Внизу была полная тишина. В сотый раз она задумалась, зачем такой огромный дом, когда тут вечно никого нет. Пройдя по кухне, вышла в зал с огромными белыми диванами, на которых явно никто никогда не сидел. Дальше был ещё один зал с французскими окнами выходящими в сад. Туда она и направилась. Вдохнув прохладный сентябрьский воздух, поёжилась укутавшись в плед лежавший у входа. В глуби сада, нашла идеальное для себя местечко, которое стало любимым. (Туда она однозначно будет ходить каждый вечер дожидаясь звёзд. Фонарики включались ежедневно в восемь вечера. И Мия всегда будет ждать на улице с замиранием сердца этого момента).

Ближе к ночи она продрогла так, что посинели губы, но красота этого места стоила того. Собираясь вернуться в особняк, девушка замерла увидев Полину, наблюдающую за ней.

– Чего тебе надо?

– Это моя качеля, – фыркнула Полина.

– А спать тебе не пора в такое время?

– В какое хочу в такое и сплю.

– Поздравляю, – встав, Мия обошла девочку направившись в дом.

– Зачем ты приехала?!

– Хотелось бы и мне знать.

– Вали обратно в свою Америку!

– Какая милая восьмилетняя девочка.

– Ненавижу тебя!

– Похоже это взаимно, – усмехнулась старшая сестра.

– Я не хочу чтобы ты тут жила!

– Слушай сюда! – Резко остановилась Мия, – Не хочешь жить со мной под одной крышей сними номер в отеле, а мне истерики не закатывай, поняла?! – Полина открыв рот замерла как истукан, – Вот и прекрасно. Я не хочу тратить время на истерики ребенка.

В доме по-прежнему было тихо, не удивительно, что ребенок в таком возрасте ошивается на улице, вместо того, чтобы сладко спать в своей постели. Мия злилась. Это она должна ненавидеть эту девочку, а не наоборот. Прихватив яблоко из холодильника она отправилась на свой этаж.

Сентябрь на исходе, пора готовить отчетность прошедшего года, но в голове Филипа летают сплошные бабочки. После встречи с Пери, он не мог думать ни о чём кроме невероятных глаз девушки. Не реально, – думал он. Пока они общались по телефону и видео-звонкам она нравилась ему, но после встречи он просто потерял рассудок. Филип хотел признаться в чувствах, но точно знал, что не сделает этого по телефону. Вот только встретиться с девушкой было невозможно. Пропустив три матча подряд, она обещала приехать на сегодняшний, но также просила не огорчаться, если ничего не получится.

– Где летаешь Фил?

– А, черт, что случилось?

– Ты мне скажи, что случилось?

– Не понял, ты о чём Давид?

– Чего напрягся так?

– Я?

– Нет я.

– Мне нужно отчет доделать.

– Ты сдаешь его в начале декабря. Или это отчет для моего папочки?

– Для него уже готов.

– Выходит на него ты работаешь с большим удовольствием?

– Ты издеваешься? Не ты ли меня к нему отправил?!

– Не кипятись мой мальчик, – потрепал за щеку лучшего друга.

– Отстань.

– Ладно, как дела у нас в последнем квартале?

– Я не твоя бухгалтерша, интересно как дела, спроси у неё.

– Обиделся что ли Филька?

– Ты мне мешаешь, проваливай, – отвернулся Фил.

– Ну всё напросился, сейчас как поцелую тебя! – Ринувшись на друга тот успел в последний момент сориентироваться слетев со стула и перепрыгнув стол.

– Жить надоело?! – Продолжал убегать Филип ловко обходя препятствия в виде мебели. Давид не отставал.

– Стой любимый!

– Отвали!

– Я только разок!

– Пошел ты! – Выбежав в коридор оба налетели на разъяренного Ярового.

– Вижу работы у вас нет совсем?

– Давай Фил, увидимся.

– Нам нужно поговорить, – остановил отец сына. Давит с огромным нежеланием повернулся к нему.

– У тебя есть помощник, поговори с ним.

– Давид! Это касается твоей матери!

– А зачем говорить о ней? Или ты нашел тех кто убил её?

– Килер найден, но о заказчике молчит. Он заговорит я уверен.

– У него есть семья?

– Нет.

– Любимая девушка?

– Нет.

– Дом хотя бы?

