"Так ей и надо! — думала Урсула. — Будет знать как пытаться увести у меня жениха."

Русалка не забыла про вчерашний вечер.

"НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ"-вот девиз русалок. Казалось что история повторяется.

Когда та очень давно у нее тоже был возлюбленный. С такими же черными волосами, как у Мейланда и похожим характером. Она не помнила его имя, только как перерезала ему шею, когда узнала что она была лишь его игрушкой, в отличие от его настоящие невесты. Она помнила как убегая в лес пыталась скрыться от "правосудия", пока не попалась охотникам.

Она не забыла то, что они с ней делали в течение нескольких ночей подряд.

Они выбрасили остатки её тело в реку. Думая, что избавились от проблемы.

Это был 16 век. Когда по всему миру новолунным было можно то, что нельзя сейчас. К примеру, " Дыхания русалки".

Русалки когда-то считавшийся водными фейри, после долгих лет борьбы смогли отделиться от Благого двора. Одним из способов их размножение- "дыхания русалки", и сделала из нее той кем она является. Когда русалка могла отдать часть своих сил умершему человеку. Она могла использовать магию воды и дышать под водой и плавать без хвоста. Таких как она называли Утопленицами, русалка — призраком. Как и вампиры ей нужно было питаться чей-то жизненной энергией. Но это было половина ее истории.

Она помнила как нашла каждого из тех мужчин. Как их тела и души умерали не выдерживая натиск ее не человеческой силы. Но не это имфалка…

Если бы ей не помешали ее служанки, то…

Ее размышления прервал стук двери. Комнаты Неблагого двора данные ей с помощью Мейланда были небольшие и неуютные. Она состояла из кровати, тумбочки, шкафа, а самое главное водный выход в море находивщийся во второй комнате. Но русалки было все равно. Самое важное рядом с ней была её любовь. Она всегда знала, что если будет хороший ему помощницей, то рано или поздно добьется его любви и вместе с ним уничтожит Благой двор, террарезиющий её народ и ещё одних благодатель.

А так как их новолунных ждала не одно столетия она никогда за это не волновалась, пока не увидела их вместе. Это пятнадцвтилетния девчонка так уверена, что Мейланд проводит с ней время не из-за того, что выгодная добыча, что ей было смешно на нее смотреть. Так было первое время.

— Заходите, — сказала Урсула, заканчивая расчесывать свои белые, шелковистыми волосы. Паж открыл Мейланду дверь. Словно пантера он не спеша шел, всем видом, давая понять, как ему тяжело сдерживать гнев. Но Урсуле этого не заметила. Она не могла не нарадываться тому как удачно она выбрала полупразрачную ночную рубашку напоминающие платье.

— Мой господин, — сказала она самым нежным голосом, предназначенный только ему. Но это была последнее, что она смогла спокойно сказать.

Едва ли дверь закрылась Мейлад с нечеловеческой силой, которую он тренировал всю жизнь, прислонил ее к стенке. Как русалка она могла долгое время проводить без воздуха, но сила сила юноши причиняла ей боль.

— Как ты посмела это сделать? — он не кричал, но говорил тонам, от которого ее умемершее сердце разбилась. Это было скорее щепение, которым он часто вспоминал своих братьев.

— Я не понимаю о чем ты? — солгала она.

— Я о том как ты пыталась утопить мою собственность! Как ты это объяснишь?

К глазам русалки подступили слёзы. Она украла её жениха. Снова!

— Я делала это для твоей безопасности… — жалкие оправдания выходили из её уст. Но Мейланд, словно её не слышал.

— Ты это сделала, чтобы стать Королевой! — продолжал он тем же тоном. — И увидеть погибель Благого двора.

— Нет, нет, это не так!

Она задыхаться, ей захотелось оказаться в воде, ее спасительнице, но она не могла.

— Тебе стоит уйти из ряда моих людей, раз не можешь выполнять приказы, как положено.

Он отпустил ее и уже выходил, но…

— Что мне сделать, чтобы доказать свою верность?

С ее глаз текли алые слезы, она не выдержала и упала на колени.

К ее удивление он остановился.

