— Но я так не считаю! — строго парировала Кеторин. Казалось, она пыталась оспорить слова женщины, которой здесь не было. — Магия никогда не была злом или добром в чистом виде. Она всегда инструмент. Ладно, что-меня занесло. Нужно сначала защитить тебя, спрятать твой магический след от лишних глаз и разобраться с культом фанатиков — и вот тогда мы сможем спокойно заняться твоей силой и разгадать загадку Грабсов, которая не даёт мне покоя.

Кеторин пожала плечами и улыбнулась.

— Снимай пальто! Сейчас здесь будет очень жарко.

Час спустя Марта думала о том, что лучше бы она пошла в сауну — настолько здесь было душно и жарко! Пот стекал по спине, уже давно пропитав рубашку насквозь. Безумно хотелось пить, но Кеторин не отпускала её, заставляя наблюдать за процессом, подмечая малейшие детали. Что положила? В каком количестве? На какой минуте помешала? Сколько раз помешала? Какого цвета пар?

И Марта отвечала, хотя клубящийся по всей комнате зеленовато-серый туман она с натяжкой могла бы назвать «паром». В какой-то момент цвет пара изменился. Но Марта этого не заметила, и Кеторин отчитала её точно так же, как и Джуди, просыпавшую семена мака, которая теперь елозила по всему полу, пытаясь их собрать. Задачка не из простых — найти маленькие чёрные семена на тёмном полу, да ещё и в зеленоватом смраде, от которого слезились глаза.

Марте только и оставалось надеяться, что зелье, которое кашеварила Кеторин, было не просто защитным, а непробиваемым. При другом раскладе она просто не смогла бы понять, зачем участвует в этом ужасном мероприятии, которым вполне можно пытать людей.

Но Кеторин была серьёзна и собрана. Она не сделала ни одного лишнего движения, не сказала ни одного лишнего слова. Чёткая, как часы. Этим нельзя не восхищаться.

Марта облизала пересохшим языком солёные губы и спросила:

— Долго ещё?

Кеторин достала нечто из склянок, которые в процессе приносила Джуди. Этим «нечто» оказался рыбий плавник. Кеторин бросила его в котёл. Раздалось громкое «пуф», и над котлом поднялось изумрудное облачко в форме гриба. Кеторин просияла:

— Готово! Джуди, неси склянки, будем разливать.

Марта наклонилась над бурлящим котлом и вдохнула пары. Аромат был тошнотворным. Что-то среднее между тухлой рыбой и горелыми яйцами.

— Я надеюсь, мне не придётся это пить? — с надеждой в голосе спросила Марта.

— Нет, конечно. Наноси на запястья и за мочками ушей, — пояснила женщина и принялась маленьким половником разливать варево по склянкам, притащенным Джуди.

— Ещё лучше, — протянула Марта и закатила глаза. — Я буду вонять, как тухлая рыба.

— Не будешь. Запах полностью выветрится через несколько часов. Зато оно надёжно спрячет следы твоей магии. Не знаю, правда, как с теми чёрными пятнами, о которых ты говорила. Нужно будет проверить на практике.

— Мама говорила, что их можно только выжечь.

— Проверим это завтра. Думаю, я закрою бар пораньше, и тогда вечером мы сможем поэкспериментировать, — предложила женщина и, наполнив последнюю склянку, протянула несколько штук Марте. Они были ещё горячими, но не обжигающими.

***

Вместе со своими новыми трофеями чертовски уставшая Марта вернулась домой. Казалось, утро, проведённое с Кеторин, вытрепало из неё всю душу. Слишком много информации, которую нужно было переварить и обдумать. Но сейчас Марте не хотелось ничего так же сильно, как просто завалиться на свою кровать и проспать несколько часов кряду. Отчего-то вспомнились выпускные классы, когда она только и делала, что приходила домой и ложилась спать, а ближе к вечеру, когда её будили либо мама, либо Мегги, ужинала, делала уроки и снова засыпала. Сейчас чувства были схожи. Все силы словно разом покинули девушку.

Но отдохнуть ей было не суждено. В коридоре караулила Мегги.

— Почему ты не берёшь трубку? — с порога спросила девочка. И гневный взгляд на детском личике немного развеселил Марту.

