Ее поспешно вывели из верхнего подъезда на монорельс, который доставил ее в специальном вагоне на станцию посадки. Через несколько минут она уже ехала в лагерь других жертв, расположенный в сотне миль от дома. Через два часа она была уже на пути на юг.

Ошеломленные трагедией, никто из жертв не поднял особого крика. Полиция дирижабля давала им воду. Мальчикам и девочкам, уже мертвым, еды не давали. Прошли дни и ночи, и вот она уже здесь, теряя сознание от усталости и удивляясь отчаянию, которое проявляли остальные. Что изменится через полчаса? К тому же в правительственной брошюре утверждалось, что эта смерть безболезненна!

Но ее охватило огромное желание снова увидеть Кея. Было время, когда ей казалось, что она любит Клиффа; потом в ее жизни появился Кей, и она поняла, что все эти отношения были глупостью. Она никогда не рассказывала Кею о той горькой сцене между ней и Клиффом, о том, как он ополчился на Кея и поклялся в конце концов завоевать ее.

Клифф успокоился и извинился, и Рут больше никогда его не видела. Она жалела, что он принял все так близко к сердцу. Но прежде всего ей хотелось увидеть Кея, просто попрощаться с ним.

И она пыталась передать ему всю свою душу в невысказанном послании любви, которое, несомненно, каким-то образом дойдет до него.

Стена дьяволов подступала со всех сторон, медленно, вяло. Чудовища не торопились, потому что знали, что непобедимы. Рыдания и крики стихли. Собравшись в массу, почти такую же жесткую, как у земных гигантов, жертвы ждали, застыв, как кролик, ожидающий приближения змеи.

Гул над головой. С неба спускается самолет. Спасатели? Нет. Только одинокий пилот, вооруженный топором дровосека.

Кей опустился на землю, коснулся ее и вскочил на ноги. Случайность занесла его на расстояние пятисот ярдов от того места, где стояла Рут. Но Рут знала, кем должен быть этот одинокий летчик. Она прорвалась сквозь толпу и бросилась ему навстречу. Ее руки обхватили его.

– Кей, дорогой Кей!

– Рут, дорогая!

– Я знала, что ты придешь.

– Я пришел, чтобы умереть рядом с тобой!

Странно, что ни одному из них не пришло в голову, что Кей может просто посадить Рут в самолет и улететь с ней в безопасное место. Если бы такая мысль пришла в голову Кею, он, возможно, и поддался бы искушению. Но такое черное предательство было немыслимо для обоих. Пока существовала Федерация, пока человек жил в организованном обществе, он был связан со своими товарищами, должен был сражаться, страдать и умирать вместе с ними.

– Будь рядом со мной, Рут. Мы будем сражаться.

Они двинулись обратно к толпе, которая, на мгновение окрыленная появлением Кея, впала в прежнюю апатию отчаяния. Теперь монстры начали входить в электрифицированную зону. Когда они проходили мимо линии столбов, ток высокого напряжения делал их тела светящимися, но не оказывал на них заметного влияния. Они неизбежно двигались дальше.

Около десятка получеловеческих форм, слившихся в единую массу и все же различимых по отдельности. Они медленно надвигались на толпу жертв, которые отступали назад по мере их продвижения. С других сторон, хотя они почти окружили поле смерти, монстры не предпринимали никаких маневров, чтобы заманить свою жертву в ловушку. Их вялые умы были не в состоянии придумать ничего подобного. Если бы не наэлектризованная зона, подавляющее большинство жертв могло бы спастись. Чудовища просто надвигались на свою жертву; они не рассматривали ее захват с точки зрения стратегии.

Новое безумие ужаса охватило толпу. Они бежали, с трудом отступая назад, пока самые стойкие не достигли другой стороны Голгофы и не были отброшены наэлектризованной зоной. Они падали кучей. В воздухе раздавались ужасающие крики.

Еще одна шеренга чудовищ просачивалась вперед, приближаясь к первой. Когда две линии встретились, они слились в стену протоплазмы длиной в тысячу футов и высотой в сотню. Из стены выглядывали призрачные лица, как на фризе.

Кей стоял один, обняв Рут. Следовать за летящей толпой означало лишь продлить агонию. Он поднял топор. Он посмотрел в глаза девушки. Она поняла и кивнула.

