– Все эти Азиатские отклонения отражаются на текущих показателях всей группы компаний, ухудшая их, хотя мы точно уверены, что после итоговых сверок они улучшаться как минимум до 4,4 – 4,5% уже в июле, – продолжал Клод, как заведенный, не обращая внимания на хмурое молчание в зале. – Не смотря на эти кривоватые показатели, мы согласовали с коммерческим директором, – кивок в сторону Андре, – ряд стимулирующих мероприятий и новых маркетинговых программ, благодаря которым рассчитываем подтянуть текущие показатели и, к концу года, выйти на запланированные 7,5% прироста общего объема выручки. На этом, коллеги, первая часть моего доклада окончена, и я готов перейти к ответам на ваши вопросы.

В зале повисла тишина. Так как все пункты общего годового бюджета компании, под руководством коммерческого директора изначально согласовывались всеми департаментами, то общее собрание директоров было в большей степени формальностью. Этаким шоу, для презентации и утверждения его у президента компании. Поэтому и вопросы всегда были только от него. Так было и на Январском собрании, на котором утверждался бюджет 2019 года, где Патрик Дидьен живо реагировал на остроумные замечания Клода и рассматривал разноцветные диаграммы. Сейчас же, на промежуточном собрании по итогам первого полугодия, все было не так. Это и понятно. Таких низких показателей у них не было уже девять лет, и все попытки что-то исправить не принесли никакого результата, кроме дополнительных финансовых потерь.

– На сколько выполнен общий план производства? – после нескольких мгновений тяжелой тишины, произнес Патрик Дидьен, не обращаясь ни к кому конкретно. Андре задумался, вспоминая итоговые цифры, одновременно формулируя ответ…

– На 64%, господин президент, – быстро ответил директор производственного департамента, довольный своей мгновенной реакцией.

– А какой прирост производства закладывался в этом году?

– Плюс 8,5% к фактическому выпуску прошлого года! – отрапортовал высокий худой производственник, облегченно посматривая на окружающих коллег.

– Значит, при запланированных 8,5% прироста выпуска готовой продукции, фактический план производства, за шесть месяцев из двенадцати, выполнен уже на 64%, то есть с приростом. А при запланированных 7,5% прироста продаж, за те же полгода работы, фактически имеем только 1,23%, – угрожающе тихо произнес президент компании и повернулся к Коммерческому директору.

Пора брать удар на себя, понял Андре, и откашлявшись произнес: – это только промежуточные результаты, месье. Обобщенные и актуализированные данные будут готовы только через пару недель.

– Эти показатели продаж включают использование стоков, не распроданных в прошлом году? – произнес Дидьен, казалось, не прореагировав на ответ Сарду.

– Да, месье. Эти показатели так же включают в себя продажи прошлогодних стоков, которые мы реализовывали в начале года.

– С существенным дисконтом?

– Да, месье, с существенным дисконтом, – ответил коммерческий директор, понимая, что от тяжелого диалога с президентом уже не уйти, и весь пар Патрик Дидьен будет выпускать на него.

– И после этого вы мне еще говорите о каких-то успехах, о росте и развитии? Фактически, вы уже перевыполнили и без того увеличенный план по расходам на производство и ваши идиотские маркетинговые программы, а с продажами топчетесь на месте, – в ответ повысил голос президент. – Азия у вас виновата? Цифры кривые? Почему вы не остановили все производства еще в феврале, если так сильно отстали в реализации продукции? Я спрашиваю, почему?

– В феврале показатели реализации продукции были еще удовлетворительными, господин президент, – ответил Андре, концентрируясь на ровных интонациях своего голоса, чтобы случайными срывами не подливать масла в огонь.

– Удовлетворительными?! – почти прокричал Дидьен. – Бешенную распродажу прошлогодних неликвидов, по цене ниже себестоимости, вы называете удовлетворительной? Вы в своем уме, Андре?