Прежде чем ответить, девушка достала телефон из кармана и проверила пропущенные. Девять. Мегги звонила ей девять раз. А если бы что-то случилось? Пора завязывать с виброрежимом.

— Что-то серьёзное? — спросила Марта, попутно включая звук на максимум.

— Тот мужчина проснулся, и отец просил меня предупредить тебя. Его телефон разбился в аварии, — пояснила Мегги, продолжая сверлить сестру недовольным взглядом.

— Давно?

Осознав, что ничего страшного не произошло, Марта принялась раздеваться, никуда не торопясь.

— Пару часов назад, — хмыкнула девчонка и побрела в гостиную, откуда доносился шум телевизора.

Прежде чем подняться на второй этаж, Марта заглянула к себе, быстро приняла душ и переоделась. И со всё ещё мокрыми волосами побрела наверх. Особого желания пересекаться с человеком, который перевернул её жизнь с ног на голову, у неё не было, но она всё же должна была разобраться с этим.

— Если бы не моя дочь, ты уже был бы мёртв, а ты всё продолжаешь оскорблять её. Как ты там сказал? «Дьявольская сука»? Кто же тогда твои братья, сделавшие тебя последним наркоманом, который без дозы просто не выживет? — услышала Марта голос отца, ступая по коридору, и замерла.

После его слов наступила тишина, но девушка не сдвинулась с места, ожидая, что будет дальше. Она прекрасно знала, что делал её отец. Алистер Рудбриг пытался прощупать пленника, найти слабое место. Брешь, через которую можно пробиться к человеку, который прятался под фанатичными идеями. Вот только Марта считала, что это вряд ли получится. Единственным шансом для них был её контроль над Коулом. Хотя теперь девушка и не была уверена в том, что смогла получить над ним достаточную власть — ей даже начинало казаться, что никакой власти у неё и не было.

Молчание затягивалось, означая, что либо Коул спал, а отец лишь репетировал речь, либо Коул игнорировал острые слова и не шёл на контакт. Так что Марта решила всё-таки зайти в спальню, так как теперь проход в комнату был свободным — они установили тувроты вокруг кровати, раз уж мужчина всё равно был без сознания.

Коул не спал. Он сидел на кровати, откинувшись на подушки. Руки его свободно лежали поверх одеяла. Они развязали его пару дней назад и переодели. Вспоминать, как они с отцом перекатывали пленника по кровати и обтирали влажными полотенцами, Марте совсем не хотелось.

Охотник смерил её равнодушным взглядом и уткнулся в стену, пытаясь сделать вид, что не замечает их присутствия.

— Уже вернулась, — вместо приветствия выдал Алистер, а Марта кивнула ему в ответ.

— Что делаете? — спросила Марта и уселась на тумбочку возле кровати.

От рук Коула её отделяло менее полуметра, и при других обстоятельствах расстояние, разделявшее их, было небезопасным. Но пролегающая вдоль края кровати граница тувротов создавала впечатление безопасности нахождения рядом с животным, запертым в клетке.

— Пытаемся разговаривать. Наш гость сегодня встал не с той ноги и как-то не настроен на светские беседы: либо сыплет оскорблениями, либо совсем молчит.

Алистер пожал плечами и откинулся на спинку кресла.

— Попробуй что ли заколдовать его, глядишь у мальчика настроение поднимется, — предложил отец.

Коул резко повернул голову к Марте и посмотрел на неё убийственным взглядом.

— Только посмей, — процедил он сквозь зубы.

Марта постаралась спрятать страх под насмешливой ухмылкой и развела руки в стороны:

— Уже. Или ты забыл?

Алистер тяжело вздохнул.

— Марта, милая, не стоит издеваться над нашим гостем.

Издеваться? Она плотно сжала губы и даже не посмотрела на отца. Что толку? Он всё равно не заметит клокочущий в ней страх. Не заметит точно так же, как не замечал ни её боли, ни её грусти. В отличие от матери, отец просто не понимал её. Возможно, поэтому они раньше всё время и ругались, а теперь лишь балансировали на линии равнодушия, оба делая вид, что не замечают чувств друг друга. Было в этом что-то неправильное.

Марта подняла глаза и увидела, что Коул как-то выжидательно смотрит на неё не без доли сомнения.