- Понимаю. Спасибо, мистер Кестрель, - Флетчер засунул руки в карману и ушёл, немного обнадёженный.

- Кажется, он очень заинтересован в этой юной леди, - заметил МакГрегор.

- Лючии? – Джулиан улыбнулся. – Да, видимо, она произвела на него впечатление.

- Но сделала она это пару дней или четыре с половиной года назад?

- Мой дорогой друг, я думаю это совершенно не имеет значения.

- Хорошо, а что тогда его имеет? Кто по-твоему убил Ринальдо и его отца?

Джулиан задумался.

- Я всё ещё считаю, что Франческа невиновна, но Гримани может оказаться прав, а я – ставить суждения о характере превыше фактов. Мысль о том, что она – убийца, просто не кажется мне правильной, - он замолчал, а потом уверенно продолжил. – Если Ринальдо и убила какая-то женщина, то это скорее маркеза Беатриче. Он оскорбил её, напомнил о её бездетности, угрожал отнять виллу. Именно по её настоянию он остался здесь, а не поехал в замок. Она говорила мне, будто боялась, что Франческа сделает что-нибудь ужасное, если останется с ним, но это могло быть частью её плана.

МакГрегор установился на него.

- Ты можешь обвинять её в убийстве – эту женщину, которой оказываешь такое внимание?

- Я оказываю ей внимание. Именно поэтому я так стараюсь заподозрить её. Это непросто.

МакГрегор сокрушённо покачал головой.

- Но во всём, что было сказано и сделано, нет доказательств против неё. У Карло был мотив не хуже. Как указал Гримани, Лодовико и Ринальдо стояли между Карло и богатством Мальвецци. Конечно, остаётся ещё сын Ринальдо…

- Никколо – ещё ребёнок, и Карло станет его опекуном. А дети умирают постоянно, от множества причин. Избавиться от него будет намного проще, чем от двух других жертв.

- Ты же не предполагаешь, что он может убить маленького мальчишку?

- Если считать, что человек мог застрелить брата и перерезать горло племяннику, то разве его остановит детоубийство? Но я не верю, что Карло совершил хоть одно из этих преступлений – по крайней мере, ради денег. В этом нет смысла. Когда Лодовико убили, Карло был по уши в долгах. Он мог бы убить брата, если бы эта смерть немедленно принесла что-то ему. Но я не верю, что он составил опасный план убийства, которое не принесло ему никакой выгоды – и, возможно, не принесёт. Он не мог рассчитывать, что у него будет возможность расправиться и с Ринальдо. Шанс мог не подворачиваться годами, а Франческа могла вернуться к Ринальдо или умереть – в любом случае, у племянника могли появится новые сыновья. Мальвецци – нетерпеливая порода, а хотя Карло кажется уравновешенным и рассудительным, он был не стал рисковать столь многих ради такого далёкого приза, который может и не получить.

МакГрегор всплеснул руками.

-Но кто-то же совершил эти убийства!

«Да, - подумал Джулиан, - и чем быстрее мы поймём, кто это, тем лучше. Убивать в доме, полном людей, прямо под носом у Гримани, необычайно безрассудно. Наш убийства становится смелее… или отчаяннее. И один дьявол знает, что он или она сделает дальше».

Тело Ринальдо увезли в Соладжио на задрапированной чёрным лодке, в которой плыли дон Кристофоро и доктор Куриони. Гости виллы, что собрались на террасе увидеть отбытие, мрачной толпой вернулись внутрь, подобно узникам, что возвращаются с прогулки. Тогда на виллу вернулся Валериано.

Он вошёл в Мраморный зал в сопровождении четырёх жандармов, как раз в тот миг, когда сверху спускалась Франческа под конвоем ещё двух.

- Пьетро! – воскликнула она, и бросилась бы в его объятия, но солдаты, повинуясь жесту Гримани, загородили её пути. Она с мучительным нетерпением смотрела поверх скрещённых штыков.

- О, любовь моя, что ты здесь делаешь? Я думала, ты уехал! Почему ты под стражей?

Взгляд Валериано бесстрастно скользнул по ней и её конвойным, потом обратился к другим гостям, стоявшим вокруг как греческий хор, и, наконец, остановился на Гримани.