— Ты сделаешь все что угодно? — спросил он, шелковистым голосом.

— Все! — тут же выпалила она. Она помнила их первую встречу. Тогда она было одной из немногих, кто удостоелся чести быть в свите королевы в приеме у Неблагога дворца. Он поразил ее не только свой внешностью, но чем-то еще. Все сирены, русалки и ундины в него тут же влюбились, но из всех он выбрал её. И когда Организации смертных взяли ее под стражу, он спас ее и сделал одной из своих людей.

Если девиз русалок: " Ничего не забывать", то девиз Урсулы был: " Верность, любовь и смерть"

— Ты можешь для меня кое-что дать, — сказал он тоном, каким мог говорить змей на гербах

Неблагого двора. — К примеру, Водный двор.

*****

— Покажи мне, — властным голосом произнес Дерек. Придворный лекарь тут же убрал белую ткань с лица Орека. Точнее то, что от него осталась.

Фейри, как и маги не были бессмертны, но могли прожить тысячю лет. Хотя имели право об этом знать имели немного. И если они заболевали болезнью смертных то или не слишком сильно, или наоборот погибали сразу. Второй принц Неблагого двора страдал сифилисам не один год, и стоило ожидать его смерти. Но то, что увидел Дерек не подвалась описанию. Тела оказалось горела не один час, кожа почернела, словно угли, а золотые глаза… лопнули.

— Как это произошло, — ледяным тоном не выражающий никаких эмоций спросил Дерек. Придворный лекарь Медицин старый, горбастый, полуслепой, но не утративший своей целительской силы, даже заканчивая свой срок.

— Где-то к полудню после того как принц Мейланд повелел дать вина, как велала ведьма у него поднялась температура. Мы дали ему отвар из рамошки и крапивы, но стала только хуже. Он умер ближе к вечеру.

Дерек чувствовал, что лекарь многое может ему рассказать, но не знал способен ли выдержать правду. Ведь фейри не способны говорить ничего другое.

"Настоящий король ничего не боиться"- вспомнил он.

— Говори все.

После некоторых колебаний Мидицин ответил.

— Я многое видел в своей работе, но не такое. Он начал бредить в препадках боли. Просил у какого-то Макса прощения, и умолял позвать Дека. Он…умер в муках.

У Дерека сердце было готова остановиться в любой момент. Он знал кем были те два мальчика, о которых вспоминал его младший брат перед смертью. Он вышел из комнаты его брата, не думая о том что подумает лекарь и его прислуга.

Дереку хотелось плакать. Его младший брат мертв. Он вспоминал их игры, когда они могли целыми сутками на пролет вместе играть. Дерек до сих пор удивлялся, почему его мать так спокойно относилась к дружбе с Ореку и его матерью, но стояло смертной наложнице отца забеременеть…Как она заколдовала её, чтобы она убежала вместе с ребёнком, по слухам даже обеспечила деньгами. Так Мейланд прожил первые десять лет в мире смертных под именем Макс, а его мать потеряла голову.

Если бы в Мейланде/Максе не была королевской крови, и отец был обязан назвать его своим наследниками по закону фейри, то его просто убили. Для Неблагого двора смертные даже наполовину ценились меньше животных. И Орек верил им как не кто другой. Собрав вокруг себя шайку друзей он начал ежедневно измываться над младшим братом. Дерек видел это, но никогда не останавливал. Лишь однажды он почувствовал жалость к Мейланду, тогда Максу. Это был его одинадцатый день рождений и первый который он должен был провести в Неблагом дворе. Этот маленький мальчик вечно одетый в лохмотьях, с красными от слёз глазами в тот день выглядел как никогда несчастно. Что-то при виде случайной встрече с Максом в тот день заставила нанесенные на него чары Нацуми рассеяться. Он повел своего брата в Лунный базар. Счастья Мейланда не была конца, Дерек впервые за год видел его улыбающимся. Старший брат рассказывал младшему как путешествовать из Лунного базара, где достать разные вкусняшки.

Но когда Мейланд подошел к нему на следующий день с возгласом "Брат", Дерек просто его оттолкнул. Чары не позволяющие ему что то чувствовать вернулись на место.