Конечно, он не имеет понятия! Это ты тёмный маг, а порядочные люди не бывают с Тьмой на короткой ноге.

– Но позвольте… – лекарь даже раздулся от возмущения. Его, окончившего академию обрывает какой-то заезжий маг.

– Не позволю. Не позволю молоть чушь, – обрывает хозяин и добавляет нежно. – Она прекрасна.

– Кто? – удивлённо переспрашивает лекарь.

– Смерть, – ласково произносит хозяин.

Я нахожусь в смятении. Он что, общался со смертью? Да нет! Быть такого не может. Лекарь сдавленно пискнул.

– Не бойся, – успокаивает его маг. – У меня с этой коварной дамочкой свои счёты.

Я сквозь ресницы смотрю на побледневшего лекаря.

– Господин некромант, – чуть не плача, говорит лекарь, – отпустите меня.

Некромант. В чём же я провинилась перед Светлыми богами, что меня отдали в лапы порождению Тьмы? Усилием воли сдерживаю испуганный всхлип. Ещё не хватало привлечь к себе его внимание.

– Я тебе ещё раз повторяю: лечи девчонку. Обещаю, что она не умрёт, – мрачно улыбаясь добавляет, – во всяком случае, не сегодня.

Значит, всё-таки принесёт в жертву Тьме. Ох, доля моя горькая! Не выполнить мне своего предназначения, не лечить людей. Сердце сжалось от невыносимой боли.

Правильно говорят люди, что какой бы тяжёлой не была твоя жизнь, умирать никому не хочется. Даже самые пропащие цепляются за малейшую надежду выжить.

Я тоже вцепилась в фразу: «Во всяком случае, не сегодня». Значит, ещё поживу. От этой мысли боль потихоньку отступает. Её место робко занимает надежда на лучшее. Ну что ж, посмотрим кто кого, подбадриваю я себя.

Вера в Светлых богов – единственное неизменное в моей жизни. Знаю, что на всё их воля. Они не оставят, защитят.

С этими спасительными мыслями я уснула.

Открываю глаза. В комнате тишина. Свет одинокой свечи на столе безуспешно борется с мраком в комнате. У меня на душе так же мрачно.

Мой хозяин сидит спиной ко мне и, судя по позе, читает. Что может читать жуткий некромант?

– Проснулась? – слышу я его довольно приятный голос, который ставит меня в тупик.

Я киваю, будто он может видеть меня, тем не менее он отвечает:

– Хорошо. Значит, кризис миновал, – говорит он, а в голосе проскальзывает удовольствие.

Радуется? Как может радоваться некромант торжеству жизни над смертью?

Он поворачивается ко мне. Лицо в игре отблесков света и тени выглядит как-то жутковато. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть его.

– Меня зовут Мелвас, – некромант встаёт и подходит к моей кровати. Наливает в ложку микстуру из одной из склянок, стоящих на столе. – Мелвас Гилт.

Он просовывает ладонь под мою шею и осторожно поднимает голову.

– Открой рот, – командует маг, а я до боли сжимаю губы. – Не бойся ты, это все лишь лекарство. Не собираюсь я тебя травить.

Что-то в его голосе звучит такое, что я безоговорочно ему верю. Сам же сказал, что пока я буду жить.

– В моих интересах, чтобы ты побыстрее выздоровела, – голос некроманта звучит ненормально. Ненормально по-доброму и с сочувствием.

Некромант и сочувствие? Не верю! Не сочетаются эти два понятия, как вода и масло. Как масло неспособно раствориться в воде, так некромант не способен на добрые чувства.

– Я и так задержался здесь дольше, чем планировал.

Так вот почему он обо мне заботится. Чтобы быстрее уехать из этого никчёмного городишки. Пожалуй, здесь я разделяю его чувства. мне бы и самой хотелось побыстрее убраться отсюда.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

От неожиданного вопроса мой язык прилип к нёбу. Сказать имя тёмному магу – это значит дать ему возможность магичить против себя. Я задумалась, что отвечать. Сказать правду опасно, солгать тоже. Хотя откуда он может знать моё настоящее имя.

Я смотрю на него, не в силах придумать выход из ситуации.

– Горло болит? Не можешь говорить? – неправильно понимает он мои душевные метания.

Да и что он может знать о душе, если у него её нет?

Я киваю и успокаиваюсь.

– Отдыхай, – заботливо укрывает меня одеялом некромант, и я проваливаюсь в сон.