- Вы посылали за мной, синьор комиссарио?

- Почему вы всё ещё в Соладжио? – отчеканил Гримани. – Я полагал, вы собирались вернуться в Венецию.

- У меня осталось здесь незаконченное дело, синьор комиссарио.

- Какое?

- Маркез Ринальдо был ещё жив, синьор комиссарио.

Повисло потрясённое молчание.

- Что вы сказали? – резко спросил Гримани. – Вы хотите сказать, что имеете какое-то отношение к его смерти?

- Я хочу сказать, что это я убил его, синьор комиссарио. Я думаю, вы знаете это. Разве не для этого вы послали за мной людей?

- Это неправда! – закричала Франческа. – Он говорит это просто, чтобы защитить меня!

Валериано обратил на неё невидящие, мёртвые глаза.

- Ты здесь не при чём.

- О чём ты говоришь? – её голос дрожал. – Что с тобой?

- Прости, - тихо сказал он, - я многое должен тебе рассказать.

Она подняла трясущиеся руки ко лбу.

- Этого не могло произойти. Все и всё вокруг просто сошли с ума…

- Это очень удобное признание, синьор Валериано, - вмешался Гримани, - но у вас есть мотив лгать. Мне не нужен подозреваемый, которого я не смогу осудить.

- Вы не верите мне? – Валериано сунул руку во внутренний карман сюртука. Жандармы с обеих сторон сделали шаг к нему. Но певец лишь слабо улыбнулся.

- Это не оружие. Я достану её очень медленно.

Как и обещал, Валериано вынул и показал всем кремовую лайковую перчатку, украшенную вышитыми зелёным шёлком листьями мирта и рубиновым сердцем, пронзённым бриллиантовой булавкой.

- Откуда у вас это? – воскликнул Гримани.

- Она принадлежит мне. Это пара к той, что я оставил на пороге маркеза Мальвецци в ночь перед его убийством.

- Вы хотите сказать, что это вы убили его?

- Да, синьор комиссарио.

- Нет, Пьетро! – Франческа схватилась за скрещённые штыки, что разделяли их, - Не делай этого…

- Франческа, - сказал он, - отпусти штыки.

Она подчинилась. Несколько капель кровь сорвались с её пальцев на мраморный пол. МакГрегор шагнул к ней, взглядом требуя от солдат не мешать. Он взял её руки, осмотрел порезы и остановил кровь своим платком.

Франческа вовсе не обратила не него внимания.

- Я не позволю тебе сделать это! Я не позволю тебе жертвовать собой ради меня!

- Я же сказал, - устало повторил Валериано, - ты здесь не при чём. Я решил убить Лодовико Мальвецци задолго до того, как познакомился с собой.

- Почему? – спросил Гримани. – Что связывало вас с Лодовико Мальвецци?

- Он был моим злейшим врагом, - спокойно сказал Валериано, - а также моим отцом.

Глава 32

- Отцом! – Карло сделал шаг вперёд в изумлении уставился на Валериано. – Это не может быть!

Все остальные глядели на этих двоих, сравнивая. Джулиан понял, что по-новому смотрит на графа и певца. Он никогда не задумывался о том, сколько в них сходства – в приятной внешности Валериано и, конечно, в его росте. Да, кастраты часто бывали высоки. Но в его элегантной фигуре, лёгкой грации и манере гордо держать голову будто отражался Карло, которым был очень похож на своего покойного брата.

Гримани спросил Карло и Беатриче:

- Маркез Лодовико когда-нибудь давал хоть один намёк, что этот человек – его сын?

- Нет, никогда, - ответил Карло.

Беатриче медленно и молча покачала головой.

- Он не знал, - хладнокровно пояснил Валериано.

- Но… но это значит… - Франческа запнулась, - что я сбежала с …

- Братом мужа, - подсказал Валериано. – Единокровным братом. Да.

Франческа так затряслась, что МакГрегор положил руки её на плечи.

- Этой женщине нужно лечь, - сказал он Гримани, - а мне – перевязать её порезы.

- Мы пойдём в гостиную, - сказал Гримани. – Вы сможете позаботиться о ней там. Я хочу, чтобы она присутствовала, когда я буду допрашивать синьора Валериано, чтобы увидеть, что она думает о его рассказе.