— Я понял, — кивнул Аргент. — Я распоряжусь, чтоб с него сняли копию и передали тебе. И буду благодарен, если ты избавишь нас от этой мерзавки, и при необходимости помогу. Только в данном случае я подозреваю, что это не она.

Он повернулся к небольшому столику, который стоял возле кровати и, взяв небольшой пинцет из бронзы, что-то подцепил им в широкой чаше. Он показал Марку такую же острую пластинку, как и те, что были найдены в теле несчастного Альби.

— Видишь, это то, что я извлёк из твоей руки. Мне пришлось провести сложную операцию, чтоб достать этот кусочек свинца, сделанный так, чтоб его невозможно было извлечь из живого тела. Ты не чувствуешь руку до плеча, потому что я намазал её раствором яда, который сделал её нечувствительной и замедлил ток крови. Мне пришлось сделать узкий глубокий разрез, и этим пинцетом я вытащил из него пластинку, после чего ввёл противоядие и зашил рану. Не волнуйся, скоро яд перестанет действовать, и чувствительность восстановится. На твоей руке чуть выше локтя останется ещё один тонкий длинный шрам, который уже не в силах сделать её более уродливой, чем она является, учитывая множество других больших и малых шрамов.

— Вы спасли мне жизнь, — с благодарностью кивнул Марк.

— Ты бы не умер от той дозы яда, что попала в твою кровь. Несколько дней жара и лихорадки, и твоё молодое здоровое тело справилось бы с этим, но ты мог действительно лишиться руки. К счастью, я знаю, что это за яд. Едва увидев изображение пластинки в письме Огастена, я тут же понял, что это.

Он бросил пластинку вместе с пинцетом в чашу и нахмурился, отчего между его широкими чёрными бровями появились две тонкие морщинки. Марк с тревогой наблюдал, как на его бледное лицо набежала тень тревоги.

— Что это за пластинки, мой лорд? — спросил он.

Аргент перевёл на него сумрачный взгляд.

— Это стрелы Арба, мой мальчик. Слышал о таком?

— Арб, — Марк задумался. — Это, кажется, какой-то древний бог алкорцев. Бог войны, вернее, её тёмной стороны, как у нас… — он осёкся.

— Святой Себастьян, — не смутившись, продолжил Аргент. — Это не совсем так. Святой Себастьян — властелин кровавых битв, заступник пленников и проводник павших. Арб, прежде чем стать богом войны, был богом мести, вернее, справедливого возмездия. Это бог огня, бог убийства в ночи, бог уничтожения врагов до седьмого колена. Его оружие — лук и стрелы. Его металл — свинец. Естественно, как адепт святого Себастьяна, я не мог пройти мимо столь схожей атрибутики и постарался узнать об Арбе как можно больше. Я ездил для этого на восток, посещал его подземный храм, который не более доступен и приветлив, чем храм Ангела Тьмы. Мне удалось войти в доверие к его служителям, и я узнал кое-что о стрелах возмездия Арба.

— Это и есть стрелы возмездия? — уточнил Марк, бросив взгляд на чашу.

— Не совсем. На самом деле Арб — не мрачный маньяк. Он мудр и справедлив. Потому в древности к нему обращались с просьбой о наказании за преступление. Тогда проводили довольно сложный ритуал с каменной чашей и чёрной стрелой со свинцовым наконечником. Смерть настигала только того, кто действительно был виновен, и в зависимости от тяжести преступления наказание могло перейти на семью и иногда даже на весь род преступника. Но для его проведения нужен колдун или ведьма, которые знают ритуал, посвящены Арбу и обладают сильными магическими способностями. К тому же этот обряд опасен и для заказчика, поскольку, если его объект невиновен, наказан будет тот, кто о нём просил. Таким образом, всё это слишком сложно и не даёт гарантированного результата, потому со временем было упрощено до примитивного убийства. Служители изобрели нечто вроде арбалета с трубкой вместо ложа. Трубка подсоединена к пусковому механизму, в нём по окружности расположены десять прорезей, в которые вставляются острые пластинки из свинца, смазанные неким ядом. Их называют стрелами возмездия или стрелами Арба. Они вылетают разом и с некоторым отклонением. Таким образом, справедливость теперь обеспечивается количеством стрел, попавшим в подозреваемого. Считается, что это количество зависит от степени его вины, и наказание при этом определяется попавшей в тело дозой яда. Уже шесть-семь стрел приводят к смерти, да и одна, если попадёт в крупный кровеносный сосуд или, как у тебя, в конечность, может привести к неизлечимой болезни или увечью. Вытащить эти стрелы из тела чрезвычайно трудно. Я потратил много времени, размышляя над тем, как это можно сделать, и у меня достаточно умелые и чуткие пальцы, чтоб вытащить эту пластинку из мышцы, не превратив её в кровавое месиво. Но если б она попала куда-то во внутренние органы, даже я, скорее всего, был бы бессилен. Так что либо твоя вина невелика, либо произошла ошибка, которую Арб позволил мне исправить. В любом случае, ты отделался довольно легко.

