У новых обитателей этой общаги, особой и заслуженной любовью в «Красном уголке» пользовался «самовозникающий самогонный аппарат». Это был – семейный шедевр, который собирался как детский конструктор, но имел промышленные масштабы, не требующие затрат на изготовление. В тоже время, при появлении на горизонте контролирующих органов, он быстро превращался в обычные хозяйственные кастрюли.

К «аппарату» посетители уголка относились трепетно и с большим уважением. Они держали кастрюли, из которой собирался этот аппарат, на высоком постаменте – холодильнике «ЗИЛ», стоящим рядом с почётным Венским стулом. Шедевр состоял всего из четырёх стандартных емкостей, точнее кастрюль, и собирался по простой народной технологии: на дно большой кастрюли клали вверх дном кастрюльку поменьше, а на неё дно ставили вторую маленькую кастрюлю. В большую кастрюлю заливали бражку, заполняя её примерно до средины второй маленькой кастрюли.

Затем, большую кастрюлю, со всем содержимым, устанавливали на медленный огонь, накрыв перевёрнутой крышкой. На эту перевёрнутую крышку, в свою ставили кастрюлю с холодной водой…

В процессе нагревания спиртовой пар, попадая на перевёрнутую крышку, охлаждался, превращаясь в первач и капал в кастрюльку поменьше, находящейся внутри большой. Правда, холодную воду часто приходилось менять, но это не мешало технологическому процессу. Говорят, что этот «самогонный шедевр» до сих пор пользуется большим спросом у народных масс.

Оно – население надеется, что когда-нибудь сей шедевр изваяют в виде памятника больших размеров и поставят перед какой-нибудь дешёвой забегаловкой! Тем паче, что до сих пор этот «Шедевр», как самогонный аппарат, не смогли обнаружить даже опытные «кладоискатели», так как в минуту опасности он сразу превращался в предметы кухонного обихода!..

К назначенному времени пришла чета Клячкиных и поставив закуску, пристроились рядом со столом.

Следом за Клячкиными пришёл Мойша – смотрящий по общежитию, но пришёл не один, а с братом и двумя банками

для «зарядки» воды целителем.

Предпоследним из приглашённых появились Конвоиров – главный сантехник общежития, с новым завхозом Кроваткиным Фидер Карловичем, владельцем ТОО «Агроимпекс» (товарищество с ограниченной ответственностью).

Кроваткин Фидер Карлович до этого служил в конторе глубокого «Бурения», каким-то боком связанной с сексуальными меньшинствами, но сам в этом замечен не был. Свои первые деньги на ТОО он приобрёл в конторе, работая «драйвером», где помимо доставки железобетонных изделий, ему фурами частенько доводилось развозить продукты питания по магазинам.

Как человек из клуба «весёлых и находчивых», он, не нарушая пломб, нашёл метод приобщения к регулярной частичной «прихватизацией» съедобного, с компенсацией их веса булыжниками… – правда, за что позднее поплатился. По возвращению же из отдалённых мест, судьба свела его с Кныриком. Здесь сразу повезло – в первую же ночь, при «обмывании» возвращения Разгильдеева из зоны и удачной прихватизации им этой общаги, Фидер Карлович выиграл свою должность у Кнырика в очко.

Новый завхоз был из «мало пьющих» – сколько не пил ему было всё мало и при этом почти не пьянел! Он сразу же при вступлении в должность, развил бурную и кипучую деятельность: для гранёных стаканов «Петровских времён», рядом с «праздничным столом», на расстоянии вытянутой руки «разводящего», соорудил отдельную спецполку! Затем, в соответствии с пожеланиями Кнырика, разделил комнаты общежития перегородками, превратив их одно и двухнарные камеры – «ячейки общества»… Но сегодня «прописка» Клячкиных пошла не по графику, так как задерживались бритоголовые. Приглашённая публика, в конце концов не выдержав, дружно расселась за длинным столом, покрытым зелёной материей оставшейся от прошлых времён.

Перед каждым из пришедших красовалась трёхлитровая банка, наполненная водопроводной водой, а взор их, в ожидании чуда, был устремлён на большую линзу наполненную глицерином, пристроенную перед маленьким чёрно-белым телеком.

