– А почему тогда ты меня отпустил? Почему послушал Олега? – спросила я, разглядывая такого непонятного мне мужчину. Почему-то мне казалось, что ему неприятно говорить об этом, но не спросить я не могла.

– Ох, сколько же еще ты не знаешь… Дети у нас священны, потому что их очень мало. Если бы я навредил ребенку, меня бы самого казнили, – шепотом объяснил Энвери.

Вот вопросов стало появляться еще больше, чем ответов. Но задать я их не успела. Нас привели к мерцающим дверям. Я начинаю думать, что это мерцание – своего рода магия или защита какая-то. Раз это дворец, то должна быть сильная защита. Очень надеюсь, что нас привели не к их королю. Я же книксен в жизни не сделаю…

Когда перед нами распахнули двери, мы попали в довольно просторный зал, похожий на комнату для переговоров. В центре стоял длиннющий стол (наверное, не менее чем на 50 мест), над ним парили лампочки-огоньки. Но никого не было. Я даже покрутила головой, не пришел еще что ли тот самый хороший друг Энвери?

Но тут с другого конца послышался приятный мужской голос:

– Проходите сюда, тут нам будет удобнее.

Мы дружным гуськом двинулись в сторону голоса. Там оказался укромный уголок с двумя диванами, креслом, небольшим кофейным столиком и большими распашными дверьми, ведущими, по всей видимости, на террасу.

На одном из диванов сидел мужчина, который поднялся, когда мы к нему подошли. Он был чуть ниже Энвери, но такой же широкоплечий. С длинными светлыми волосами, собранным то ли в хвост, то ли в косу (отсюда не понятно). В волосах мерцали еще более яркие нити, чем у Энвери. Они переливались от белого до ярко-синего. Что интересно, это не смотрелось гирляндой на голове. Нити были тонкие, как волоски, но красиво светились: то гасли, то загорались в другом месте.

Лицо приятное с такими правильными чертами, что тут же захотелось написать с него портрет. Слышали когда-нибудь про золотое сечение? Это когда ширина лица от крайних точек должна составлять длину одного глаза, умноженную на пять. А вот высота лба должна равняться длине носа и расстоянию от основания носа до подбородка. А еще лицо у него уж очень симметричное, что даже брови он хмурит симметрично. Удивительно. Глаза светло-голубые, отдают легким свечение откуда-то изнутри, а у меня появилось непреодолимое желание стоять и смотреть в них бесконечно.

Одет он был в белоснежный деловой костюм с жилетом и рубашкой. В вороте рубашки было приколото необычное украшение в виде треугольников, врезанных друг в друга (похоже с него и делался план дворцовой площади). Само изделие было словно живым, оно растекалось всполохами белого и голубого цвета.

– Добро пожаловать, элла Лана и Олег! – начал человек в белом костюме, – позвольте представиться? Меня зовут Эльмас Лукиллиан. Энвери уже немного успел ввести меня в курс дела, но все же мне бы хотелось услышать все из ваших уст.

Тут мой глаз задергался, руки начали трястись. Эльмас, Эльмас… Как рассказывал Энвери: здесь живет Эльмас с семьей. Это правитель всего материка Кларо. Значит, он король! Матерь Божья. Ну я и попала. Что же теперь делать?!

– Не надо так пугаться! – взял меня за руки Эльмас и потянул к дивану, – Вы аж вся побледнели. Вы в безопасности, здесь вам ничего не грозит, можете поверить мне? – я прищурилась, ну да как же, первому встречному в незнакомом мире просто взять и поверить, пусть он и король. Короли вообще люди (или нелюди) странные, у них политика, дела важные. Вряд ли он будет так переживать за одну меня.

– Простите меня, Эльмас Лукиллиан. Просто, когда Энвери сказал, что мы поедем к его хорошему другу, я никак не ожидала что он, ну то есть вы, окажетесь правителем…

– А разве правитель не может быть хорошим другом? – тепло улыбнулся Лукиллиан и прошел к дивану напротив меня. Энвери усадил Олега в кресло, а сам сел рядом со мной.

– Может, наверное… – когда первый ужас схлынул, я поняла, что от этого мужчины не чувствуется какого-то негатива, наоборот, он кажется вполне дружелюбным.

– Может быть мы сначала выпьем вкусного чая с чем-нибудь сладким? – хлопнув себя по коленям, предложил Лукиллиан.