— Благодаря вам, мой лорд, — кивнул Марк. — Вы успокоили меня, потому что я был сильно напуган всем этим. Бедняга Альби, закрывший меня своим телом в последний момент, тут же умер у меня на руках, а меня самого мучили жар и лихорадка. Я думал, что умру. Но теперь, если всё это позади, я спокоен. Когда я смогу встать?

— Утром. Твоя супруга принесёт нам вина, мы выпьем. Я предварительно добавлю в твой кубок несколько капель того самого эликсира, от которого ты сбежал в прошлый раз, и уже к утру ты сможешь встать и отправиться к королю, чтоб заверить его в том, что и это покушение не причинило тебе сколь бы то ни было серьёзного вреда.

— Зачем ему знать об этом покушении? — нахмурился Марк. — У него полно других забот, приехал Ликар, вот-вот начнутся торжества по случаю его дня рождения… Я не хочу портить ему праздник.

— Ты вообще слушал меня? — поинтересовался Аргент. — Я сказал тебе, что это было, и ты до сих пор думаешь, что это сделала какая-то ведьма, которая прячется в полутёмных подвалах окраин? Это было оружие из храма Арба, которое мог получить только потомственный аристократ луара Синего Грифона, способный убедить жрецов в том, что имеет право на заступничество их бога. Это мужчина, потому что женщина может претендовать только на проведение традиционного обряда со стрелой и чашей. Ты понимаешь, о чём я? Тебя пытается убить алкорец, именно сейчас, когда сюда прибыло посольство альдора во главе с энфером. Помимо участия в праздничных мероприятиях, он наверняка намерен провести переговоры о встрече Жоана с его отцом. И в это время одного из ближайших друзей короля пытается убить алкорец, причём так, что способ покушения можно считать признанием в том, что это делает именно подданный альдора. Ни один из наших соотечественников не смог бы раздобыть это оружие и этот яд, не говоря уж о том, что о стрелах Арба знают далеко не все алкорцы, а только те, кто получили соответствующие знания в храме или во дворце.

— Вы полагаете, что это демонстративный акт с целью сорвать конечный этап переговоров? — насторожился Марк.

— Или кто-то искренне считает, что ты заслуживаешь смерти за некое преступление, — пожал плечами Аргент. — Я не знаю, но считаю, что следует провести расследование этого инцидента, поставив об этом в известность короля и энфера, поскольку преступник, возможно, пытается сорвать его планы и бросить тень на луар. Так что я настаиваю на том, чтоб ты обо всём рассказал Жоану, или я сделаю это сам.

— Ладно, — нехотя согласился Марк. — Я поговорю с королём.

— Это ещё не всё, — Аргент снова обернулся и, взяв со стола какой-то свёрток, положил его на кровать. Развернув полупрозрачное белое полотно, он достал из него тонкую серебристую кольчугу, отделанную по вороту и рукавам изысканным узором из сплетённых лоз. — Пока преступник не пойман, ты будешь носить под одеждой кольчугу. Я сам изобрёл этот сплав. Он лёгкий и прочный, его не пробьёт даже стрела Арба. Алкорцы всегда целятся в сердце, поскольку именно оно является по их верованиям средоточием жизненной силы. Таким образом, если не будет случайного попадания в шею или в голову, ты будешь надёжно защищён.