Для посещения были выбраны завод радиоэлектроники и авиастроения на тысячу рабочих, гранильная мастерская и предприятие пищевой промышленности. Также посетили больницу, которой руководил хирург Коротков. Были организованы беседы революционеров с рабочими по их выбору, то есть на кого укажут, с тем и говорили.

Оказалось, что везде был восьмичасовой рабочий день, отпуск 60 суток, оплата разнорабочего достигала 60 рублей с учётом северных коэффициентов, квалифицированного рабочего до 150, а инженера до 400 рублей, врачи получали от 300, медсестры под 100, ведущие инженеры – разработчики, например, Сикорский, имел несколько тысяч рублей в месяц. В городе работали соцслужбы, облегчая жизнь народу. Пообедали в рабочей столовой, посмотрели, как содержатся и проходят лечение больные пациенты в городской клинике. Ознакомились с "Положением о трудовом дне", введённом на частных и государственных учреждениях края ещё указом наместника.

– Ну что, товарищ Лазо, есть у вас что-нибудь добавить к увиденному, кроме лозунга "Долой угнетение рабочих и крестьян"? Если нет, то рекомендую здесь с агитацией не появляться – расстреляю. Если хотите, повторюсь, приезжайте учиться у капиталиста Семенова, как нужно устраивать быт рабочих и крестьян. До свидания, товарищи. Я и так убил на вас полдня, а у меня очень много дел.

– А можно мы останемся на учёбу?

Азовкин обернулся на женский голос и увидел, как вперёд вышли все девушки и крепкий парень, по виду младший офицер.

– Останетесь?

– Да, мы хотели бы поучиться, перенять опыт.

– Как зовут?

– Елена, Елизавета и Злата Боярышникова. Мы сестры, а это Тимофей, наш брат. Мы окончили Владивостокские высшие женские курсы в 1910-1915 годах.

– Военный?

– Так точно. Окончил Владивостокское юнкерское училище, воевал под командованием генерала Брусилова. Был избран депутатом от полка в революционный совет дивизии. С 1917 года товарищами был отозван с фронта, и теперь агитирую за советскую власть на Дальнем Востоке. Мы сами родом с Владивостока.

– Посмотрел, как должна выглядеть советская власть?

– Посмотрел.

Азовкин посмотрел на Лазо.

– Вы как?

– Мы увидели достойный образец устройства жизни. Как действующую модель буду рекомендовать его нашим руководителям. Но у нас есть революционные дела в других городах.

– Прощайте, товарищи. А с вами будем решать, куда вас пристроить. Значит так, девушки, вы идёте в Дом быта. Начальником социальной службы работает Наталья Кувшинкина, женщина монументальных размеров, так что её сразу узнаете. Начнёте работать в сфере помощи населению. Это как раз по вашей части – будете прокладывать через сферу услуг путь к светлому будущему. Появятся предложения по улучшению работы – не стесняйтесь, пишите о них с обоснованием. Если комиссия признает ваши советы полезными, будете получать ежемесячную надбавку к зарплате. Всё остальное узнаете у Кувшинкиной, в том числе, вопрос по жилью. Теперь с тобой, добрый молодец. Куда желаешь поступить: на военный завод в отдел приёмки или в спецотряд.

– Лучше в спецотряд, ваше высокоблагородие.

– Хорошо.

Азовкин знал, что учёба и дальнейшая служба в отряде «ОСО» выветривала любую дурь у всех. Совместная учёба, принципы взаимовыручки, а затем "вязка кровью", когда выпустившиеся волчата под руководством инструкторов отправлялись бороться с криминалом в «горячие точки». В нынешнее время стало намного проще искать место обкатки пополнения – шла война. Там появлялись погибшие. Вроде сегодня ты шутил с товарищем, вместе обсуждали планы на будущее, и вот он лежит мёртвый с дыркой во лбу от винтовочной пули. Тогда и начинали ощущать парни чувство принадлежности к одной стае и злобу на врага. В таких условиях рождалось боевое братство.

