперед.

— Я слишком часто болею, не могу подвести команду.

Мирослава, глянув на обескураженного Никиту и обменявшись с ним непонимающими взглядами, побежала за другом.

— Трус тот, кто боится и не бежит. А кто боится и бежит, тот еще не трус! — сказал Вершинин, процитировав Достоевского. Однако он тут же понял свою оплошность, когда друг кинул на него неодобрительный взгляд своих черных глаз.

Веснушчатый яриловец даже внутренне сжался, но Полоцкий ничего не ответил. Мирослава нахмурилась, вдруг осознав, что друга и правда что-то держит и не дает согласиться пойти на отбор в команду. Но допрашивать его она не стала, посчитав, что не имеет на это права. У каждого человека могут быть свои тайны.

— Тогда, может, меня кто-нибудь просветит, что вообще такое «шабаш»?

Яромир улыбнулся подруге и обнял ее за плечи одной рукой.

— У меня иногда ощущение, что ты свалилась с Луны, когда задаешь такие банальные вопросы

— Эй! — не согласилась Мирослава, спихивая с себя его руку и чуть отталкивая от себя. Парень коротко засмеялся, глядя на яриловку. — Я узнала о том, что на этой планете вообще существует реальное волшебство, всего пару месяцев назад, а бабушка и вовсе хотела, чтобы я узнала о Ведограде все уже на месте.