– Год назад?.. Л-лотти… можно не скромный вопрос?.. А сколько ты вообще заработала?..

Девочка отложила спицы и принялась считать в уме, складывая пальцы на двух руках. И тот факт, что она считала долго, вводил мальчик в ещё большее недоумение.

– Ну-у, какое-то время самостоятельно пожить я точно я смогу, – ответила она, улыбаясь.

Повисло молчание. Мальчикам отчего-то стало стыдно, что их подруга оказывается куда самостоятельнее их и имеет свой доход. Это была не зависть, а именно стыд.

– А куда Эли побежала после завтрака? – прервала тишину Лотти. – Вся запыхавшееся была, надеюсь ничего не случилось…

– Я видел у входа Атмос, наверное, на свиданку с Фарлем помчалась, – ответил Нейт.

Атмос – это транспортное средство на воздушной подушке, работающее от пара Земли.

– С Фарлем говоришь, – задумчиво издал Гриша. – А ведь он из нашего приюта, а живёт в Аристократии, хоть и был туп тупнем… но зато мордашка милая. Нейт, не помнишь кто его усыновил?

– Хмм, кажется, политик из нижней палаты совета. Давно это было, точнее не скажу.

– А-а, полненьких ещё такой, да? – вступила Лотти. – Его ведь уже взрослым усыновили, ему, кажется, пятнадцать было.

– Вроде бы они бездетны были, – продолжил Нейтан. – Им срочно наследник понадобился, а Фарль и воспитан был по всем правилам, и тест показал дипломатический уклон. В общем картина ясная. Только никак в толк не возьму, почему они искали ребенка в приюте Рабочего района?

– Ну-у, это же нижняя палата, – ответил Гриша. – Помощь рабочему классу все дела. Сюда сунулись для пиара только и всего.

– Странно для пиара искать наследника среди безродных… он ведь тоже в паспорте числится «из Норта».

– Думаешь странно? – переспросил Гриша. – Хм-м, может, влияние мамы? Она ведь аристократка, да и не простая, видимо, раз родовую фамилию сохранила, даже работая тут… в гетто.

«Гетто». Это слово нашло отклик в сердце Лотти.

Она не вмешивалась в их разговор, так как не слишком понимала тех дебрей, куда они сунулись.

– А вот это вероятно, – подтвердил Нейт. – Я давно заметил, что Роза нас воспитывала по какой-то особой методики, – он поймал вопросительный взгляд Гриши. – Ну, взгляни на нас, на младших. Мы явно умнее своих сверстников, которые живут в семьях. Все дети тут знают тонкости этикета, который в Рабочем районе не так-то популярны. Да и тесты часто показывают результаты больше свойственные аристократским детям. Фарль тому ярчайший пример.

– Это имеет смысл, – подумав, продолжил. – Слушайте, ребята, скоро ведь и нас тест ожидает… Вы как вообще?

– Пофиг, – равнодушно ответил Нейт.

– С тобой всё и так понятно. А что насчёт тебя, Лотти?

– Я на самом деле побаиваюсь… я не такая умная, как вы двое. И не талантливая вовсе.

Гриша подбирал слова, чтобы успокоить её, но не успел.

– Это не так, – обрезал Нейтан. – То, что мы больше знаем, не делает нас умнее. Просто в своё время начитались всякой требухи, а кто-то до сих пор зачитывается ею. А талант у тебя на лицо, Лотти… Ты всегда стремишься вынырнуть из системы и посмотреть на неё под совершенно иным углом, нежели я или Гриша. Ты словно искра… ты зажигаешь в людях нечто, что заставляет их искать ответ на вопросы, о которых они не задумываются и принуждаешь смириться со своей точкой зрения. Пусть на первый взгляд и не скажешь, но у тебя есть все задатки лидера, Лотти. Не стоит бояться теста, в конце концов он тебя не определяет полностью. Человек изменчив. Ты сегодня – не ты завтра. Он лишь один из путей, который открывается перед нами. Хотя если спрашивать моего мнения, – Нейт встал на ноги и посмотрел на ослепляющее солнце, – то никаких дорог нет… сплошное поле без тропинок и границ.

Лотти потеряла дар речь. Она хотела что-нибудь ответить, но в голове зациклилось одно слово: «Искра».

– С каким пор ты пророка Григория цитируешь? – удивленно спросил Гриша.