В первое мгновение, в ответ на такое публичное замечание, гнев всколыхнулся внутри него, но он тут же усмирил себя. Это была не первая, и не вторая, и даже не десятая его публичная порка, и коммерческий директор научился держать себя в руках. Андре Сарду работал с Дидьеном уже восемнадцать лет, и знал все его повадки. В конце концов, у президента есть причины для недовольства. И очень большие.

– Господин президент, я полностью осознаю величину наших потерь, вызванных текущим отставанием от плана, а так же понимаю все причины, повлиявшие на это. Как сказал месье Марел, нами подготовлена программа стимулирующих мероприятий, и во втором полугодии мы нагоним общее отставание и сравняемся с планом.

– Что же это за мероприятия? – так же громко, но уже спокойнее произнес президент.

– Это целый комплекс мероприятий, месье. Он включает в себя дополнительные рекламные блоки, программы специального обучения медицинских представителей, с одновременной инспекцией всех региональных подразделений. Плюс, стимулирующие акции для ключевых дистрибьюторов, в первую очередь участвующих в государственных фармацевтических тендерах. А так же, вывод на рынок нескольких новинок.

– Новинок? – заинтересовано посмотрел на него Дидьен. – У нас есть какие-то новинки?

В этот момент, очень кстати, или очень некстати, в разговор вмешалась директор департамента разработок Николь Вервиль. Низенькая, с грубоватым лицом и полными некрасивыми пальцами, Николь была первым, в истории компании Зенери Фарм, директором по разработкам, вышедшим не из научной среды исследовательских лабораторий, а из простых производственников. Правда, она могла похвастать хорошим фармацевтическим образованием. Ей было всего тридцать девять лет, но полностью отдавшись работе, она выглядела заметно старше своего возраста, безвкусно одеваясь и предпочитая очки с большими круглыми стеклами. Андре недолюбливал ее за резкий голос и яркий цвет маникюра, но держал на этом месте, понимая, что чистые научные исследования сейчас не дают никакой прибыли, а, совместные с Марелом маркетинговые примочки, позволяли им демонстрировать хоть какое-то подобие развития.

– Месье президент, – начала Вервиль, встав со своего места. – В текущем году мы уже выпустили два новых препарата – один в группе прокинетиков, и еще один в группе иммуномодуляторов. Прирост продаж только этих групп составил более 33%. А на второе полугодие у нас запланирован выход еще одного нового препарата в группе ферментов. С департаментом маркетинга нами согласована масштабная программа поддержки и продвижения, которая позволит удвоить продажи этой группы препаратов.

– Вы что, издеваетесь надо мной, Николь? – растягивая паузы между словами, произнес Дидьен. – Я работаю в этой компании уже тридцать шесть лет, и эти препараты выводились на рынок еще тогда, когда я сам проходил здесь испытательный срок. И то, что вы поменяли дизайн упаковки, перекрасили одни таблетки из белого цвета в желтый, а другие из желтого в белый, не делает их новинками. Еще мой отец, Франсуа Дидьен, участвовал в создании этих препаратов! Где ваши настоящие разработки?

– Но, месье…, – замямлила удивленная Николь, не ожидавшая такой реакции шефа. – Это тоже часть разработок, влияющая на потребительские свойства лекарственного препарата и увеличивающая его добавленную стоимость. А что касается действительных разработок, то…

– "Да замолчи же ты, дура" – сокрушенно думал Андре Сарду, понимая что своим скулежом Вервиль только сильнее злит и без того уже заведенного до предела президента.

– … в прошлом году мы вывели абсолютно новый жаропонижающий и обезболивающий препарат Зенепирин, который стал абсолютным лидером в нашем портфеле обезболивающих и анестетиков, – продолжала защищать свою позицию Вервиль, но уже с мольбой в глазах, обращенной почему-то к Клоду Марелу. Он же спрятал свои глаза в бумагах, делая вид, что пытается найти в них что-то важное.