Последнее объятие, поцелуй, и Кей прижал ее к себе. С криком он бросился вперед и вонзился в самое сердце стены.

А Рут, глядя расширенными от ужаса глазами, увидела, как она поддалась с всасывающим звуком и как Кей исчез в ней.

Он видел, как отвратительная масса надвигается на него, как сотня оттопыренных щупалец машет в воздухе, слепо хватаясь за него. А потом Кей прорвался сквозь нее и с бешеной силой ударил топором по стене протоплазмы, рассекая огромные струи аморфной ткани.

Она отшатывалась, потом снова складывалась, и могучие взмахи Кея отсекали фантомные конечности от фантомных тел; отрубали щупальца, которые скручивались и сворачивались, выставляли карикатурные руки и пальцы, а потом, соединяясь с другими отрубленными щупальцами, начинали лепить из себя подобие карликовых чудовищ. Борьба Кея напоминала борьбу человека с туманом: раз за разом он пробивал стену, и всегда она воссоединялась.

А за ней надвигалась другая стена протоплазмы, и с другой стороны надвигалась стена. Когда Кей остановился, задыхаясь и на мгновение освободившись, Рут увидела, что они почти окружены.

Она поняла характер этой борьбы. Неизбежно стена сомкнется вокруг них, и, хотя кости прошлогодних жертв были собраны и унесены Федерацией, она догадывалась, что произойдет.

Она бросилась к Кею и потащила его назад через закрывающуюся брешь. Она открылась за их спинами, и они снова оказались лицом к лицу с дьяволами. Только на этот раз вместо стены протоплазмы перед ними предстала настоящая гора, и прорваться сквозь нее было уже невозможно.

Впоследствии Кей думал, что абсолютный ужас наводило то, что реформирующиеся чудовища, молодые, растущие на глазах, обладали инстинктом азартного бега, как молодые ягнята или другие существа. Они были гораздо живее, чем родительские существа.

B это время дьяволы заняли, пожалуй, треть пространства внутри электрифицированных линий. Стена медленно и вяло надвигалась, а с другой стороны просачивалась новая порция. Когда жертвы в своем бегстве прижимались все ближе и ближе друг к другу, половина из них, казалось, сошла с ума. Они бегали туда-сюда, смеялись и кричали, размахивая руками в экстравагантных жестах. Один молодой парень, промчавшись по земле, бросился, как болт из катапульты, в самое сердце жуткой массы, которая раскрылась и приняла его.

Началась борьба, конвульсии; затем масса двинулась дальше.

Кей вытер топор. Он стоял рядом с Рут, собираясь с силами и дыханием, чтобы снова вступить в бой. Что еще оставалось делать?

Внезапно до его слуха донесся гул. Все еще находясь на некотором расстоянии от чудовищ, он оглянулся. Жертвы кричали, глядя вверх. Над верхушками деревьев джунглей Кей увидел, что к ним летит второй самолет, более крупный, чем тот, на котором он летел.

Он развернул крылья и понесся вниз. Кей увидел одинокого пилота, а в багажном отделении – что-то, чего он сначала не узнал. Затем он узнал и этот предмет, и летчика.

– Это Клифф, – хрипло прошептал он. – Он прилетел!

Толпа столпилась вокруг Клиффа, когда он выходил из самолета. Кей прорвался сквозь них, крикнув, чтобы они освободили место, что это их шанс, их единственный шанс. Они услышали его и послушались. Клифф и Кей взялись за руки, и рядом с ними оказалась Рут.

Вдвоем они вынесли из багажного отсека верхнюю часть прибора и установили ее.

– Слава богу, я прилетел вовремя, – проворчал Клифф. – Сколько у нас времени, Кей?

– Думаю, минут пять, – ответил Кей, глядя на встречную стену. – Они медленные. Сработает ли это, Клифф? Боже, когда я обнаружил, что ты ушел прошлой ночью…

Клифф не ответил. Не обращая внимания на предложение Кея о помощи, он плотно вставил верхнюю часть в гнездо из краолита, гораздо более тяжелого, чем прежний. Под ним три тяжелые краолитовые ножки образовывали подобие треножника.