Поскольку линза, заполненная глицерином, транслировала чёрно-серые фейверки, то кто-то сзади неё приспособил разноцветную плёнку, чтоб фейверки смотрелось веселее. В томительном ожидании «прописки» очередных соседей, малочисленная приглашённая «элита» общаги, пытались обсуждать начавшейся футбольный матч… Время шло, но главных организаторов не было… Матч закончился и приглашённые принялись обсуждать только что завершившуюся игру в пользу нашей сборной.

– Как я и ожидал, – произнёс Кроваткин, – для наших обыграть этих проблемы не составило!

– Действительно, ну что такого в том, что наша сборная по футболу очередной раз с разгромным счётом обыграла сборную мира, а в перерыве умудрилась ещё и обыграть сборную Европы, – поддержал его Мойша.

– Я думаю, что наших футболистов окропил заряженной водой Кашпо, – сделал предположение Конвоиров, главный сантехник общежития.

– Нет, нет и ещё раз нет! – это точно помогла заряженная Чумой вода, которой их наверняка окропили! – возразила Аглая Петровна, предводительница «сексуальных меньшинств» женского пола.

– Да не спорьте вы – им наверняка помогла канализация, – предположил сантехник, – кстати, сегодня день работника канализации! – и вдруг пропел, стараясь попасть в ноту, – «какая боль, какая боль, Аргентина-Ямайка – пять ноль!»

– А причём тут канализация?

– Ну как при чём? Футбол, канализация и сантехника едины!

– Да при чём тут это? – возмутилась Варвара Похмелкина, давняя знакомая бритоголовых. – Мы без канализации и сантехники обойдёмся. А вот без футбола!..

– Да без сантехники и канализации, футболисты и вы плавали бы в дерьме!

– Да ответь ты им или пошли по-нашему… куда следует, – посоветовал Иванов Иван Иванович – брат Мойши срочно прилетевший из Израиля, по его вызову, на «обмывание».

– Я с вами согласен, но, если я их пошлю по-русски, они же меня тоже могут послать и выгнать.

– Не посмеют! А в случае чего, поедешь со мной на землю обетованную, – ободрил Конвоирова Иван Иванович.

– Господа, прошу не обижать нашего главного сантехника, – заступился Кроваткин Фидер Карлович, – главсан у нас очень нужная и важная штатная единица!..

В «Красном уголке» воцарилась спокойствие.

– А почему молчат наши «именинники»? Почему вы без банки, Мусик Каземирович? – поинтересовался Шарамышкин, – ведь эта заряженная телепатами вода помогает не только от болезней, но и от голодания.

– Теперь у меня другие задачи и цели. От болезни я на днях приобрёл новейшие Западные препараты. С ними, если человек хочет жить – медицина бессильна!

– А если хочет жить очень хорошо – бессильно даже законодательство! – подметил Мойша.

– Говорите Западные препараты?! Очень интересно! – вдохновился Шарамышкин и обратился к Мусику Каземирычу, – любезный, не могли бы вы порекомендовать меня продавцу, как надёжного покупателя этих новейших препаратов?

– В фойе ДК «Шанс». Скажете, что вы от меня и вам отпустят товар, – сквозь зубы дрожащим от негодования голосом, пробурчал Клячкин и, поправив очки фирмы «СОВГЛАЗ», пересел на стул, стоявший в дальнем углу.

Шарамышкин тут же переместился на его табуретку, оказавшись рядом с женой Клячкина.

– Какая муха укусила? Или он болен? – шёпотом у Клёпы поинтересовался Шарамышкин, – раньше этого я за ним не замечал.

– Угадал. Он на всю голову болен! Неожиданно объявил голодовку, – тихо поведала Клячкина, – сильно исхудал, но продолжает голодать. Шарамышкин, он умрёт без меня! Уже настрочил предсмертную записку, где в своей смерти обвиняет нас.

– А я-то здесь причём?

– Ну как причём? Сам знаешь… Так что придётся нам ещё немного потерпеть.

– И сколько же нужно терпеть? – поинтересовался Шарамышкин.

«Не знаю, но знаю одно, пока уходить не время, – и немного пораскинув «мозгами» Клячкина скороговоркой, дополнительно прошептала, прикрывая рот пухленькой ладошкой, – пришли на всякий случай завтра доктора».