– Да ни с каких, – последовал безмятежный ответ. – Я, чтобы подсолить солдатке, так и не прочитал ни одного из его сочинений. Люблю смотреть, как она бесится, – ехидно добавил.

Гриша ударил ладонью по лбу. «Всё с ним понятно».

– Ты, правда, так думаешь? – вскочив, произнесла Лотти.

– Да, – уверенно подтвердил Нейт. – На всю тысячу процентов!

– Спасибо… ты меня успокоил… А? – она внезапно обернулась. – Саша! Не ешь песок! Выплюнь сейчас же!

Она ринулась к песочнице, где двухлетка Саша уплетал песочный кулич, приготовленный его подружками.

– Я конечно слышал, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но чтобы так, – удивленно проговорил Гриша.

– Бабы, – с каменным лицом ответил Нейт.

Оба расхохотались на месте. После повисло молчание, и Григорий развеял его, подняв важную для него тему.

– Ты злишься на них, Нейт? На тех, кто сделал это с тобой, – зубоскаля, произнес Дангель.

– Трудно сказать… не спорю, я хочу их знатно отдубасить. Но чтобы прям злобы, я не чувствую.

– Тогда почему меня распирает от гнева?! Как ты можешь быть таким спокойным после всего того, что они сделали?

– Ты злишься, потому что мой друг, Гриш. А я спокоен, потому что не сожалею.

– Несправедливо, – сжав кулаки, выдавил. – Почему это мир такой несправедливый?! Жестокий! Неправильный! Нейтан… этот мир… я ненавижу его.

Нейтан стукнул его по плечу по-дружески и тот успокоился

– Гриш, не думай слишком много. А то голова взорвется.

Гриша сел на ступеньки, замолчав, а Нейтан продолжил смотреть на небо, бесконечное, голубое небо

«Разве этот мир так уж и несправедлив? Есть ли вообще в нём эта… несправедливость? Жестокость? Абсурд, да и только если подумать. Он не жесток и не несправедлив, просто нам самим удобнее так думать… ведь обвинить что-то кроме себя, куда проще, чем посмотреть в глаза правде, чем снять иллюзию. Если я и захочу наказать тех людей, то лишь в силу собственного эгоизма, а не с целью банальной мести».

– День теста уже завтра! – клокоча зубами, воскликнула Лотти. – Мама, я дико переживаю, что если я его провалю?!

– Это тест невозможно провалить, милая моя. Будь собой и всё пройдет превосходно. Ты ведь умница-красавица нашего приюта, – с улыбкой приободрила.

– Ты, правда, так думаешь?

– Конечно, дуреха, – сказал Гриша, тихонько стукнув её по голове. – Мы все так думаем и нечего тут переживать.

Лотти так обрадовалась его словам, что крепко обняла. Уже был вечер, все малыши удобно устроились в своих кроватях, а ребята постарше играли в карты тайком от Эли. Лишь самым старшим детям в виде исключения разрешили посидеть подольше. Нейт на время перевели в отдельную комнату на первом этаже, где он мог спокойно набираться сил. Но, как и Лотти с Гришей, он не спал. Его мало волновал предстоящий тест, он вовсе не акцентировал на нём внимание. Никто во всём приюте не понимал, что творится в его голове, даже Роза, женщина что вырастила его совершенно не представляла, как мыслит этот мальчик, чего он хочет и через какую призму смотрит на этот мир. Он был ребенком, но не мыслил соответствующее. Более того, он не мыслил, как это делают взрослые. Нейтан любил пошкодничать, но при этом в нужные моменты отличался необычайной собранностью. Он и сам понимал свою странность, с малых лет уже осознавал себя как иную личность, нежели его сверстники. Верно будет сказать, что до появления Лотти и Григория он был одинок. Лишь в них двоих он почувствовал что-то особенное, что-то роднящее.

«Почему я такой спокойный? С логической точки зрения моя жизнь разрушена. Я вряд ли смогу спокойно ходить и уж точно не буду владеть рукой… калека не принесёт никакой пользы миру. Если только в научной сфере или в сфере искусства, но никаких способностей к этому у меня нет. Наука – это больше про Гришу, тут я ему и в подмётки не гожусь. Но если всё так, почему нечто говорит мне: «нет смысла беспокоиться». Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова забраться на стену? Хочу туда подняться…»