С конца 1917 года в Якутию потекли ручейки представителей культурной интеллигенции: медиков, учителей, учёных, высокопрофессиональных рабочих и инженеров с семьями, чьи предприятия закрылись, потому что хозяева сбежали заграницу. Многие руководители, с которыми мы сотрудничали в царское время, обращались к нам с вопросом, как жить дальше? Так в Якутию переехали Болюченко, Билько, Вась-Вась, Овчарова, Колесникова, Новосельцева, Снежко, Петракова и многие другие. Все они были устроены по своему профилю на хорошие должности. Например, Васин сразу возглавил министерство спорта республики. Откликнувшись на рекламу «Программы переселения», к нам подались с семьями комиссованные солдаты и бедные офицеры, а также казачьи семьи со всех регионов страны: донские, терские, кубанские, енисейские, забайкальские, яицкие и амурские.

Багай проводил среди них политинформацию, знакомя с местным уставом.

– Значит так, братцы! Казацкой вольницы у нас нет. Есть жёсткая дисциплина и военная иерархия, установленная президентом. Кому не по нраву такая жизнь, отправляйтесь назад. Кто станет баламутить народ и вести непотребно – сорву погоны и отправлю на рудники. Тех, кто будет служить честно и добросовестно, ждут премии и звания. Вот памятка, в которой указаны основные принципы нашей жизни, куда вам обращаться и что делать при обустройстве. Сейчас я её зачитаю для малограмотных казаков. Для всех неграмотных обязательным станет посещение школы. Нам в республике тупые и неграмотные не нужны. Все военные будут проходить специальные боевые курсы.

С крестьянами, рабочими и разночинско-дворянской интеллигенцией разговор был более спокойным. Всех информировали о том, что за проведение агитаций и прочей, подрывающей устои государства, деятельности путь либо на рудники, либо к стенке. Некоторые сразу поворачивали назад в Иркутск.

Ещё со времени подготовки вооружённого восстания, а затем в процессе работы над ВЧК я немного не сошёлся характером с Яковом Свердловым. Это было очень опасно, потому что этот хлипкий и холодный с виду мужичок являлся «серым кардиналом» партии. Троцкий очень любил, и ему это льстило, когда его называли «демоном революции». Однако по сравнению со Свердловым, демагог Троцкий явно проигрывал. Имя «демона революции» по праву заслужил Яков Свердлов. До марта 1919 года инициатором каждой глобальной кровавой акции большевиков являлся именно Яков Михайлович. Хотя нельзя забывать о людях, выполняющих эти приказы. Насколько кроваво можно было выполнить любой приказ, зависело от исполнителей на местах. В отличие от Ленина и Троцкого, Свердлов не произносил пафосных речей, не объезжал фронты, не давал интервью иностранной прессе и почти не мелькал на страницах газет и журналов. Занимая высший пост в Советском государстве, он оставался как бы в тени, предпочитая руководить из-за занавеса. Прибыв по делам в Смольный, в коридоре я встретил Свердлова, беседующего со своим братом Зиновием Пешковым, представителем Франции в России.

Решив свои дела, я сразу отправился в архив ВЧК, бывший архив жандармерии, чтобы почитать анкету на Пешкова. Я буквально зачитался досье на семью Свердловых: «Отец, гравёр Мовша Израилевич Свердлов, имел три сына: Завея (Зиновия), Янкеля (Якова) и Вениамина, а также двух дочерей: Сарру и Софью. Кроме того, Мовша поддерживал двух сыновей умершего брата – Германа и Александра. В начале ХХ века, Мовша взял себе в качестве ученика молодого человека по имени Гершель Гершелевич Иегуда, впоследствии превратившегося в Генриха Генриховича Ягоду – будущего кровавого начальника ОГПУ. А я-то думал, как этот молодой человек делает такую быструю карьеру? Его тянет Свердлов. Ягода, несмотря на то, что дважды обворовывал своего мастера, умудрился породниться с семейством Свердловых, женившись на племяннице Янкеля Иде Авербах.

Так вот, старший брат Якова, Завель Мовшович Свердлов, являлся очень непростой фигурой. Юношей он перешёл из иудейской веры в православие, став Зиновием Алексеевичем Пешковым. Крёстным отцом был Максим Горький он же Алексей Максимович Пешков. Узнав об этом, Мовша отрёкся от сына, однако Горький продолжал оставаться желанным гостем в семействе Свердловых.

Кто, как и при каких обстоятельствах свёл известного русского писателя с «интересной и дружной семьёй Свердловых» неизвестно, но Горький проявлял живейшее участие в её жизни. В 1906 году Зиновий совместно с «папой» Горьким осуществили длительную поездку в США, где собирали деньги для поддержки революции. Как оказалось, пролетарский писатель Горький также принимал видное участие в подготовке февральского государственного переворота против государя.