Олег тут же поддержал эту затею радостным воплем, Энвери неожиданно взял меня за руку и сжал ее, словно хотел поддержать. И мне стало так приятно от этого жеста, что я искренне улыбнулась ему и попыталась расслабиться. Все-таки пока мне никто ничего плохого не сделал.

Лукиллиан, также как это делал Энвери, сжал небольшой камешек на своем запястье, посветил глазами и откинулся на спинку дивана.

– Вот давно хотела спросить, а что у вас за камешки такие, – я даже пальцем показала на браслет Энвери и Лукиллиана, – Я видела, как Энвери и вы сейчас их сжимали, светились глазами и ничего не происходило.

Мужчины дружно рассмеялись, мы с Олегом посмотрели то на одного, то на другого, комизма данной ситуации мы не уловили.

Решил ответить Энвери:

– Это саллира. Браслет – это артефакт, а камни в нем – специальные ключи, которые помогают нам совершить то или иное действие. А еще он контролирует потоки, концентрирует энергию, позволяет гармонично ее распределять и даже накапливать.

– Например, этот зеленый, что я сейчас сжимал, – продолжил уже Лукиллиан, – Помогает мне обратиться к слугам. Я им отдаю мысленный приказ. Сейчас я попросил принести нам чай с десертом.

– А почему мысленный? И как вы понимаете, к кому именно вы обратились? – я даже подалась ближе, разглядывая браслет на руке Эна.

– По саллире можно не только мысленно обращаться, но еще и используя голограмму говорящего. Но сейчас я сделал это мысленно, чтобы не смущать вас. За дверьми всегда кто-то дежурит, и я могу поговорить с ними, посылая энергетические волны со своими требованиями. – оценивая мой ступор, Лиан добавил, – Понимаю, что для неподготовленного человека это сложно, поэтому давай я сначала немного расскажу об устройстве нашего мира?

Я только кивнула головой. К нам уже пришли слуги, которые расставили чашки с ароматным чаем, чайник и небольшие пирожные. Сын уже начал облизываться, чуть ли не капая слюной. “Какой же он сладкоежка у меня”, – подумала я, улыбнувшись.

Когда слуги ушли, Энвери протянул мне чашку с чаем, а Лукиллиан дал пирожное Олегу. И как только догадался, что сыну чай не нужен, только пирожное успевай подавать?

Чай оказался потрясающим. Вкуснее я еще не пробовала. Сбор из каких-то трав, цветов и ягод – ароматный, насыщенный, не приторный, а наоборот с легкой кислинкой.

– М-м-м, очень вкусный чай, спасибо, Эльмас Лукиллиан, – поблагодарила я.

– Можно просто Лиан, – ответил Эльмас. Признаться я очень удивилась такому дружескому отношению. Уверена, что далеко не каждому позволено называть его по имени, да еще и сокращенно.

Но Лукиллиан не дал мне времени что-либо ответить:

– Итак, расскажу тебе немного истории. – да, он уже перешел на “ты”, значит, и мне можно? – Мир, в который ты попала, называется Альма, что означает “душа”. Назвали его так Боги Уриэль и Урия, потому что он стал их отдушиной.

Лиан оказался прекрасным рассказчиком, поэтому я и даже Олег, слушали его, не перебивая. Я старалась запомнить по максимуму. Все-таки очень важно знать все о мире, в котором ты оказался.

Когда-то боги брат с сестрой Уриэль и Урия увидели прекрасную планету, населенную только лишь удивительными птицами, состоящими словно из огня. Назывались они Фениксами. Боги долго наблюдали за этими существами. Они обладали уникальной способностью перерождаться после своей смерти. То есть фактически они могли жить вечно. Один жизненный цикл у феникса составляет 500 лет, после чего начинается новый виток.

Жили они сплоченно, крепкими семьями. Птенцы у них рождались редко, поэтому были великой радостью. Сами существа отличались благородством, верностью, справедливостью и послушанием. У них не было войн или раздоров между собой, и все жили в любви и мире.

Когда птица чувствует приближение своей смерти, кто-то из родственников переносит ее в Гавист – это Обитель Света. Там феникс сжигает сам себя, а потом возрождается из пепла в виде птенца или взрослой особи. Во время перерождения, он роняет пылающее перо, наделанное магией света.