– Нет.

– Тогда с чего ты взял, что он заговорит?

– Заговорит, у него не осталось выбора.

– Пытаешься разговорить того, у которого нет ничего в этом мире? Странно, я был уверен, что ты не так наивен отец, – не слушая уверений отца, Давид захлопнул дверь за собой.

– Идем, – обратился Яровой к Филу.

– Отчет почти готов.

– На сколько процентов повысился спрос на железную дорогу?

– Более сорока процентов. Острова в западной части Тайваньского пролива хотят заключить договор на железную дорогу, огибая Китай.

– Прекрасно. Что по немцам?

– Готовы отправлять груз.

– Координаты будут в четыре утра по московскому времени.

– Понял.

– Почему Давид такой веселый, уже восстановил все свои объекты?

– Нет. Он не будет их восстанавливать. Там сплошное пепелище.

– Но земля принадлежит ему. Оставит в таком виде?

– Да. Это же Давид, ему плевать.

– А мне не плевать, – поднимаясь на лифте, Яровой продолжил: – Найди проектировщиков, пусть сделают новые проекты.

– В планах Давида нет новых салонов. Он не станет их открывать, даже если вы возведете новые здания.

– С чего?

– Позвольте ему самому принять решение. Это он оценит гораздо больше.

– Ладно, оставим пока как есть. Какие новости от Разумовского?

– Чиновники будут голосовать за вас.

– А остальные?

– Комиссия вообще не реагирует на наши запросы.

– А вы все методы испробовали?

– Речь шла о больших деньгах на каждую душу.

– И они отказались?! – Возмутился Егор, войдя в свой кабинет.

– Я же говорю, полный игнор.

– Почему они молчат? Заседание состоится меньше чем через три месяца!

– Мы продолжим.

– Семь членов комиссии. Голос одного равен трем, итого двадцать один процент, – рассуждал вслух Яровой, – Тридцать девять чиновников у нас, совет директоров дают ещё тридцать голосов и десять делят районы. Я желаю всю сотню на выборах Филип!

– Тогда займусь делом.

– Сначала скажи, что будет делать мой сын?

– Он не участвует в выборах.

– Ещё бы, слишком зеленый и амбициозный.

– Но он начал действовать.

– В каком смысле?

– Собирает голоса против вас.

– Что?! Вот кретин, если хоть один из члена совета проголосует против, я его так проучу, как ему и не снилось.

– Он не боится вас, – пожал плечами Филип.

– О чём скоро очень пожалеет…

– Вы что-то планируете?

– Я доверяю тебе Фил, но ты всё ещё лучший друг моего сына.

– Я понял.

– Просто передай, что я не позволю встать у меня на пути даже ему.

– Понял, – вышел из кабинета Фил.

Забыв о чём мечтал ранее, Филип размышлял как не дать отцу и сыну схлестнуться в неравном поединке. Давид молод и крут, но Егор самый умный и опасный человек на земле, с которым состязаться сможет лишь равный ему и это точно не его сын. Предстоящие выборы, определят единственного правителя города, а значит и того кто будет контролировать всё. Строить железные дороги одно дело, а что по ним будет переправляться совсем другое. Также с воздушной переправой и по воде. Если Яровой победит, то он задушит компанию Медведевых. У Вадима не останется шансов работать в этом городе, как и во всех других. Компания дающая многим странам танки и прочее бронебойное оружие не обанкротится, но лишь потому, что Яровой не позволит этого. Он желает владеть ею самостоятельно. Но а если же победит второй кандидат в лице Вадима, то ситуация та же, только её обратная сторона. В руках Вадима будут открытые дороги куда он сможет отправлять груз не ожидая неделями разрешения на ввоз, или же вывоз. Но есть и третий кандидат и четвертый. О них ничего не известно.

Кабинет Филипа был мал, но довольно уютен. На обычном прямоугольном столе в углу, стоял бабушкин торшер из прошлого века, помимо него компьютер и куча разбросанных бумаг. Потертое кресло на колесиках вечно где-то каталось, только не там где положено ему быть. На стене картины неизвестных художников и рамочки с огромной семьей Филипа, которая живет не в России. Кабинет достаточно оснащен светом ламп и одним окном. На самом деле он редко находится на рабочем месте, чаще в разъездах с Давидом, или в кабинете Егора.