Снится мне моя деревня. Наш с бабушкой домик на отшибе, почти у самого леса. Улыбающаяся бабушка, которая показывает мне травы и называет мне названия. И вдруг она говорит: «Не печалься и не кляни судьбу, Эри. Тебе уготована необычная жизнь. Слушай только своё сердце, оно не обманет». Я хочу у неё спросить, что значат её слова, как просыпаюсь.

Странный сон. Бабушка умерла до того, как степняки сожгли деревню и продали меня в рабство. Она никогда мне не снилась, как бы я не просила её о помощи. Первый раз она пришла ко мне и с такими странными словами.

Необычная жизнь! Если бы ты знала бабуля, насколько она сейчас необычна. Я светлая целительница, пусть и не оканчивала Академию, но кое-чего умею, в рабстве не просто у тёмного мага, а у некроманта.

Выехать пораньше у нас не получилось. Ещё две недели я не могла встать с постели. А некромант, называть его по имени я так и не решилась, заботливо ухаживал за мной. Давал лекарства, кормил разными яствами.

Даже непонятно, кто из нас господин, а кто раб.

Перед отъездом маг купил мне одежду: тёплые сапоги, шапку, перчатки и меховой тулупчик.

Выезжаем на рассвете из этого забытого богами городишки. Я впервые сижу верхом. Тёмный купил мне смирную лошадку.

Я со страхом сажусь на неё. Хитрая кобыла чувствует мою неуверенность и начинает гарцевать. Мы трогаемся, и мне кажется, что лошадь сбрасывает меня. От страха судорожно ищу, за что бы ухватиться руками. Любое лишнее телодвижение пугает.

Некромант сначала иронично улыбается, глядя на мои страдания, потом объясняет, что лошадь ничего против меня не имеет, и мне просто надо расслабиться. Хорошо ему говорить, а я сползаю то влево, то вправо, седло ледяное, я то хватаюсь, то отпускаю седло, но и так и так всё равно трясёт.

– Ты что, никогда на лошади не ездила?

Я мотаю головой, уставившись на него испуганными глазами. Маг мрачнеет.

– Лучше бы тебе держаться за поводья, а не за седло, – говорит он мне. Подъезжает и показывает, как нужно управлять лошадью. Полдня мы едем с черепашьей скоростью. Я учусь верховой езде.

Где-то в глубине души я благодарна некроманту за то, что он заставил меня надеть тёплые мужские штаны.

Мороз пытается забраться мне под одежду, но меховые одёжки хорошо хранят тепло. Моё настроение поднимается всё выше, чем дальше мы городка.

Вспомнила, как наотрез отказывалась надевать мужские брюки. Но спорить с некромантом – всё равно, что говорить с глухим. Есть только его мнение и неправильное. Стыдно признавать его правоту, но я пересиливаю себя:

– Благодарю тебя, – говорю я, дотрагиваясь до его рукава, когда наши лошади поравнялись. – Ты был прав, так верхом на лошади гораздо удобнее.

Он не удостаивает меня даже взглядом. Маг раздражён оттого, что двигаемся мы медленнее, чем он планировал.

– В дороге, – снисходит до ответа он, – не время соблюдать традиции. Доедем до места, тогда и наденешь платье. Да и вообще путешествовать двум мужчинам безопаснее.

Он подъезжает ко мне, вытаскивает из рук поводья и привязывает их за луку седла.

– Вот теперь крепче держись за седло, – говорит он мне и пускает лошадь в галоп. Я намертво вцепляюсь в луку седла.

Единственная мысль, которая крутится у меня во голове во время этой безумной скачки: «Хоть бы не упасть». Пальцы свело.

Некромант словно чувствует, что ещё немного, и я упаду под копыта лошади. Останавливаемся на отдых. Я вываливаюсь из седла на руки мага. С непривычки от долгой скачки мои ноги, спина, ягодицы затекли. Я повисаю на нём. А Мелвас не торопится отпускать меня.

Запрокидываю голову, смотрю в его чёрные глаза и чувствую, что тону. Губы невольно приоткрываются. Неясное желание сама не знаю, чего, поднимается изнутри. Теснее прижимаюсь к нему и что-то твёрдое ниже пояса упирается в меня. Распахиваю от удивления глаза, а Мелвас, нахмурившись, отталкивает меня. Я отстраняюсь и с обидой смотрю на него. В изнеможении опускаюсь на замёрзшую землю.